Сказочное Рождество - Элен Кэнди

Больше пяти минут Шон Рилдон рассказывал о новых книгах, поступивших в продажу. Потом он представил гостя программы Оливию Уильямс, а чуть позже... назвал ее псевдоним.

— «Арнольд Каас» больше пяти лет было вашим именем, Оливия...

Арнольд Каас? — Томас был шокирован. Он нащупал рукой стул, на спинке которого висела его куртка, и присел на твердое сиденье.

— Теперь все в прошлом! — Оливия усмехнулась.

— Мисс Уильямс подготовила нам критический отзыв на новую книгу Дика Шина «Лики прошлого», — обратился ведущий к телезрителям. — Оливия, прошу...

Оливия достала из-под стола книгу Томаса и поставила ее перед собой.

— Ну что я могу сказать об этой книге? — Она призадумалась, делая вид, что совсем не готовилась к эфиру. — Прочитав книгу «Лики прошлого», я поняла, что мужчины видят современную женщину иначе, чем есть на самом деле. Нет, я не из движения феминисток...

— И это хорошо! — пошутил Шон.

— Почему женщина у некоторых писателей — это всегда эгоистичное, стервозное существо, ищущее лишь материальных благ? — Оливия обратилась к ведущему: — Вы так же считаете, Шон?

Ведущий с улыбкой на губах поднял перед собой руки, как бы показывая: «Я такого не говорил!».

— А вот молодой писатель Дик Шин в своей книге «Лики прошлого» просто поливает грязью современную женщину. В этой книге столько негатива, столько боли, что читать этот роман можно только с сарказмом или слезами. У меня вышло второе. Я не могла не пустить слезу, слезу обиды за современную женщину. Ведь я ею являюсь, значит, камень брошен в мой огород! Значит, я подлая, наглая, кровожадная и извращенная! Но ни первого, ни второго, ни последнего за собой я не замечала. Да, как и многие женщины в нашей стране, я уверена в этом! А мужчина, оказывается, думает иначе! Еще чуть-чуть — и мы вступим в войну полов! И это все из-за непонимания! Мы не видим лиц друг друга! Не чувствуем движения душ... Это очень обидно! — Оливия положила на стол книгу и хлопнула по ней ладонью.

— Оливия, вы считаете, что такой женщины, которую изобразил автор книги «Лики прошлого», вообще не существует? Почему? Они есть. Они живут среди нас. Это как мутация. Мутировавший ген. Эволюция.

— Вы, Шон, считаете, что через несколько десятков лет мы, женщины, будем такими же, как героиня книги «Лики прошлого»?

— Возможно. Я говорю, эволюция. Еще недавно мужчина был добытчиком, а женщина — хранительницей очага. А теперь? Вы, женщины, порой гораздо перспективней нас! И на бирже, и в банке...

— Шон, неужели вы боитесь за свою территорию? — Оливия посмеялась. — Да, женщина способна добиваться высот в карьере, но ведь при этом можно оставаться женщиной! Женщиной с большой буквы, любящей, заботливой, нежной... Разве это трудно? Я описала модель современной женщины. А в книге «Лики прошлого»...

— Оливия, если бы вы были мужчиной...

— А что? Разве сейчас я не могу сказать, что эта книга безобразная, пошлая и нелепая! Это мусор! — Оливия бросила книгу на стол и с отвращением отодвинула ее от себя.

— А я думаю, что автор шагнул вперед на несколько десятилетий и увидел женщину современности! Допустим, вы, Оливия, смогли бы предать своего любимого человека ради карьеры?

— Никогда! — воскликнула Оливия.

— Прекрасно! Вы вымирающий тип, Оливия Уильямс!

Камеры выключились. Пошла реклама. Оливия перевела дух и посмотрела на стеклянную дверь, за которой должен был стоять Томас. Но его там не оказалось...

Бенджамин Джус проснулся. Еще не открывая глаз, он понял, что уже не спит. Бен лежал в постели с закрытыми глазами и пытался понять: то, что с ним произошло сегодня днем, являлось лишь сном или было на самом деле?

Почему-то он сразу решил, что встреча с семьей произошла во сне. Уж больно расплывчатыми были воспоминания — голоса, образы, мысли.

И тут Бенджамин вспомнил, что немного перебрал с алкоголем. Об этом свидетельствовали головная боль и сухость во рту.

Нет, встреча была. Точно была, подумал Бен. Он боялся открыть глаза и увидеть над собой пожелтевший поток его спальни в маленькой квартирке в Чикаго, поэтому продолжал неподвижно лежать в постели и мысленно просматривать эпизоды встречи с семьей, которые казались ему то вымыслом, то реальностью.

И тут он услышал из соседней комнаты женский голос. Он долго вслушивался в голос, пытаясь понять, откуда он — из работающего телевизора или... Пейдж. Да, это голос Пейдж. Потом раздались негромкие шаги где-то там, за стенкой...

Бен открыл глаза и присел на кровати. Оглядевшись в темноте вокруг, он с облегчением вздохнул. Он находился в комнате своего сына.

Значит, это все реальность! Значит, я встретился с семьей! — обрадовался он. Пусть его встретили не так, как ему хотелось. Пусть ему сказали, что не желают больше его видеть, что он не нужен, что его ненавидят и не готовы простить, но он, черт подери, счастлив! Он смог сделать первый шаг — приехать в родной дом, а дальше уже проще.

Бенджамин Джус не сомневался в своих силах. Он пребывал в уверенности, что его все же простят.

Сегодня канун Рождества, сказал он себе. Сегодня сбываются все мечты, надежды и желания...

Пейдж сидела на диване в гостиной и разговаривала по телефону с коллегой по работе. Разговор выдался недолгим. Всего каких-то пять минут, за которые она успела обсудить новые костюмы.

— Да, конечно. Я все успею. Нет. Ничего страшного. Я начну прямо сейчас! — сказала Пейдж и, попрощавшись, положила трубку.

Потом она встала с дивана и направилась в свою комнату, чтобы достать из платяного шкафа объемный старый чемодан, в котором она хранила выкройки и лекала, а также несколько еще нераспечатанных наборов разноцветных ниток, булавок и иголок.

Пейдж внимательно рассмотрела выкройки, выложив их на пол. Потом аккуратно сложила ненужные и снова убрала их в чемодан. Взяв все необходимое, она снова вернулась в гостиную.

Отложив выкройки и небольшой рулон розового атласа, Пейдж продолжила подшивать брюки Мэган, в которых та планировала встречать сегодня Рождество.

— Привет. — В дверном проеме появился Бенджамин. На его лице блуждала улыбка, но глаза оставались полными грусти.

Пейдж ничего ему не ответила и продолжила подшивать штанину брюк.

— Ты не хочешь со мной поговорить? — Бен зашел в гостиную и остановился напротив бывшей жены.

Но Пейдж молчала, делая вид, будто Бена не существует в этой комнате. Есть только она, брюки Мэган и включенный телевизор на режиме «без звука».

Бен печально вздохнул и присел рядом с Пейдж на диван.

— Всегда восхищался твоей работой! — начал он. — Ты можешь сделать из любой вещи произведение искусства! Ты знаток своего дела! А помнишь, как мы с тобой познакомились? Ты тогда работала в ателье на Дейт-стрит, что на востоке города. Я пришел к тебе и попросил немного укоротить мои брюки. Ты сделала свою работу за десять минут. Тогда я понял, что влюбился с первого взгляда. А на следующий день принес тебе старое пальто, две рубашки и брюки, помнишь? И опять ты быстро справилась с заказом. А мне так хотелось любоваться тобой. Ты тогда носила красное платье и аленький платочек на шее. Я запомнил его. Я даже помню, какими ты пользовалась духами и цветом губной помады. Знаешь, я ассоциировал тебя с розой. С молодым бутоном. Ты была так красива... Ты околдовала меня, свела с ума! А наше первое свидание помнишь? Мы пошли с тобой в кино, но вместо просмотра «Вкуса меда» целовались до конца фильма. Помнишь?