Практикующий. Клятва ворона - Валерия Воронцова

Захарова, сегодня вся красно-черная – от ботильонов до помады, застыла точно между нашей коалицией и парочкой обвинителей, словно вертикальный шлагбаум. Такая же прямая, как и трость в ее руках.

– Опустим фарс, – покосилась Настя на закипающего Лешу, частично закрытого Сашей и Иркой. – Ты все еще не отказываешься от своей уверенности? – обратилась она к Павлу.

– Черта с два, – только что не сплюнул падальщик. – Лучше спроси Березина, может, хоть сейчас он сознается?

– Ты серьезно хочешь указать мне, что лучше? – осведомилась Захарова, каким-то образом перекрывая своим тихим голосом все возмущения за спиной. – Нет? Я так и думала. Леш, давай ключи.

Выступив вперед, Березин вложил ей в руку ключи от квартиры, наградив Павла красноречивым взглядом. И без всяких способностей практикующих было ясно, что целитель горит жаждой отмщения и чисто мужским желанием вернуть каждую атаку на его девушку и фамильяра с процентами. Демонстрируя всякое отсутствие инстинкта самосохранения, Павел осклабился в ответ.

– Агата, пойдешь со мной, – утвердила Настя, прежде чем посмотреть на меня, взглянув на Влада.

– С какой стати? – быстро увяла усмешка Павла, хотя вопрос был верным. – Она только нарочно все запутает и спрячет, даже если найдет!

– Заткнись, – вскинул голову Яблонев, став ко мне еще ближе.

– Да, заткнись, Пашечка, пока кошка язык не откусила, – посоветовала Варвара, выступая единым фронтом с Владом, как и всегда.

– Я решаю, как и что пойдет, раз уж ты обратился за урегулированием конфликта ко мне, – напомнила Настя. – Здесь нет никого с большей способностью к поиску, чем потомственный фамильяр с сущностью собаки.

Похоже, фишка с моей «потомственностью» оказалась для Павла неприятным сюрпризом. Глянув на меня куда внимательней, он прищурился, и я ощутила, как подобрался Влад. Реальность размылась, дог встала в стойку на границе между лесом, где хозяйничал ворон, и своими полями с бесконечной дорогой. Вдалеке, над высокой травой, показались уши и загривок гиены, принюхивавшейся к нам.

– Только попробуй, Безродный, – вернул меня предупреждающий голос Влада, обращенный к Павлу, и я вдруг поняла, что впервые слышу его фамилию. Надо сказать, она ему весьма подходила.

– Не хочу мар… – внезапно самоучка закашлялся на полуслове, потянувшись к горлу правой и схватившись за плечо Алены левой. Все его внимание сосредоточилось на Захаровой, рассматривающей свою трость так, словно это было единственное, что ее интересовало. Понятно, кто перекрыл кран ехидства Павла. Правда, от такого способа волосы на голове зашевелились. Все равно что зайти в реку и внезапно наткнуться ногами на толстый лед.

Не знаю, как и что Захарова использовала, зато прекрасно уяснила, что подобное не потребовало никаких особых слов или манипуляций с какой-либо знакомой мне атрибутикой практикующих наподобие свечей, камней или трав. С каждой нашей встречей с Анастасией я все больше понимала вскользь оброненную Владом характеристику «другая лига».

– Я не повторяю дважды, – только и сказала Настя, обращаясь к набалдашнику. – Влад?

– Иди, все в порядке, – едва заметно подтолкнул меня Яблонев к Захаровой, убирая руки.

Покосившись на взволнованную Ирку, крепко сжимающую ладонь Леши, я кивнула ободряюще улыбнувшейся мне Кате и по-деловому сосредоточенным ПрахМиру. Похоже, ни у кого, кроме Паши, Настино решение привлечь меня возражений не вызвало.

На шаг отставая от третейской судьи практикующих, я сдержала желание обернуться и посмотреть на Влада. Оставлять его в обществе Безродного, пусть и в компании остальных, совершенно не хотелось. Не дайте боги гиена что-то выкинет… Я за себя не ручаюсь.

– Успокойся, – хмыкнула Захарова, прикладывая ключ-таблетку к домофону. – Они будут вести себя хорошо.

В подъезде дома Леши пахло вареной капустой, сыростью и жареными котлетами. Поднимаясь следом за Настей, толком не представляя, что конкретно от меня требуется, я нервно погладила агат на кольце. Из окна в пролете второго этажа было видно, что ситуация возле беседки никак не поменялась, все ребята стояли на тех же местах, разве что Варвара и Саша снова закурили.

Настя остановилась на третьем этаже, у серой железной двери. Позвякивая связкой ключей Березина, она уверенно разделалась с нижним и верхним замками, запуская нас внутрь, в узкую прихожую. Щелкнув выключателем на стене справа, практикующая прошла чуть вперед и разулась. Я последовала ее примеру, также не став снимать куртку. Вряд ли мы пробудем здесь долго.

Березин жил в двухкомнатной квартире с не самой продуманной планировкой. Совмещенные ванная и туалет (я с ходу оценила количество кремов и шампуней, принадлежавших Ирке, а также сохнувшее широкое полотенце с силуэтом гарцующей лошади), крошечная, но весьма уютная кухня в бело-голубых тонах, узкий длинный коридор, заставленный всякой всячиной, от велосипеда до трехлитровых банок с засолками.

Осмотревшись, я зашла в комнату, оказавшуюся залом со стандартным набором коричнево-бежевой мебели и толстым разноцветным ковром. Ничего общего с продуманностью интерьера жилищ остальных практикующих, у кого мне довелось побывать. Ни четкого разграничения зон, ни каких-то явных цветовых решений, ни акцентов на детали. Я бы остановилась на определении «холостяцкая берлога», если бы не то и дело попадающиеся на глаза вещи Ирки. Книга, заколки, кофта на спинке дивана, тетрадки на столике в углу, диски на книжных полках и возле телевизора… Ну да, Ругалова никогда не была замечена мною в любителях чистоты и порядка.

– Что мне делать? – спросила я Захарову, опустившуюся на корточки в центре ковра и водившую над ним тростью.

– Иди в ту комнату, – указала набалдашником на дверь за своей спиной Настя. – Сосредоточься. Если подозрения Павла все же верны, ты почувствуешь что-то лишнее, не принадлежащее атмосфере и быту этой квартиры. Это может быть покалывание на коже, внезапная картинка в голове, принадлежащая памяти жилища, хотя в твоем случае наиболее вероятен запах.

Кивнув, сделав вид, что все поняла, я покорно отправилась в соседнюю комнату, оказавшуюся спальней в светлых коричневых и синих тонах. Шкаф, двуспальная кровать с тумбами и светильниками, маленький стол с ящиками и моноблоком, стена с какими-то от руки написанными заметками и детскими рисунками, приколотыми разноцветными булавками…

Остановившись возле кровати, я глубоко вздохнула, пытаясь сконцентрироваться. Найти то, не знаю что, при условии, что оно вообще здесь есть. Присутствие Яблонева требовалось как воздух, я совершенно не знала, с чего начинать. У нас было всего несколько тренировок по поиску, но предмет и радиус его нахождения никогда не были тайной.

Мелькнула мысль соврать, сказать, что искала и ничего не заметила, но интуиция подсказывала, что меня раскусят в два счета. Не хватает только краснеть перед Владом и остальными, да и ему наверняка будет непросто… Отметя этот позорный вариант, я закрыла глаза, погружаясь глубже, к догу.