Как перевоспитать герцога - Меган Фрэмптон

– Я могу вам чем-нибудь помочь? – спросил Смитфилд, на этот раз с вполне искренней озабоченностью. Смитфилд теперь сидел как положено, и стул всеми своими четырьмя ножками стоял на полу. – Обе моих сестры замужем, они обе живут в городе, и у обеих есть дети. Если вам понадобится совет или что-нибудь еще, я могу попросить их дать вам то, в чем вы нуждаетесь.

Похоже, он действительно не ошибся с выбором лучшего друга.

Хотя открывать перед Смитфилдом душу было бы ошибкой, принимая во внимание весьма непродолжительное время их знакомства. И все же Маркус был тронут.

– Благодарю, я буду иметь в виду ваше предложение. На сегодняшний момент я лишь хочу, чтобы она привыкла к новому месту. Насколько я понимаю, ее мать только что скончалась, и мисс Роуз пришлось расстаться со всем, что было ей привычно и знакомо. – Роуз оказалась в таком же положении, что и он, Маркус, в детские годы. С той лишь разницей, что его родители были живы. Но они уделяли ему так мало внимания, что он чувствовал себя почти сиротой.

– Да, я понимаю, – сказал Смитфилд и после паузы спросил: – Вы, случайно, не видели мою табакерку? Собственно, я и зашел к вам ради того, чтобы ее забрать, а не для того, чтобы задавать вопросы, относящиеся к вашей новоявленной дальней родственнице.

– Разумеется. Давайте заглянем в бальный зал.

Обстановка в бальном зале, увы, не располагала к сколько-нибудь длительному пребыванию. Вернее сказать, едва приоткрыв дверь в это просторное помещение, захотелось ее захлопнуть. У прислуги так и не дошли руки до уборки, что объяснимо с учетом прибытия мисс Роуз и связанными с этим хлопотами. Пол был все так же усеян пустыми бутылками из-под бренди, на столе все так же стояли тарелки с недоеденной едой. Белая скатерть была испещрена темными следами кошачьих лап.

– Не сомневаюсь в том, что табакерка отыщется, как только у горничной найдется время заняться уборкой. Кстати, – произнес Маркус, прежде чем дал себе труд подумать о том, что собирается сказать, – о ваших сестрах и их семьях. Раз уж вы их упомянули, не хотели бы вы с вашими сестрами и их мужьями прийти ко мне на ужин? Как насчет ближайшей среды? Я бы желал услышать мнение ваших сестер о воспитании детей и, в частности, о гувернантке, что я нанял для своей воспитанницы. Разумеется, с учетом моих теперешних обстоятельств, это будет камерный вечер, без каких бы то ни было излишеств.

– Буду рад принять ваше приглашение и передать его сестрам. Спасибо, – сказал Смитфилд и с виноватым видом добавил: – Заранее прошу прощения за своих сестер, если они в вашем присутствии будут вести себя как пришибленные. Видите ли, им до герцога при всем желании не доплюнуть, а уж о том, чтобы сидеть с ним за одним столом, они и мечтать не могли.

Хорошо бы, чтобы не дошло до плевков.

– Ну, так как насчет среды? Восемь вечера устроит? Надеюсь, ваша табакерка к этому времени уже отыщется.

– Договорились. Спасибо. – Поджарый Смитфилд пружинисто встал и протянул Маркусу руку. – Я восхищаюсь тем, что вы делаете для ребенка, – проговорил он, сопроводив свои слова крепким рукопожатием. – Не всякий мужчина с вашим титулом и общественным положением взял бы на себя подобную ответственность. – Искренность его слов как будто не вызывала сомнений.

Маркус в ответ промычал что-то неразборчивое. Он чувствовал себя неуютно. Когда в последний раз его хвалили за что-то более полезное, чем умение пить не закусывая и при этом еще и обыгрывать собутыльников в карты?

Никогда.

А хотел ли он на самом деле изменить это положение?

– Что случилось? – Лили опустилась на ковер рядом с Роуз и, обняв ее, почувствовала, как напряженно застыла девочка. Не стоит даже пытаться обнять ее крепче, она лишь еще сильнее напугает ребенка. Горячие детские слезы капали на потрепанное платьице, украшенное штопаным-перештопаным кружевом.

– Он ушел, – заголосила Роуз, растягивая гласные, и, решившись, всем телом прижалась к Лили, обхватив ее шею тонкими ручками.

– Кто? – спросила Лили, сделав осторожную попытку разжать пальцы девочки, поскольку бездыханная гувернантка едва ли может быть полезна своей воспитаннице. Или агентству. А уж самой себе и подавно.

– Мистер Сопелкин, – захлебываясь от рыданий на плече у Лили, сообщила девочка.

Лили медленно отстранилась и пристально посмотрела на Роуз, которая, в свою очередь, с неизбывной мукой в глазах смотрела на Лили.

– Кто, дорогая? Я, должно быть, не расслышала.

– Мистер Сопелкин, – повторила девочка с таким видом, словно Лили не могла не знать этого господина.

Мука в глазах Роуз сменилась выражением раздраженного недоумения.

– Котенок! Он был здесь, и я его гладила, а потом он исчез. Плохой котик! Заставь его вернуться.

Вот оно что. Речь идет всего лишь о коте. Слава богу!

– И как мистер Сопелкин выглядит?

– Он выглядит как кот, – сказала Роуз тоном, не оставляющим сомнений относительно того, что воспитанница думает об умственных способностях своей гувернантки. Хороша гувернантка, которая не знает, как выглядит кот! И, если начистоту, не знай Лили, как выглядит кот, ее с полным основанием можно было бы назвать самой некомпетентной гувернанткой на свете.

Лили вытащила платок и вытерла девочке лицо.

– Какого цвета у него шерсть?

– Он весь черный, с белыми пятнами. – Следовательно, он не весь черный. Впрочем, Лили не собиралась указывать своей заплаканной подопечной на очевидную логическую нестыковку. Сейчас для этого не самый подходящий момент. У них еще будет достаточно времени, чтобы самым подробным образом обсудить все, что касается особенностей семейства кошачьих.

– Может, стоит пойти к герцогу и спросить у него?

Роуз просветлела лицом.

– Да. Это, наверное, его кот. Он, наверное, хороший, если у него такой хороший кот.

Указывать мисс Роуз на то, что оценка личностных качества людей по имеющимся у них животным – не самый достоверный метод, Лили тоже не стала, посчитав момент не самым подходящим.

– Вместе пойдем?

Вместо ответа Роуз отодвинулась, скрестила руки на груди и решительно мотнула головой из стороны в сторону.

– Сами идите. Я хочу остаться здесь, на случай если мистер Сопелкин вернется.