Универсальный саквояж миссис Фокс - М. Р. Маллоу

– Где же мы его взяли?

– Где-где, в шкатулке.

– А шкатулку где?

– А шкатулку купили у одного торговца рухлядью в Гонолулу. Он и понятия не имел, что у него находится. Повспоминаем кабак в Кейптауне – и плюнь мне в глаз, если хоть одна рожа скажет, что врем.

– Тогда у хромого, – поправил Дюк. – Хромого торговца рухлядью. Всегда лучше, если торговец хромой, однорукий или одноглазый.

– Не компрометируй нашу ногу! – возмутился Джейк. – Покупателю не должны приходить в голову лишние мысли. Пусть это будет однорукий торговец.

– Одноглазый, – не согласился Дюк, – так красивее.

– Одноглазых – как собак нерезаных. Однорукий – вот это оригинально.

– Ну ладно, пускай однорукий. О, да! Нужно же ввернуть, что мы полмира объездили! Только не на китобое, а…

– На торговом судне. Колониальные товары.

– Ага.

– Чай, кофе, специи…

– Ага.

– Чёрное дерево, в конце концов.

Дюк помолчал.

– Капитан Перейра, – продолжал компаньон.

– Капитан Перейра, капитан Перейра… – задумчиво проговорил Дюк. – Какой бы такой капитан Перейра? Что-то знаком…

И подскочил:

– Какой тебе Перейра, балбес! Ты хоть помнишь, кто он был? «Я не Негоро, я капитан Перейра, торговец чёрным деревом»! Это же из «Пятнадцатилетнего капитана»!

– Подумаешь! – Джейк моргнул и уставился в пол. – Сгоряча промазал.

– К черту Перейра, – заявил М.Р. – Пусть будет правда: капитан Бабридж. Не так эффектно, зато достоверно, а этих капитанов все равно никто не знает. Слушай, а как же мы сами-то узнали, что это Декларация?

– А видите, сэр, тут? Этот вензель, распознанный профессором Тревором, помог определить истинного владельца шкатулки.

– Профессором Тревором? Не тот ли это самый, который занимается раскопками в Африке? Он еще установил подлинность рукописи… рукописи… Шекспира?

– Ты всякий стыд потерял! Да нас побьют за Шекспира. Давай попроще что-нибудь.

– Попроще, – с расстановкой проговорил Дюк, – так, ага, попроще… Ну, тогда Оссиан. Его все знают.

Д.Э. молча смотрел на компаньона.

– Точно, все, – сказал он, когда пауза уж слишком затянулась. – Вспомнил, поэт был такой.

– Ну? – с интересом спросил Дюк.

– Что «ну»? Помню, что он был. В школе проходили.

– Ну, ты и… – М.Р. рассмеялся. – Это же самая известная литературная подделка в мире!

Д.Э. поднял правую бровь и пожал плечами.

– Нам как будто больше ничего и не требуется? Подделка подделки вещь хорошая, безопасная. А вот, смотри: первая лупа Ната Пинкертона. Подарена самим Натом своему другу, то есть, вашему покорному слуге. Расстаюсь с вещью тяжело, но денежные обстоятельства, увы, вынуждают. В хозяйстве очень нужная вещь.

– Жалко лупу, но завернул неплохо, – порадовался Дюк. – Может быть, не самого Ната, а просто лупа пинкертоновского агента?

– Нет, нет. Самого Ната. Я его видел, сэр, как сейчас вижу вас.

– Ты что! – вскинулся Дюк. – Нат – персонаж бульварного романа, выпущенного для рекламы заведения, которое гоняется за твои разлюбезным Фоксом! Его, скорее всего, вообще не было!

– Сэр! – ужаснулся Д.Э. – Как это не было? А чья тогда это лупа?

– А вот ваша, жулик вы нахальный! Уму непостижимо, какая у тебя в голове каша!

– У самого тебя в голове каша! – обиделся Джейк. – Нат был! Аллан его звали. Аллан Пинкертон. Он основал свое агентство, когда нас с вами еще на свете не было! Поезда грабили на каждом шагу, только дурак на этом не заработает, если у него есть хоть капля мозгов. Нат же шерифом был.

– Да? А как же тогда: «подарена самим Натом вашему покорному слуге», если этого покорного слуги еще на свете не было?

– Сэр, – медленно и страшно проговорил Джейк, – только вам я открою страшную тайну. Аллан Пинкертон – мой дядя. Он мне завещал бороться с преступностью, и я сейчас расследую одно убийство. Только тс-с-с. Я тайный агент. Нужны патроны. А денег нет, поэтому я продаю лупу, символ законности и порядка в нашей великой стране.

Дюк аж охрип от такой наглости.

– Кого убили? – шепотом спросил он.

– Я не в праве раскрывать это, но вам, как моему другу, скажу. Убили президента Линкольна!

– Ты что, молодой человек, совсем болен или совесть последнюю растерял? Линкольна убили в шестьдесят восьмом!

– Да! – рявкнул Джейк. – И я расследую это дело! Потому что на самом деле все было совсем не так, как писали газеты!

– Пинкертон тебе в дедушки годится, балбес! Немедленно говори, что тебе сорок лет, просто ты молодо выглядишь.

– Мэм, – Джейк прижал руки в груди и понизил голос, – мне более ста. Я выгляжу молодо потому, что использую волшебный крем. То есть, эссенцию.

– Да ну? – обрадовался Дюк.

– Она называется волшебной, – продолжал компаньон, – но это потому, что никто не помнит секрет. На самом деле ее готовили индейцы.

М.Р. долго смотрел на Д.Э. Джейк перешел на драматический шепот.

– Я воспитывался в одном племени, мэм.

– Поэтому так странно одет, ну да, ну да… – покивал М.Р. – Мы оба воспитывались в одном племени.

– И на память о дружбе, – Д.Э. Саммерс смахнул слезинку, – вождь мне подарил эссенцию. Осталось немного.

Он взял жестянку, в которой когда-то, когда искатели приключений были совсем маленькими, хранились лакричные леденцы, понюхал, отшатнулся и протянул компаньону.

– Что это? – у М.Р. выступили слезы от кашля. – Ты это сам, что ли, сделал?

– Ну что вы, сэр! Я так даже и не умею! Ты на этикетку посмотри!

Этикетка почти совсем стерлась, надпись на ней едва читалась, явно сделанная дрожащей старческой рукой:

ОТ ВСЕГО

Понюхали еще раз.

– Экая гадость! Убери ты, пожалуйста, эту эссенцию подальше куда-нибудь, – взмолился Дюк. – Меня вырвет сейчас!

– …Но вам, как моему другу, я ее уступлю. За совершенно небольшие деньги. В ней кровь индианки-девственницы, ядовитая слюна гигантского змея из озера Шампелен, змеиный жир, прах ведьмы, молоко горной львицы и еще одно, тайное. Раскрывать секрет я не могу.

– Это потому, что ты его не знаешь. Жулик!

– Нет, – серьезно сказал Джейк. – Один матрос в восемьдесят восьмом году продал секрет аптекарю в Кейптауне, а на следующий день его нашли в кровати мертвым! Ну, берете? Два доллара, сэр, и ваша жена юная красотка навечно.

Дюк подумал.