Сердце Назиании - Наталия Летувет

Лиховред разглядывал массивную громаду Неприступного леса и представлял себе, как там, где-то за Сторожевыми Столбами, матовым жемчужным светом мерцает и переливается купол. Защитный купол над Цветущей Долиной. Купол, сквозь который в Долину не может проникнуть никакое зло.

– Ну и где же плеснюки? Куда они подевались? – Лиховред оторвался от своих мыслей и сразу начал раздражаться. – И от твоей сестрицы тоже нет никаких вестей. Я уже начинаю жалеть, что поручил ей такое важное дело. Она ведь, скорее всего, пошла в своего братца.

– Уверяю, ваше Мрачнейшество, моя сестра выполнит любое ваше поручение. И она совершенно на меня не похожа, – добавил он на всякий случай. – А плеснюки… Они давно должны были быть здесь, – Копринус бросил взгляд на дорогу, слабо угадывающуюся в густом утреннем тумане. – Может быть, они заблудились? Или потеряли карту? Или съели ее? Плеснюки ведь так неразборчивы в еде… – Поймав яростный взгляд Лиховреда, он опомнился и замолчал. И снова посмотрел на дорогу. – Да вон же они, – вздохнул он с облегчением.

Туман на дороге начал шевелиться, выбрасывая на поверхность первые шеренги плеснюков. Плеснюки двигались единой серой волной, похожей на шевелящееся море полужидкой грязи. Волна временами вспучивалась новыми округлыми и нечеткими очертаниями, которые лишь отчасти напоминали человеческие фигуры.

Плеснюки приближались. Они тащили с собой тяжелые палицы и треугольные щиты. Но умели ли они пользоваться этим оружием? Возможно, и сами плеснюки этого не знали. Плеснюков становилось все больше и больше. Сначала они заполнили дорогу, а потом и поляну. Незанятым остался лишь небольшой островок, на котором стояло кресло.

Неуклюжие, с грязно-серой мокрой кожей и завернутые в какие-то непонятного цвета балахоны, плеснюки собирались вокруг Лиховреда. Когда у них заканчивалось место, чтобы двигаться вперед, они просто замирали и уже больше не шевелились. Постепенно шевеление прекратилась даже в дальних рядах, и они все застыли, уставившись на Лиховреда Подземелия.

– Ну и кто тут у вас главный? – поинтересовался Лиховред после некоторой паузы.

В толпе плеснюков снова возникло некоторое движение. К креслу Лиховреда ленивой походкой вышел большой и толстый плеснюк, одновременно похожий и на тюленя, и на мешок с картошкой.

– Эта ма-аи плесню-юки. – сообщил он, растягивая слова. – Я у них верху-ушка. А ты кто?

– Как тебя зовут? – свой вопрос Лиховред сопроводил такой гримасой, будто он наступил на гусеницу или на большого жирного жука.

– Ча-а? Слякотун меня зовут. Это все знают. А вот тебя я чо-то не признал. Это ты нам в Долину пу-уть пока-азать должен?

– Да ты забавный, Слякотун, – Лиховред рассматривал плеснюка, словно тот в действительности был каким-то редким насекомым.

– Ча-а-а? Так ты на-адо мной посмея-я-яться реши-ил? Я смешной, получа-ается? – опешил толстый плеснюк, – Да ты… да ты, ты за это ответишь. Взять их! – вдруг скомандовал он.

Несколько плеснюков отделились от общей массы и двинулись в сторону эльва. Стало видно, что многие плеснюки худы, а в их лохмотьях достаточно дырок. Во взглядах плеснюков сквозила пустота и ненависть. И голод.

Лиховред смотрел на приближающихся плеснюков и улыбался. Когда те подошли к нему уже почти вплотную, он неторопливо поднялся со своего мохового кресла, обвел глазами толпу и тихо, насколько ему позволял его не в меру грохочущий голос, сообщил:

– Предлагаю запомнить. Это очень важно. Для вас всех. Итак. Я. Никому. Ничего. Не должен. – Он поднял руку и очертил перед собой круг. – Генагкх! Биес! – Круг вспыхнул багровым пламенем и рассыпался на отдельные искры. Которые, потрескивая в усилившейся тишине, направились прямиком к Слякотуну и вышедшим из толпы. Неспешно кружась, словно ленивые механические мотыльки, они опустились на головы и плечи плеснюков.

– А-А-А-А-А!!!! – тут же разнеслось над поляной. – Помогите!!! А-А-А-А-А!!!!

Слякотун и несколько плеснюков, корчась, рухнули на землю. И тут искры, дружно мигнув, начали раздуваться в прозрачные пузыри, отливающие легким багрянцем. Пузыри пухли и пухли, постепенно сливаясь друг с другом, пока не получился один огромный, поглотивший всех наказанных плеснюков. Видно было, как плеснюки беспомощно барахтаются за холодно поблескивающими стенками, тщетно пытаясь выбраться. Они беззвучно звали на помощь, но ни один стоящий снаружи плеснюк даже не пошевелился. Толпа оцепенело глазела, как пузырь наполняется серой пеной, постепенно скрывая Слякотуна и его помощников. После того как пузырь наполнился, жидкость в нем на мгновение стала темно-красной, а потом он лопнул, оставив вместо себя много грязной воды, которой хватило на большую лужу. Никаких плеснюков в луже не было.

– Советую запомнить этот момент всем тем, кто еще соберется мне перечить, – сообщил Лиховред и как ни в чем не бывало снова уселся в кресло.

По серой массе плеснюков побежала легкая рябь. Казалось, они дрожат всей толпой. Плеснюки были в панике. Нет, они не боялись за свои жизни, этого они делать не умели, просто они совершенно растерялись, потеряв командира.

– Что это была за тогра? – осторожно поинтересовался Копринус. – Я о такой даже и не слышал. Хотя, конечно же, я не слишком разбираюсь в бурых тограх.

– А ты и не мог о ней слышать, – ответил Лиховред. – Потому что она новая. Я назвал ее «Отмывающая-до-смерти». Эта тогра просто идеальна для плеснюков, ведь грязь – их сущность, – добавил он презрительно. – Удали с них грязь, и их самих уже не будет. Но мы отвлеклись, а у нас мало времени. Позови-ка мне вон того, – Лиховред ткнул пальцем куда-то в толпу.

Невероятно тощий плеснюк, слегка пошатываясь, послушно приблизился к креслу и застыл, глядя себе под ноги.

– Назови мне свое имя, – приказал Лиховред.

Плеснюк не пошевелился. И не ответил.

– Говори же! – Лиховред начал злиться. – Ну!

– Я самый младший… в грозди, – почти неслышно прошептал плеснюк и испуганно хлюпнул носом. – Мне нельзя… разговаривать.

– Теперь можно. Я разрешаю. Так как же тебя зовут?

– У меня… нет имени, – плеснюк снова хлюпнул. – Я же самый младший в грозди.

– Ладно, будешь теперь Мелкохлюпом. И да, ты назначаешься главным надо всеми вашими гроздьями. Вроде эта должность у вас называется верхушкой. Все меня услышали? Итак, все плеснюки должны отныне подчиняться Мелкохлюпу. Беспрекословно. А если кто-нибудь из вас вздумает ослушаться… ну… я думаю, вы уже догадались, что тогда с вами будет.

– И сколько мы еще будем ползти по этому берегу? – не выдержал наконец дедушка Ромаший. – Дурацкие кусты мешают, чащоба вокруг дремучая. Вроде на легкомобили уже пересели, а незаметно совсем. Как будто мы гонки на черепахах устаиваем.

– Черепахи, они тоже разные бывают, есть даже очень быстрые, водяные например, – возразил Многоум.