Игры падших - Сергей Станиславович Юрьев

Г.С.: Потому что произошло это именно в тот период, когда в караул заступило подразделение именно нашего воинского контингента.

Л.К.: Тогда всё понятно…

Г.С.: Ничего не понятно! Там было полторы тонны. Каждый слиток упакован в бронированный ящик. Общий вес груза – шесть тонн. Всё как будто испарилось.

Л.К. Значит, все теряются в догадках?

Г.С.: Все. Кроме нескольких чинов и сотрудников Спецкорпуса.

Л.К.: Значит, всё-таки ваша работа?

Г.С.: Вот это нашли на полу в опустевшем складском помещении.

Л.К.: Вор оставил записку?

Г.С.: Именно! И слава Богу, что первым обнаружил её наш офицер, и у него хватило ума не сообщать об этом никому, кроме непосредственного начальника.

Л.К. (Вероятно, читает): «Вам без надобности, а мне пригодится».

Г.С.: Почерк принадлежит майору Сохатому. Подтверждено самой тщательной графологической экспертизой. Более того, на бумаге его отпечатки пальцев, и даже анализ потожирового материала показал полное совпадение структуры ДНК. Так что жив наш майор и, похоже, делом занят. Знать бы – каким.

Л.К.: Теперь понятно, отчего вдруг такое щедрое предложение. Но у меня есть одно условие.

Г.С.: Я думаю, руководство согласится на любые условия. Я даже догадываюсь, что вы имеете в виду.

Л.К.: Я сама определяю состав своей команды.

Г.С.: И, конечно, в неё пойдут все ваши товарищи по Седьмице. Да?

Л.К.: Именно.

Г.С.: А если они не пожелают?

Л.К.: Но предложить-то я могу?..

Г.С.: Только я должен заранее предупредить: если они согласятся, то тартаррина вы не получите ни грамма. Не в интересах государства держать цепного монстра, обладающего всемогуществом. Это официальная позиция командования Спецкорпуса.

Л.К.: Всего три месяца назад она была противоположной.

Г.С.: Тогда была внешняя угроза.

Л.К.: Да, конечно… Всему есть объяснение. А теперь, скажите, почему мы всё-таки выжили. Вероятность-то была ничтожной.

Г.С.: Это вам тоже предстоит выяснить. Однако могу поделиться своей версией.

Л.К.: Буду признательна.

Г.С.: Вас спасло то, что никто из вас не пытался без крайней необходимости во что-либо вмешиваться. Вы и в пустыню отправились лишь после настойчивых уговоров. А ещё дело в слабости хуннских Драконов.

Л.К.: Слабости?!!! Что-то не заметила я их слабости. В чём слабость-то?

Г.С.: Нам надо сказать огромное спасибо хуннской бюрократии. На самом деле копи «металла богов» в провинции Шемо были истощены сотни лет назад. Но производственного плана им никто не отменял. Так что на гора уже не первое столетие выдаётся сплав серебра и цинка с ничтожной долей тартаррина.

Л.К.: Значит, если бы они использовали чистый металл, то у нас не было бы шансов?

Г.С.: Не знаю. Может быть, они бы уничтожили друг друга задолго до встречи с вами.

Л.К.: Кстати, а что с хуннами, которым удалось спастись?

С.Г.: Видимо, империя располагает меньшим влиянием в королевстве Маскат, чем наше Соборное Отечество. Им, в отличие от нас, пока не удалось добиться возвращения своих граждан на родину. Может быть, для тех это и к лучшему.

Л.К.: А девицы, что были с Маркелом?

С.Г.: Их будут судить за измену Соборному Отечеству. Хотя, думаю, разумнее было их выпороть и отпустить на все четыре стороны.

Л.К.: Когда приступать?

С.Г.: Теперь, к счастью, никакого аврала нет. Отдохните пару недель. С вашими будущими сотрудниками пообщаетесь, как подъедут. В общем, как будете готовы – сообщите. А теперь позвольте откланяться.

Л.К.: Подождите, доктор. Ещё один вопрос…

Г.С.: Да, конечно. Слушаю.

Л.К.: А почему командование прислало сюда именно вас?

Г.С.: Сам теряюсь в догадках, но предположение есть.

Л.К.: Не темните.

Г.С.: Я думаю, они вас всё-таки немного побаиваются.

Инспектор Крузо́ испытывал крайнее неудовольствие от того, что его разбудили среди ночи, что пришлось тащиться в порт, что прошедший накануне скоротечный дождь наверняка смыл большую часть следов жестокого преступления. Портовый город Итий, по его глубокому убеждению, был далеко не лучшим местом для жизни, но из Лютеции его просто выжили интриганы из Главного Сыскного Управления да ещё ославили на всю Галлию как полного идиота. Но ничего! Именно там, куда занесла его судьба, одно за другим начали совершаться страшные преступления, за раскрытие которых не возьмётся ни один столичный умник. Убийства начались два месяца назад. Всегда ночью. Всегда в безлюдных местах. И всегда жертвами становились молодые красивые и вызывающе одетые девушки.

– Что на тот раз, сержант? – поинтересовался инспектор, выходя из машины и ступая на пирс.

– Как всегда, – отозвался сержант Сли. – Жертве около двадцати лет, в одном купальнике. Не менее пятнадцати ножевых ранений, почти все смертельные. Орудие убийства – кухонный нож. Клинок оставлен в теле жертвы. Отпечатков нет.

– Давно лежит?

– Не меньше часа.

– Территорию оцепили?

– Естественно…

– Кто сообщил?

– Портовый обходчик. Был пьян, вышел подышать свежим воздухом, сам не знает, зачем его понесло на пирс.

– Ясно. – Инспектор подошёл к телу, вокруг которого при свете ручных фонариков суетились эксперты и фотограф. – Всем отойти! Оставьте нас вдвоём с трупом.

Крузо́ был уверен, что первые впечатления от тела жертвы дают пищу для самых верных выводов. Итак, нож массивный, с длинной и довольно широкой рукоятью, раны глубокие, клинок на всю длину входил в тело, а при ударах в область груди наверняка ломались рёбра. Жертва лежит, положив под щёку ладонь, а ноги изящно скрещены, как будто убийца специально уложил её так, чтобы было красиво.

– Сержант, записывайте! – Инспектор дождался, пока тот достанет блокнот, и начал диктовать свои соображения: – Преступник – мужчина крупного телосложения, от тридцати до сорока лет, ростом не ниже ста девяноста пяти сантиметров. Это пирс – идеальное место, где по ночам могут прогуливаться дамочки, которым больше нечем заняться, и преступник не мог этого не знать. Он сидел в засаде и наблюдал за пирсом со стороны. Немедленно осмотрите окрестности в радиусе трёхсот метров. Особое внимание уделить укромным местам, откуда пирс – как на ладони. Он мог оставить там следы.