Вокруг себя был никто - Яков Шехтер

Первым моим движением было развернуться, и больше никогда не видеть этих людей: притворщиков и лгунишек. Будь я мужчиной, наверное, поступила бы именно так. Вообще, в критические минуты надо слушаться первых движений, окажись я тогда решительнее, вся жизнь пошла бы по-другому.

Но в голове тут же закрутились иные мысли, объяснения, оправдания, варианты: словом, та дребедень, которую мозг услужливо подсовывает по заказу желания. А уезжать мне не хотелось, несмотря на унизительность ситуации; ведь там, за оградой, был Мирза и, скорее всего Абай, примчавшийся на такси. Закончить так бесславно столь чудесно начавшееся путешествие мне вовсе не улыбалось.

«Поиграю еще», – произнесла я про себя наработанную фразу, отлично, впрочем, понимая, что игра давно кончилась.

Вилия взяла меня за руку, чуть потянула.

– Пойдем, пойдем.

И я не стала сопротивляться.

Переступив порог, мы оказались в большом дворе. Забор и встроенные в него ворота соединяли два примыкающих к улице дома. Перед домами тянулась небольшая аллея, а сразу за деревьями начинались хозяйственные постройки: сарайчики, навесы, беседки с натянутыми веревками, на которых сушились какие-то листья.

Вилия повела меня в дом слева от ворот, навстречу по аллее танцующей походкой плыла неимоверная красавица, я таких только на картинках видела или в кино, но ее лицо откуда-то было мне знакомо. Проходя мимо нас, красавица улыбнулась, хорошо так улыбнулась, тепло и ласково и от ее улыбки мне стало спокойнее.

– Не узнаешь? – шепнула Вилия.

– Нет.

– Это же Юнона, жена Гамната.

Теперь я поняла, почему ее лицо показалось мне знакомым. Конечно, это она. А где же муж-супермен?

– Гамнат тоже здесь, – добавила Вилия. – Только в город уехал. Ну, заходи.

Перед входом мы сняли обувь. Дом выглядел вполне нормально – справная постройка, с прохладными, чисто выбеленными стенами. Мы прошли по коридору и оказались в большой комнате. На полу, застеленном ковром, сидел Мирзабай и рядом Игорь, Андрэ, Вирга, Видмантас, Юрате, Витас, Валентас, Герда – почти вся вильнюсская компания и еще какие-то незнакомые мне люди, в основном молодые, но один довольно пожилой, всего человек двадцать. Я обомлела – почему же мне никто не сказал? В жизни бы не поехала сюда в составе такой делегации! Но сокрушаться и жалеть было поздно, да и Мирза не оставил мне на это ни одной минуты.

– Таня! Ко мне ходи, садись тут, – он похлопал рукой по ковру рядом с собой. Незнакомая блондинка нехотя отдвинулась, и я оказалась возле Мастера. Мирза взял мою голову обеими руками и поцеловал в лоб. От него исходило тепло уверенной силы, но я прикрылась и отчаянно решила не подаваться.

– Сумка давай.

Я протянула сумку. Фигушки, два раза на одни грабли наступает только полный идиот. Наученная опытом прошлой поездки, я взяла с собой лишь самые завалящие вещи.

Мирза долго рассматривал содержимое сумки, забрал все деньги, снял с моей руки часы, еще раз пересмотрел старые кофточки, потертые брюки, залез в пакет с бельем, и, не обнаружив ничего стоящего, отложил сумку в сторону.

– Штан снимай, стена ложись.

Неужели он собирается меня «качать» на глазах у всей публики, при свете дня? Нет, это невозможно! И, кроме того, я твердо решила, что кроме Абая больше не стану ни с кем.

– Я не могу, мне сейчас нельзя.

– Вчера Абай дал, а сегодня нельзя?

– Так получилось, – я смущенно пожала плечами.

– Хорошо. Тогда чай пей.

Кто-то из сидящих у двери легко поднялся и выскользнул за дверь, через минуту в круг вошел Толик с подносом в руках. Содержимое подноса оставалось неизменным: конфетки, лепешки, халва, но лицо Толика было вытянутым и грустным.

– Толя секретный, – объявил Мирза, наливая чай в пиалу. – Таня качал, драться на кладбище, деньги собирать, правда говорит не хочет. А где правда, где правда?

Лица собравшихся выражали глубокое внимание. Мирза передал мне пиалу и сообщил.

– Нет правда. Никому не верь. Игорь не верь, Абай не верь, Мирза не верь. Таня верь, Таня честный.

Это звучало подозрительно, особенно сразу после того, как я провела Мирзу. Неужели он заподозрил обман? И откуда ему знать про меня и Толика? Наверное, сам рассказал, дурачок, теперь чай носит, расплачивается.

Когда чай был допит, Мирза поднялся и вышел на улицу, все последовали за ним. Пройдя в одну из беседок, он уселся на пол, достал пачку «Космоса» и закурил. Народ расположился вдоль стен беседки, тоже закурил. Тишина.

Спустя полчаса Мирза уронил голову на грудь и заснул: все тотчас принялись перешептываться друг с другом. Я осыпала сидящую рядом со мной Вилию градом вопросов, из ее ответов вырисовалась следующая картина.

Усадьба принадлежит Хакиму, прежнему учителю Абая, старому суфию. Его дом справа от ворот, одну из комнат предоставили Абаю, в остальных живет сын суфия с семьей. Дом, в котором остановился Мирза, занимает дочь суфия со своим семейством, но сейчас они переселились в один из сарайчиков, уступив место гостям. Главное занятие хамулы – выращивание табака, прямо за домами начинается плантация, а листья, которые сушатся на веревке – табачные.

– Никогда не слышала о ферганском табаке?! – удивилась я.

– Я тоже не слышала, – согласилась Вилия. – Абай говорит, будто этот табак не для курения, из него изготавливают взрывчатку, вроде динамита, весь урожай на корню закупает государство и платит хорошие деньги. Вся деревня занимается таким промыслом, поэтому тут никого не трогают, дают спокойно жить по своим законам, лишь бы табак вовремя сдавали.

Работа с учениками идет круглосуточно: пары разбили и обменяли между собой, женщины по очереди проводят сутки вместе с Абаем и выходят из его комнаты полностью обалдевшие, а мужчин Мирза без конца дергает, устраивает раскрутки и проверки. Тем, кто попал в пару, приходится не сладко: пара не должна разлучаться ни на секунду, поэтому ходить в туалет приходится вместе, спать, разумеется, тоже, возникает множество неудобств и напряженки, опираясь на них, Мирза устраивает раскрутки. Спят все в одной комнате, в той, где пили чай, незнакомцы – группка москвичей из компании Санжара, хорошие ребята, но у Мирзы впервые, головушки у них кругом пошли. Толика держат в черном теле, он что-то там нарушил, и Мирза его гоняет, как сидорову козу. Пожилой – профессор из Саратова ищет снежного человека, кто-то его послал сюда, только вчера приехал.

– А Юнона? – спросила я, – Юнона тоже попала в пару?

– Нет, Гамнат и Юнона на особом положении. Живут в отдельной комнате, их пару не разбили. Гамнат тут вообще национальный герой, по улице не дают пройти, узнают, приглашают в гости, просят сфотографироваться вместе. Я была с ним позавчера на базаре – ни один продавец денег не взял, так завалили машину продуктами, что с трудом уехали. Вообще для окружающих мы киногруппа, снимаем фильм, репетируем. Под прикрытием Гамната все идет, как по маслу.