Добрым демоном и револьвером #1-#7 - Харитон Байконурович Мамбурин

по кумполу от Икари Кёйке, слушая при этом его громкие предпочтения о том, каким именно трупом ему будет приятнее всего меня лицезреть.

События с этого понедельника начали бурлить, плохо попахивая. Как минимум трижды в день ко мне подходили малознакомые студенты, чаще всего старших курсов, с попытками завести мутные и неуклюжие разговоры. Часть из них пыталась неумело прощупать «почем нынче невеста Иеками», часть — спровоцировать меня вызвать их на дуэль, причем первых было гораздо больше, чем вторых, спасибо Торопыжке, благодаря которому вызывать меня сейчас было как-то совсем уж не комильфо. Сначала мы должны были разобраться с ним. Провокации я высокомерно игнорировал, а «торгашей» радостно брала на карандашик Цурума, причем буквально — ходя за мной с толстым таким блокнотиком.

Удивительно, но нашелся кретин еще больший, чем Ятагами Шо! Тот, обладая отличным энергетическим потенциалом, был извлечен своими родственниками из лютого захолустья, где его небольшая семья надзирала за крохотным медным рудником рода, посему никак не мог похвастать ни умом, ни опытом, бросив мне вызов «на пустом месте». А этот персонаж…

Имени и фамилии умника, решившего напрямую подкатить к Рейко со своим чрезвычайно интересным предложением, я так и не узнал. Лишь потом, на следующий день, после занятий, довольная как концентрированный слон коротышка рассказала, что к ней подошёл некий молодой человек и… сильно рассердил гнусными инсинуациями и бесчестными предложениями. Человек поймал небольшой разряд, сильно выбивший его из колеи и привлекший интерес комаину, что было первой частью сделанного на коленке плана Рейко. Та, помнившая, что в ходе перестрелки с культистами именно комаину не удержали барьер, позволив очищенной миазме захлестнуть людей во дворе, решила выразить свое неудовольствие этим «молчанием собачат», которое мне начало уже аукаться.

Оставив за собой трех едва живых и дымящихся комаину, Иеками привела студента в чувство, велев сопроводить её к главе рода. Тот, спустя несколько ударов электричеством, подчинился. Через несколько часов Рейко вернулась назад в академию, пополнив свой счет на кругленькую сумму отступных семьи и оставив за собой полностью разнесенное поместье неудачников. Я лишь удивился, что она никого не убила в процессе.

А вот потом мы с ней сильно поспорили.

Рейко вовсю пыталась меня убедить, что наилучшей стратегией будет выпускать её вместо себя каждый раз, когда я получаю вызов на бой.

— Ариста, ты всегда поступаешь рационально, но сейчас — нет! — кипятилась она, забыв даже про коробку с любимыми конфетами, лежащую возле нее, — Помнишь, как я поразила тех трех мужчин в арсенале? Раз — и все! Мне достаточно будет испепелить двоих или троих, чтобы остальные от нас отстали!

— А ты о репутации рода подумала? — язвительно спрашивал я, — О моей репутации? Что будет, если ты, особенно после разгрома поместья семьи того несчастного дурака, станешь испепелять студентов? Тебе этого вовек не забудут! Что про меня будут говорить, вообще не возьмусь представить! Хочешь, чтобы мы прослыли союзом «труса и бешеной Иеками»!?

— Я о тебе думаю!

— А я о нас!

— Тебя убьют!

— Этот Торопыжка?!

— У него мозгов меньше, чем у жабы, но он всю жизнь оттачивал свой дар! За успехи его сюда и привезли из той дыры!

— С ним я справлюсь сам!

В конечном итоге еле убедил кипящую праведным гневом девушку уступить. Пришлось для этого ей продемонстрировать прошитые «ирландской паутинкой» вещи, ряд флаконов с целительной алхимией, за каждый из которых любой местный отдал бы правую руку любимого слуги, рассказать свои тайные коварные планы, и даже по секрету, прямо в нервно вибрирующее девичье ушко, нашептать о своем полируемом умении ощущать формирующиеся и используемые техники.

Сент-Амор с Распутиным помирились, хотя, можно сказать иначе — вновь нашли общий язык. Дело-то не стоило и выеденного яйца — рус уговорил Жерара украсть и перекрасить его дирижабль, что тот и сделал, проявив определенную фантазию и вкус. Многострадального же княжича, ранее вынужденного спускаться из-под небес на пронзительно бьющей по чувству эстетики гжели, очень сильно задело, что теперь он будет вынужден летать, привлекая к себе на порядок больше внимания. Впрочем, рус не унывал, уже накатав домой слезливое письмо матери, снабженное рядом черно-белых фотокарточек «ужасного преступления».

А уж когда из китайского посольства прибыли люди, начавшие переговоры о продаже столь прекрасно оформленного дирижабля, Евгений так вообще воспылал духом!

Моё изумление от осознания факта, что в Токио есть самое настоящее посольство Китая, набитое живыми китайцами, было воспринято Цурумой, считавшей себя моим гидом, с некоторым возмущением. Глядя на меня с некоторым превосходством, девушка гордо сообщила, что у них в Токио есть всё! Даже негры и демократы!

На этом моменте мы с Сент-Амором и русским богатырем, неловко переглянувшись, попросили Цуруму уточнить, где именно мы можем встретить в этом прекрасном городе негров или демократов, чтобы туда не соваться… за что были несправедливо обозваны ксенофобами.

На самом деле всё было проще — встречи с людьми нетрадиционных статусных координат чаще всего приводили к большой неловкости. Африканские племена не имели четко выраженной аристократии и постоянно между собой собачились, из-за чего правители у них менялись с пулеметной скоростью, буквально выпрыгивая из народа. Определяющие большую политику страны, тем не менее, совсем не стремились придать всем чернокожим статус повальных простолюдинов — это бы дестабилизировало мировую обстановку, грозя, к тому же, перспективой получить еще одну Америку прямо под боком. С демократами всё было сложнее — там статус был кристально ясен, но они были с ним не согласны. Идти на конфликты ради противоречий в социальной структуре никому из нас не хотелось.

Достаточно было друг друга игнорировать. Нет, демократия, на мой вкус, как пожившего при обоих режимах, штука вполне хорошая — но только пока есть тот, кто стоит над выбранной народом властью, чтобы с помощью кнута, пряника и пистолета заставлять эту самую власть работать максимально честно, потому как от честности работы этой самой власти зависит нечто куда более важное — честь этого человека. Цивилизованный мир представляет из себя сложную и гармоничную систему из двух непересекающихся сфер — народа и знати. Там и там есть свои социальные лифты, свободы, обязанности и обременения. Мешать это все в кучу — получить на выходе новые Войны Кланов или Век Тьмы.

Глава 13

— Эмберхарт-кун, пойми, все совершают ошибки. Ты сейчас в шаге от того, чтобы совершить ту, которая будет стоить тебе жизни. Еще всё можно поправить, даже без ущерба для твоей чести. Обстоятельства дуэли мне известны, я разбираю каждый из таких