Удержи меня, если сможешь - Юлия Бонд

Пока я надеваю свое самое сексуальное нижнее белье, кто-то, а точнее, бывший, стучит в дверь. Схватив с кровати покрывало, закутываюсь в мягкий велюр и бегу к входной двери. Поворачиваю замок против часовой стрелки и вместо Орлова вижу букет белых роз.

— Впустишь? — из-за букета выглядывает Орлище. Сияет улыбкой, будто яркая лампочка и, не дождавшись моего разрешения, делает шаг вперед.

— Кирилл, — кричу вдогонку, но поздно. Уже зашел внутрь и теперь снимает обувь, а затем аккуратно ставит ее на полочку.

— Что? — ведет бровью.

— Ты это… На долго не рассчитывай. Колечко отдам и пока-пока.

— Сонь.

— Что?

— Цветы в воду поставь. Завянут, — подмигивает.

Опускаю взгляд на красивый букет. Забыла совсем. Кстати, а по какому поводу?

— Кирюша, а у меня день рождения в феврале.

— Я помню.

— Восьмое марта уже прошел, а день юриста восьмого октября.

— И что? — снова удивляется.

Закатываю глаза. Не догоняет или делает вид! Ладно, спросим прямо.

— По какому поводу цветочки? — озвучиваю мысли вслух.

— Просто так, — пожимает плечами. — Нельзя?

— Можно, но лучше не нужно. Не трать деньги, Кирилл. Лучше купи что-то стоящее.

— А у меня все есть, — громко вздыхает, — кроме тебя.

— Не надо, Орлов. Не начинай! За цветочки говорю тебе: «Спасибо». Красивые розы. Колечко отдаю и все, давай до свидания.

— Выгоняешь? — поднимает руку, кивая на картонную коробку. — А я еще кофе не попил с пирожными.

— Дома попьешь.

Уже не слушаю Орла, а топаю в комнату. Так, а куда это я золотой жгут с колечком положила? Пока я занята поиском цепочки и обручального кольца бывшего мужа, Орлов делает выводы, а затем хватает меня за запястье и поворачивает к себе лицом.

Не ожидая подобного маневра, быстро хлопаю ресницами.

— Сонь, что происходит? — подозрительно щурится.

— Ничего, — качаю головой.

— Ты куда-то собралась?

— Нет!

— Да ладно, — нагло ухмыляется, оборачивается назад и смотрит на мой открытый шкаф. — Не собралась?

— Нет.

Наглый, беспардонный хам. Шантрапа! Тянется своей лапой и одним движением срывает с моего тела плед. Затаив дыхание, залипает на нижнем белье и глотает в горле противный ком, как мне кажется или хочется, чтобы казалось.

— Красное кружево? Прозрачное?

— Придурок, — бубню под нос и, подняв с пола плед, прячу свое «добро» от недоброго взгляда бывшего мужа.

— Ты в этом по дому ходишь? Ждешь кого-то?

— Да не жду я никого, Кирилл. Хватит меня допрашивать — не на работе!

— Сонь, у тебя кто-то есть? — спрашивает прямо, а я…

Шумно вздохнув, смотрю в карие глаза и на одном дыхании выдаю:

— Есть, Кирилл. Есть! Так что забирай свое колечко и уходи.

Забрав толстый жгут с обручальным кольцом, Орлов все-таки уходит. Больше ничего не спрашивает, не предъявляет претензий, а просто топает к выходу и напоследок бросает в мою сторону гневный взгляд. В карих глазах полыхает пламя. Он зол, если не больше, а мне… Пофиг! На бывшего мужа плевать с высокой колокольни.

В спешке надеваю красное платье, волосы выравниваю утюжком, оставляя веером лежать на плечах. Черные лаковые босоножки на высоченной шпильке. Как танцевать? Справлюсь, главное — теперь я выгляжу стройной, ну и ноги кажутся длиннее. Посмотрев на себя в зеркало, довольно улыбаюсь. Готовься, фитнес-тренер, эта ночь будет жаркой — знаю точно.

Захлопнув дверь на замок, покидаю квартиру и, вызвав лифт, переминаюсь с ноги на ногу. Неудобно-то как! Господи, ну кто придумал «такую» обувь и почему, чтобы женщине выглядеть хорошо, нужно терпеть неудобства?! Пока я веду задушевную беседу со своим внутренним голосом, приезжает лифт и распахивает свои дверцы. А в кабинке… Принюхиваюсь.

— Орлов! — произношу вслух. — Везде ты. Гад!

Пока лифт спускается вниз, я дышу запахом кошерного парфюма бывшего мужа и невольно вспоминаю последнюю встречу, точнее, ночь, которую мы провели вместе. Сколько было мужчин после Орлова? Не помню. Вот никого не помню, будто не было. Но они же были, должны были быть!

Оказавшись на улице, вдыхаю полной грудью свежий воздух. Оглядываюсь по сторонам и вижу, как из-за угла появляются два желтых «огонька». Такси тормозит напротив моего подъезда, а я… Ну точно дура! Ищу глазами Кирилла. Так просто ушел и даже не стал за мной следить? Нет, не верится от слова совсем.

Пока такси едет по назначенному маршруту, я пялюсь в экран мобильника, ожидая непонятно чего. В груди странно щемит, сердце трепещет. Это не первое свидание в моей жизни, но почему-то волнуюсь, как никогда.

Когда машина подъезжает к клубу, в конец извожусь от тревоги. Такое ощущение, что за мной следят. Вроде, не страдаю паранойей, но какая-то сила заставляет меня все время оборачиваться назад и высматривать силуэт мужчины.

— Глупости, — бубню себе под нос.

Соберись, Мартынова! Грудь вперед, попу назад, живот втяни, и пошла, девочка, соблазнительной походкой от бедра.

В клубе слишком много народу. Щурясь от яркого луча прожектора, я пробираюсь к барной стойке, желая поскорее усадить свое место для приключений на высокий стул.

Приземляюсь. Бармен пытливо заглядывает в мои глаза, мол, че тебе, красотка. Заказываю колу со льдом. Бармен в шоке, я — тоже. Не то, что я экономлю свой скромный бюджет или берегу печень. Просто хочется посмотреть на фитнес-тренера трезвыми, как стеклышко глазами, и понять, в чем все-таки подвох!

Время тянется мучительно долго. Я успеваю: прочитать ленту новостей в социальных сетях, переписаться с Анькой, посмотреть свой женский календарь. Случается чудо! Телефон вибрирует в руке, а на экране светится зачетная фотка фитнес-тренера.

Посчитав до десяти, жму на зеленую трубку и прикладываю к уху мобильник. Вот черт! Он что-то говорит, но я, кроме микса диджея и хохота двух барышень, сидящих по правую руку от меня, ничего не слышу.

Бросаю взгляд на часы. Какой пунктуальный, ну надо же. Я здесь сижу уже полчаса, а он только набрал. Ненавижу, когда люди опаздывают, а если эти люди — мужчины, то ненавижу вдвойне.

— Да пошел ты, — выругавшись вслух, поднимаюсь со стула и неожиданно упираюсь в широченную грудь.

Медленно, очень медленно, сканирую мужчину снизу вверх и залипаю на его лице. Это тот случай, когда глотаешь язык. Хочется сказать очень много, но молчишь, будто немой с самого рождения.