Однажды и навсегда - Энн Имз

Когда пятнадцать минут прошло, Тейлор помогла Джошу сесть в кресло.

— Молодец, — сказала она. Джош нахмурился, припоминая, слышал ли он когда-либо от нее подобное. — Тебе нужна какая-нибудь помощь?

— Хэнк скоро придет. Спасибо.

— Принести тебе пока что-нибудь выпить?

Кто эта женщина? Джош не верил своим ушам.

— Холодное пиво было бы неплохо.

Через пару минут она принесла ему пиво и, пожелав спокойной ночи, поднялась наверх.

— До завтра, — бросила она напоследок.

Тейлор поправила подушки и в который раз вернулась к мыслям о прошедшем вечере. Они практически ни о чем не говорили, но все равно хорошо провели время. Неужели она была так строга с ним, что ее внезапная доброжелательность застала его врасплох? Наверное.

Ничего, скоро все изменится, нужно только постараться. Она желала Джошу полного выздоровления — как и другим пациентам. Сам Джош здесь ни при чем…

Ну, хорошо. Она никогда не умела врать, тем более самой себе. Но если он не просто пациент, то кто же?

Чтобы отвлечься от мыслей об этом человеке, она достала мамин дневник и прочла строчку, на которой остановилась: «Я молюсь, чтобы она нашла такого мужчину, как Макс». Тейлор закрыла глаза, не в силах сконцентрироваться на чтении, и отложила тетрадь в сторону.

Джош не был, конечно, точной копией своего отца, но он обладал тем же обаянием и привлекательной внешностью. И этот дом!.. Тейлор умела видеть красоту во всем и наслаждаться ею. Она не ожидала, что дом Джоша будет таким, и сейчас не могла скрыть свое восхищение. Снова и снова она любовалась резными потолками, тяжелыми, но изящными дверями. Тейлор чувствовала себя так уютно и так…

Как дома. Да, словно она наконец была дома.

Засыпая, Тейлор решила, что завтра она попросит Джоша рассказать историю этого дома — кто жил здесь раньше, кто перестроил его, а также почему Джош решил жить здесь.

Но следующий день принес только разочарование. С каждым днем Джош становился все более резок, вспыльчив и нетерпелив.

Тейлор оставила мысль б том, чтобы расспросить Джоша о доме, и свои глупые надежды, что он может стать для нее больше чем просто пациентом.

Что же, медсестры из больницы, по-видимому, были правы: все, что ему нужно, — это еще одно легкое развлечение, чтобы пополнить свою коллекцию.

Тейлор сама удивилась тому, как это разочаровало и ранило ее и как она хотела, чтобы это оказалось неправдой.

Наверное, все дело в мамином дневнике, из-за него появились все эти глупые фантазии. Если бы только мама была рядом! Тейлор крепко обняла бы ее и сказала, что совсем не ненавидит ее, как та боялась. Мама была страстной, живой женщиной, которая пожертвовала всем ради них, своей семьи.

Тейлор очень любила отца, но теперь она понимала, что родители были разными людьми. Оба — замечательные, но такие непохожие друг на друга. А у Макса с мамой было много общего: воля, терпение, спокойствие.

«Сегодня Макс потерял пациента. Я увидела его в холле у окна и собиралась уйти, но что-то тянуло меня к нему. Я не знала, что сказать, чтобы утешить его, поэтому просто стояла рядом, чувствуя его боль как свою собственную. Мне хотелось взять его за руку, коснуться его, но я не могла, боясь, что он узнает — если еще не узнал, — как нужен мне, как я хочу, чтобы он обнял меня и никогда больше не отпускал.

Наверное, он почувствовал это и повернулся ко мне. В его глазах затаилась такая грусть, и мне показалось, что это было не только из-за смерти пациента.

Иногда мне кажется, что я сойду с ума, я не могу прятать это чувство. Слава богу, что у меня есть Тейлор. Мы смеемся и играем вместе, и я отдаю ей всю свою любовь.

Джон замечательный человек. Но хотя телом я по-прежнему верна ему, сердцем предала его уже давно. Может быть, на следующей неделе, когда Макс вернется в Монтану, все встанет на свои места. Пожалуйста, Господи, дай мне сил сказать «Прощай» и стать хорошей женой, какой заслуживает Джон».

С Тейлор происходило что-то необъяснимое: чем больше она читала о маме и Максе, тем больше ее влекло к Джошу. Как жаль, что она не может поговорить об этом с мамой. Что бы та сказала? «Слушай свое сердце»? А репутация Джоша? У него никогда не было долгих связей. Так много вопросов, на которые пока нет ответов.

Тейлор ворочалась всю ночь и уснула только под утро. Когда зазвонил будильник, она вскочила, приняла душ, быстро оделась.

Она вышла из комнаты и спустилась вниз, твердо решив, что только работа, упорная работа поможет ей, но внутренний голос шептал. «Сколько еще ты будешь игнорировать свои чувства?»

Этим субботним днем Джош чувствовал, что он срывается на всем и приходит в ярость из-за малейшей ерунды. Его терпение вот-вот лопнет: бицепсы уже были огромными, а ноги по-прежнему неподвижны. И может, он никогда не будет ходить. Не пора ли посмотреть правде в лицо?

— Зря мы стараемся, — процедил он сквозь сжатые зубы в перерыве между упражнениями.

— Да ты же не стараешься!

Зазвонил телефон, и Тейлор хотела взять трубку.

Джош заорал:

— Пусть звонит! Не подходи!

Тейлор повернулась на каблуках и наклонилась к нему, вцепившись в перекладину. Джош видел, что она тоже может вот-вот потерять контроль и едва сдерживает себя. Но ему все равно.

— А как же твои обязательства, Джош Мэлоун? — язвительно спросила она, будоража и без того натянутые нервы. Она что, нарочно издевается над ним?

— А твои, Тейлор Филипс? — спросил он, вскинув голову так, что их лица приблизились на довольно опасное расстояние.

— Что ты имеешь в виду: «А твои?» — Вместо того чтобы отстраниться, она с пылом подалась вперед. — Если ты такой правильный, ответь-ка, что для тебя важно?

Он сжал зубы так, что послышался скрежет.

— Многое. Семья для начала.

— И для меня тоже.

— Работа.

— Для меня тоже.

— Вера в Бога, что бы ни случилось. — Не дав ей продолжить или возразить, Джош выпалил: — Тейлор, ты просто боишься, что между нами что-то будет. Боишься, что я доверюсь тебе и ты никогда не сможешь меня предать.

Она не могла ничего ответить. Казалось, он победил. Но эта победа не принесла ему никакой радости. То, что произошло дальше, лишило его дара речи. Не отрывая глаз от его губ, Тейлор стремительно обхватила его голову руками и прижалась губами к его рту. Это был быстрый, мстительный поцелуй.

— Ты и понятия не имеешь, что я чувствую, Джошуа Мэлоун!

Джоша бросило в жар.

— Ну так расскажи мне, что ты чувствуешь?