Продавцы невозможного - Вадим Панов

Никогда.

Потом он долго смотрит на Еву, потом поправляет одеяло, нежно целует девушку в лоб, поднимается, проходит в соседнюю комнату, плотно прикрывает за собой дверь и набирает номер.

Другой человек, тот, что находится по ту сторону сети, отвечает почти сразу:

– Кто это?

– Ваш новый друг.

– Этого я еще не знаю. – Человек осторожен. – Как вы узнали номер?

– Недавно умер наш общий знакомый, и я получил в наследство незарегистрированный коммуникатор, в памяти которого был этот номер.

– Как наш знакомый умер?

– Я его убил.

– Ваше имя составлено из цифр?

«Куда вы идете? Какой мир строите? Мир «синдина»? Если вы хотите построить мир «синдина», какая мне разница, кому отдать технологию, вам или СБА? Результат будет одинаков».

Так сказал храмовник. И он был прав – какая разница? Есть только цель – Эпоха Цифры. Все остальное – мелочь.

Человек уже не горбится, и глаза его сухи. Он больше не думает об умирающей в соседней комнате девушке. Он думает только о пути.

– Мое имя – число, – твердо произносит Сорок Два. – Я хочу поговорить с вами, господин Моратти. Мне кажется, у нас есть общий враг.

* * *

Территория: Китайская Народная Республика

Пекин, Генеральный штаб

– Находящаяся в Арктике авианосная группировка включает в себя пятнадцать боевых кораблей и четыре подводные лодки, – продолжает начальник Генерального штаба. – Эскадра Европейского Исламского Союза чуть больше – двадцать кораблей и пять подводных лодок. Кроме того, в Норвежском море находится еще одна группировка европейцев – двадцать три корабля, включая два авианосца. На подходе эскадры Индии и Вуду.

Карта, появившаяся на огромном, во всю стену, мониторе, наглядно показывает расположение кораблей.

– Омарцы? – уточняет Председатель.

– Омарский эмират пока не направил в Арктику флот, но они – традиционные союзники Европейского Союза. Вполне возможно, что Эль-Париж попросил не вмешиваться.

– Да, попросил, – холодно бросает Председатель.

И всем становится ясно – начальник Генерального штаба заговорил о том, что его не касается, забыл, что политические вопросы решаются в другом месте.

– Я с удовольствием выслушаю военную оценку ситуации, – быстро произносит Председатель. Он понял, что высказался резче, чем следовало, и поспешил сгладить неловкость.

– Мы можем захватить Станцию самостоятельно, – уверенно заявляет начальник Генерального штаба. – Первая фаза операции заключается в массированном ударе высокоточными крылатыми ракетами, их цель – укрепления, аэродром и батареи ПВО. Мы гарантируем, что ни одно из технических зданий Станции не будет разрушено.

Председатель бросает быстрый взгляд на Ляо. На Ляо, который привез от Моратти плохие новости. На Ляо, лучшего своего советника, который всегда знает, как поступать, а сейчас, впервые на памяти Председателя, пребывает в сомнениях.

Председатель бросает быстрый взгляд на Ляо. А старик, кажется, дремлет.

– Вторая фаза – штурм. Как вы знаете, на нашем авианосце всего пять истребителей…

С помощью которых китайцы успешно вводят в заблуждение наблюдателей: самолетам ежедневно перерисовывают бортовые номера, летчики меняют позывные, и у следящих за эскадрой разведчиков создается ощущение, что авианосец приволок в Арктику обычную начинку. В действительности же истребители в обстановке полной секретности поменяли на десантные вертолеты.

– Подлетное время – полтора часа.

– Можно его уменьшить?

– Если отрезать Станцию от спутников, то сможем поднять вертолеты до ракетной атаки и начать штурм сразу же после нее.

Но удастся ли ослепить Мертвого? За спутники СБА можно не беспокоиться – Моратти сделает все, что скажет Ляо. А как быть с частными аппаратами? Особенно с теми, что запускал «Хруничев»? Есть ли среди них разведчики? Ляо уверен, что есть.

– Какова численность десанта?

– Три тысячи человек. Мы сможем перебросить их в два этапа. В случае необходимости сформируем дополнительные штурмовые команды из матросов.

– Вряд ли это потребуется, – негромко произносит Председатель.

«Операция отменяется?» Начальник Генерального штаба удивленно смотрит на первого человека Поднебесной, однако не переспрашивает – хватит одного окрика.

Председатель оглядывает высших офицеров, жестом приглашает начальника Генштаба вернуться в кресло, после чего продолжает:

– Мы достигли соглашения со всеми ведущими государствами планеты, мы выступим вместе. Индия, Исламский Союз, Вуду и мы атакуем Станцию одновременно. Именно поэтому дополнительные штурмовые команды не потребуются – в десантниках недостатка не будет.

Но и приз придется делить на всех…

Впрочем, присутствующие на совещании генералы реалисты и понимают, что им не позволят захватить Станцию, а потому соглашение выглядит наилучшим вариантом развития событий.

– Военный аспект операции, согласование действий с нашими… гм… союзниками, должны быть проработаны непосредственно в Арктике.

– Адмирал Бодуань – блестящий офицер, – немедленно сообщает начальник Генерального штаба, давая понять, что не собирается менять командующего эскадрой.

– Пусть будет он. – Председатель не спорит. – Что же касается даты операции, то она пока не определена. – Выдерживает паузу. – Однако все вопросы со Станцией необходимо снять в течение двух ближайших месяцев.

* * *

Анклав: Москва

Территория: Болото

«Инновационное бюро Лакри»

«Еще не поздно отступить!»

«Неужели?»

«Зачем тебе это? Ты всегда был сам по себе, пусть так и остается!»

«Я понимаю, что меня посадили на крючок, но… мне понравилась наживка. – Чайка улыбается. – Пора что-то поменять в моей чертовой жизни».

«Ты уже пытался!»

«Вот именно…»

Чайка улыбается, а его лицо омывают крупные капли теплого летнего дождя. В такую погоду хорошо начинать новые дела – дождь смывает прошлое, помогает начать все с чистого листа.

«Я должен идти вперед! Я должен!»

Чайка в одиночестве бредет по тротуару. От станции метро до «меха-анической ма-астерской», как обозвал его конечную цель Олово, не больше десяти минут. Вполне достаточно, чтобы в последний раз все обдумать. Вполне достаточно, чтобы насквозь промокнуть. И хорошо, что дождь прогнал людей с улиц – чужие плечи сбивают с мысли.

«Я должен измениться! Потому что иначе я умру».