Октавиан Август. Революционер, ставший императором - Адриан Голдсуорси

Задумано это было как выставление напоказ тех, кто помог возвеличить Рим, и при этом демонстрация избегала явной политической пристрастности, включая как Суллу, так и Мария, а в равной мере и Помпея Великого. Надписи придавали особое значение победам над чужеземными врагами и, кажется, содержали краткие и беспристрастные упоминания о противоречивых событиях гражданской войны. В случае с Марием они сообщали о разгроме Югурты в Нумидии, войнах с кимврами и тевтонами и о его консульствах, следующих одно за другим, и в одобрительном тоне о подавлении в 100 г. до н. э. движения трибуна Сатурнина, прежде чем заключить, что «в возрасте семидесяти лет он вследствие гражданской войны был изгнан из своего отечества и силой оружия возвращен. Он стал консулом в седьмой раз».[628]

Август заявил, что статуи выдающихся людей находились там для того, чтобы народ мог оценивать его собственные достижения и достижения будущих принцепсов в сравнении с героями прошлого. Из самого сооружения в его совокупности было видно, какого вывода в отношении себя самого он от народа ожидал. Одиноко в центре внутреннего двора стояла бронзовая статуя императора Цезаря Августа, восседавшего подобно полководцу-триумфатору на колеснице, запряженной четверкой лошадей. Это был его Форум, и вновь присвоенный титул отца отечества был начертан на подножии статуи. Это также было изображением римской истории, помещавшим прямо в центр его, ассоциировавшегося с богами и героями от возникновения города до его собственного поколения. Август как достойный наследник столь великих мужей, ибо он привел государство к достижению величайшего могущества и процветания, не отделял себя от благополучия Рима. Действительно, он был связан со всеми этими несравненными персонажами, как с людьми, так и с божествами, будучи сыном одного из тех богов, чьи изображения стояли в храме.[629]

Форум Августа прославлял его правление и торжество Рима. Его портики станут помещением для судебных заседаний, а храм Марса Мстителя сыграет центральную роль в жизни государства. В конце концов, не только орлам, взятым обратно у парфян, было предоставлено там постоянное местопребывание, но и все другие утраченные и возвращенные римские военные штандарты в будущем также поместят в это святилище. Всякий раз, когда сенат собирался для обсуждения объявления войны, сенаторы созывались в этот храм. Отныне отсюда командующие отправлялись в свои провинции и сюда они возвращались, а тем, кто заслужил триумф, устанавливали на этом Форуме статую. Также было принято решение, чтобы впредь всякий юноша из аристократической семьи, которому пришло время надеть мужскую тогу, получал бы ее при этом храме, напоминающем ему о том, что вместе с тогой на него возлагается обязанность, если необходимо, нести военную службу государству.

Гаю и Луцию были даны своего рода временные полномочия, чтобы председательствовать на играх, которые включали в себя бои со зверями и на которых в Большом Цирке перебили 260 львов. Немного позже Большой Цирк затопили – или, быть может, часть его временно превратили в небольшое озеро – и толпа наслаждалась зрелищем 36 крокодилов, безжалостно истребленных профессиональными охотниками. Может быть, это намеревались устроить в память о победе в Египте, но убийство таких экзотических созданий было обычным развлечением, – точно так же наиболее вероятно, что тигр, подаренный Августу индийскими послами, кончил жизнь на арене в Риме. Люди тоже умирали для развлечения народа, и на Септе иногда устраивали грандиозные гладиаторские игры. Не все зрелища предполагали смертельный исход. Внук Августа, десятилетний Агриппа Постум, участвовал в конных ристаниях на Троянских играх; Светоний говорит, что Август считал этот обряд хорошим способом представлять публике молодых аристократов. Бои эти не были серьезными, но иногда даже в этом случае представляли опасность, и однажды принцепс преподнес золотой браслет сыну сенатора, который постоянно получал во время игр увечья вследствие неудачного падения с лошади. Внук Азиния Поллиона тоже сломал ногу таким же образом – вполне возможно, во 2 г. до н. э. – и его критические замечания в сенате насчет спорта явились столь определенными и хорошо обоснованными, что Август вскоре прекратил эти игры.[630]

Прошлое и настоящее

Один из надолго запомнившихся видов этих празднеств был значительнее и дороже, чем любое предыдущее зрелище, устроенное в Риме. Это naumachia Augusti – морское сражение Августа. На западном берегу Тибра вырыли искусственное озеро размером 1800 на 1200 римских футов и наполнили водой, подаваемой по специально построенному акведуку, Аква Алцетина,[631] длиною более двадцати миль. Темой представления была битва при Саламине в 480 г. до н. э., где греки во главе с афинянами разгромили флот завоевателей-персов, и если эта битва в самом деле была не столь крупной, как настоящая, то все же довольно значительной. Позже Август похвалялся, что всего «участвовало в битве тридцать остроносых военных кораблей, трирем или бирем, и много больше судов более мелких. Участвовало в битве около трех тысяч человек, не считая гребцов». Неясно, как управляли этой битвой и в какой степени она была инсценированной или реальной. После всего сказанного о вкусах римлян нет сомнения в том, что она была не совсем бескровной, но также вероятно, что предполагалось наличие в значительной мере руководства инсценировкой. Более чем через двести лет, Дион Кассий утверждает, что все еще можно увидеть некоторые сооружения, возведенные для этого, в то же время Веллей Патеркул говорит, что страсть римской толпы к зрелищу оказалась «пресыщенной» великолепием этих игр.[632]

Дион Кассий также сообщает нам, что греки выиграли сражение, предполагая, быть может, что борьба была настоящая и исход ее не определен, хотя более чем правдоподобно, что этот результат был предрешен. Вместе с отображением в новом Форуме Акрополя и воспроизведением на сцене величайшей победы афинян здесь явно присутствовало желание установить тесную связь с величием классического прошлого и высокими достижениями греческой культуры, столь почитаемой образованными римлянами. В те годы Афины были демократическим государством, возглавляемым скорее избранными вождями, такими как Перикл, нежели тиранами или царями. Быть может, Август был особенно заинтересован в том, чтобы напомнить об этом, но в этом предположении нам не следует заходить слишком далеко. Утверждение, что он, прежде чем обратиться к более сдержанному архитектурному стилю, приличествующему вождю свободного государства, мечтал в более ранние годы скорее об эллинистической монархии Александра Великого и его преемников и поэтому сооружал чересчур ярко украшенные памятники наподобие храма Аполлона, неубедительно.[633]

Совершенное различие между классической Грецией городов-государств и эллинистической эрой монархий в значительной мере является вымыслом современной науки. Римляне, влюбленные в греческую культуру, не видели никакого основания ограничиваться «лучшими» стилями и литературой пятого и начала шестого столетий и пренебрегать более поздними творениями. Нам также следует помнить, что Форум Августа, как любой памятник, построенный в более ранние годы, был сооружением столь же эффектным, сколь и прославляющим личность принцепса. И не только. Внутри него были выставлены напоказ два знаменитых изображения Александра Великого, равно как и несколько статуй, с целью вызвать воспоминания о великих победах и победителях прошлого, не выявляя слишком тесной связи с политическим контекстом (Plin. NH XXXIV. 48, 35. 93–94).