Зима мира - Кен Фоллетт

Морис сказал:

– У меня есть друг – бывший коммунист, – который торгует кормом для скота. Я случайно узнал, что сегодня во второй половине дня он повезет заказ на ферму к северо-западу отсюда. Если вы решите ехать в Испанию, двадцать миль он вас подвезет.

Это помогло Ллойду решиться.

– Я поеду с ним, – сказал он.

III

Дейзи долго шла, но в результате очутилась в том самом месте, откуда началось ее путешествие.

Когда Ллойда отправили во Францию, она была безутешна. Она упустила возможность сказать ему, что любит его. Она его даже не поцеловала!

А теперь другой возможности может не быть никогда. После Дюнкерка он числился пропавшим без вести. Это значило, что его тело не было найдено и опознано, но в списках взятых в плен его имени тоже не было. Скорее всего, он был мертв, разорван снарядом на части, которые невозможно опознать, или, может быть, лежит, ненайденный, под обломками разрушенного деревенского дома… Она целыми днями плакала.

Еще месяц она слонялась по Ти-Гуину, надеясь услышать что-то новое, но больше никаких известий не было. И у нее стало появляться чувство вины. Многим женщинам приходилось так же плохо, как ей, или еще хуже. Некоторым предстояло растить двоих-троих детей без мужской поддержки. У нее не было права себя жалеть лишь потому, что человек, с которым она собиралась изменить мужу, пропал без вести.

Надо было взять себя в руки и делать что-нибудь полезное. Было ясно, что ей не судьба быть с Ллойдом. У нее уже есть муж, и он каждый день рискует жизнью. И ее долг, говорила она себе, заботиться о Малыше.

Она вернулась в Лондон, привела в жилой вид дом на Мэйфэр – с немногими оставшимися слугами, – чтобы Малышу было там уютно, когда он вернется в отпуск.

Ей нужно забыть Ллойда и быть хорошей женой. Может быть, она даже снова забеременеет.

Многие женщины записывались на военную работу: шли в Женскую вспомогательную службу ВВС, занимались сельским хозяйством вместе с Женской земельной армией. Другие работали бесплатно в добровольной службе противовоздушной обороны. Но большинству таких женщин не хватало работы, и в «Таймс» публиковали письма в редакцию – с жалобами, что противовоздушная оборона – просто пустая трата денег.

По-видимому, война в континентальной Европе подошла к концу. Германия победила. Европа была фашистской от Польши до Сицилии и от Венгрии до Португалии. Боев больше нигде не было. Ходили слухи, что в британском правительстве обсуждают условия мирного договора.

Но Черчилль не заключил с Гитлером мирного договора, и летом началась Битва за Британию.

Сначала жители не очень это заметили. Колокола церквей молчали, израсходовав свой пыл во время ожидания немецкого вторжения. Дейзи последовала инструкциям правительства и поставила ведра с песком и водой на каждой лестничной площадке в доме – для борьбы с огнем. Но они не понадобились. Люфтваффе бомбили порты, надеясь перекрыть пути снабжения. Потом они перешли к авиабазам, пытаясь уничтожить Королевский воздушный флот. Малыш летал на «спитфайре», уничтожая самолеты противника в военных боях, за которыми с открытым ртом наблюдали фермеры Кента и Суссекса. Изредка посылая домой весточку, он гордо сообщал, что сбил три немецких самолета. Много недель подряд у него не было отпуска, и Дейзи одна сидела в доме, который заполнила для него вазами с цветами.

Наконец утром в субботу седьмого сентября Малыш появился – его отпустили на выходные. Погода была изумительная, жаркая и солнечная – последние теплые дни, которые называют «индейское лето».

Случилось так, что как раз в этот день люфтваффе сменили тактику.

Дейзи поцеловала мужа и пошла проверить, есть ли в его гардеробной чистые сорочки и нижнее белье.

Она слышала от других женщин, что вернувшиеся на побывку мужчины хотели секса, выпивки и хорошей еды, именно в такой последовательности.

Они с Малышом не спали вместе с тех пор, как у нее был выкидыш. Это будет первый раз. Она чувствовала себя виноватой, что эта перспектива не приводит ее в восторг. Но она, конечно же, не откажется исполнить свой супружеский долг.

Она бы не удивилась, если бы он, приехав, в первую же минуту завалил ее в постель, – но он обошелся без подобных безумств. Он снял форму, принял ванну и вымыл голову, переоделся в гражданский костюм. Дейзи велела кухарке приготовить хороший ланч, не жалея продовольственные купоны, а Малыш принес из подвала одну из самых старых бутылок красного вина.

И он удивил и обидел ее, когда после ланча сказал:

– Я ухожу на несколько часов. К обеду вернусь.

Она хотела быть хорошей женой, но не хотела быть безвольной.

– Это же твой первый отпуск за столько месяцев! – запротестовала она. – Куда это ты собрался?

– Коня присмотреть.

А вот это было здорово.

– О, отлично! Я с тобой!

– Нет. Если я заявлюсь с женщиной на хвосте, меня посчитают тряпкой и взвинтят цену.

Она не могла скрыть разочарования.

– Я всегда мечтала, что именно этим мы будем заниматься вместе – покупать и разводить скаковых лошадей.

– Знаешь, на самом деле это не женское дело.

– Да чушь собачья! – сказала она возмущенно. – Я в породистых лошадях понимаю не меньше тебя.

Похоже, он начинал злиться.

– Может, и понимаешь, но я не желаю, чтобы, когда я буду торговаться с этими пройдохами, ты болталась у меня за спиной, и хватит об этом!

Она сдалась.

– Как хочешь, – сказала она и вышла из столовой.

Интуитивно она чувствовала, что он лжет. Приехав на побывку, мужчины не думают о покупке лошадей. Она решила выяснить, что он задумал. Даже герои должны быть верны своим женам.

В своей комнате она надела брюки и ботинки. Пока Малыш спускался по главной лестнице к парадному входу, она сбежала по задней лестнице, прошла через кухню, потом через двор – в старые конюшни. Там она надела кожаную куртку, очки и защитный шлем. Она открыла дверь смежного с конюшней гаража и вывела свой мотоцикл, «Триумф Тайгер 100», названный так за то, что его скорость достигала 100 миль в час. Ударом ноги она его завела и без усилий выехала из конюшни.

Когда в сентябре 1939 года снова ввели ограничения на бензин, она сразу пересела на мотоцикл. Это было как на велосипеде, даже еще легче. Она полюбила обретенные благодаря ему свободу и независимость.

Она вырулила на улицу как раз вовремя, чтобы заметить, как кремовый «Бентли Эрлайн» Малыша скрылся за ближайшим поворотом.

Она поехала за ним.

Он миновал Трафальгарскую площадь, проехал через театральный район. Дейзи следовала на безопасном расстоянии, не желая, чтобы он ее заметил. В центре Лондона движение все еще оставалось плотным, сотни автомобилей мчались по служебным делам. К тому же для личного транспорта ограничения бензина чрезмерными не были, особенно для тех, кому нужно было всего лишь проехать по городу.