2666 - Роберто Боланьо

— Нет, это только так кажется, что они говорят правду, кажется, что они подлинные, а на самом деле это просто дерьмо.

Когда разговор доходил до этого, Роса Мендес предпочитала не спорить дальше. Про себя-то она думала, что подружка ж, это, не зря в университет ходила и больше знает про все такое этакое. А парень, который уехал в Штаты, продолжала она рассказывать дальше, оставил в ее жизни самый бледный след, но вот по нему она скучала больше всего. Как же так могло быть? Она не знала. Другие, те, что пришли позже, были другими. Вот и все. Однажды Роса Мендес рассказала Росе Амальфитано, что чувствуешь, занимаясь любовью с полицейским.

— Педаль в пол просто, — сказала она.

— Почему и в чем разница?

— Не знаю даже, как сформулировать, — проговорила Роса Мендес, — но это как трахаться с мужчиной, который не совсем мужчина. Это как в детство вернуться, понимаешь? Словно бы тебя скала трахает. Или гора. И ты знаешь: вот так и будешь стоять тут на коленях, пока гора не скажет — хватит. И ты такая… наполненная остаешься.

— Наполненная чем? — еще больше удивилась Роса Амальфитано. — Спермой?

— Да ладно тебе, что за слова такие, нет, наполненная, но не этим, это как если бы гора тебя оттрахала, но внутри какого-то грота, понимаешь?

— Внутри пещеры?

— Точно.

— То есть это как будто бы тебя трахала гора внутри пещеры или расселины, и эта пещера — в той же горе, — уточнила Роса Амальфитано.

— Именно так, — подтвердила Роса Мендес, а потом проговорила: — Мне прям нравится это слово, «трахаться», вы, испанцы, все-таки красиво говорите.

— Странная ты какая-то, — заметила Роса Амальфитано.

— Причем с детства, — сказала Роса Мендес. И добавила: — Хочешь, я о чем-то другом расскажу?

— Ну давай.

— Я трахалась с наркоторговцами. Клянусь. Знаешь, что чувствуешь с ними? Словно бы тебя воздух трахает. Ни больше ни меньше — просто воздух.

— То есть трахаться с полицейским — это как трахаться с горой, а трахаться с наркоторговцем — это как трахаться с воздухом.

— Да, но это не тот воздух, которым мы дышим, и не тот, который вдыхаем на улице, — это воздух пустыни, воздух бури, у него другой вкус, не такой, как у здешнего воздуха, а еще в нем нет природных запахов — не пахнет он пригородом, а пахнет тем, чем пахнет, у него собственный запах, который я не могу описать, это просто воздух, чистый воздух, и его столько, что иногда тебе становится трудно дышать и ты думаешь, что умрешь от удушья.

— То есть, — резюмировала Роса Амальфитано, — если тебя трахает полицейский, это как с горой внутри горы, а если тебя трахает наркоторговец — это как будто тебя трахает воздух пустыни.

— В общем, да, трахаешься с наркоторговцем — словно лежишь снаружи на холоде.

Примерно тогда Роса Амальфитано стала официальной девушкой Чучо Флореса. Он был первым мексиканцем, с которым она переспала. В университете за ней ухаживали то ли двое, то ли трое студентов, но с ними ничего не было. А вот с Чучо Флоресом — было. Увивался он за ней не слишком долго, однако дольше, чем она ожидала. По возвращении из Эрмосильи привез ей подарок — жемчужное ожерелье. Роса примерила его дома перед зеркалом — колье выглядело симпатично (и явно стоило очень дорого), но надеть его куда-либо она бы не решилась. У Росы была длинная красивая шея, но к такому ожерелью полагалось носить совершенно другую одежду. За первым подарком последовали другие: иногда, когда они гуляли по улицам с магазинами модной одежды, Чучо останавливался перед витриной и показывал ей что-нибудь, а потом просил померить — и если вещь ей нравилась, покупал. Обычно Роса примеривала сначала указанную им вещь, а потом еще несколько, и в конце концов выходила с той, что ей действительно нравилась. Также Чучо дарил ей альбомы по искусству — однажды услышал, как она говорила о живописи и художниках, чьи работы видела в знаменитых музеях Европы. Еще он дарил ей компакт-диски, обычно с классическими произведениями, хотя иногда, подобно гиду, что желает показать гостю местный колорит, включал в число своих подношений музыку северной Мексики или фольклорные произведения; Роса слушала их у себя дома — фоном для повседневной работы, типа мытья посуды и стирки белья.

По вечерам они ходили ужинать в хорошие рестораны, где всенепременно встречали мужчин, и в меньшем количестве женщин, знакомых с Чучо Флоресом, которым он представлял ее как свою подругу, сеньориту Росу Амальфитано, дочь преподавателя философии Оскара Амальфитано, «моя подруга Роса, сеньорита Амальфитано», и ей тут же отвешивали комплименты: мол, какая красавица и как держится, а потом заговаривали об Испании и Барселоне, куда ездили туристами все, абсолютно все значимые люди Санта-Тереса, и отзывались они о городе исключительно в превосходной степени, рассказывая, как им там все понравилось. Однажды вечером, вместо того чтобы отвезти ее домой, он спросил, не хочет ли она продолжить вечер с ним. Роса ожидала, что он отвезет ее к себе на квартиру, но машина свернула на шоссе, ведущее на восток, и они выехали из Санта-Тереса, полчаса ехали непонятно куда по пустынной дороге и наконец приехали в мотель, где Чучо Флорес снял номер. Мотель стоял посреди пустыни, у подножия небольшой горы, а рядом с дорогой только колыхались кусты с выдранными ветром корнями. Комната оказалось большой, а в ванной ее встретило джакузи величиной со скромный бассейн. Кровать была круглая, а на стенах и кое-где на потолке висели зеркала, в которых та казалась еще больше. Ноги утопали в густом и толстом, как одеяло, ковровом покрытии. Мини-бара не было, зато у стены красовалась стойка с кучей спиртного и прохладительных напитков. Роса поинтересовалась, зачем он привез ее сюда, это же типичное место, куда богатенькие таскают своих шлюшек, Чучо Флорес подумал с мгновение и ответил — из-за зеркал. Причем ответил так, словно извинялся. Потом он ее раздел, и они трахались на постели и на полу.

Чучо Флорес был, скорее, нежен, во всяком случае, его больше заботило удовольствие девушки, нежели его собственное. В конце концов Роса испытала оргазм, и тогда Чучо перестал ее трахать и вытащил из кармана пиджака металлическую коробочку. Роса подумала, что там кокаин, но внутри оказался не белый порошок, а желтенькие таблеточки. Флорес взял две и проглотил их, запивая виски. Потом они поболтали, лежа в постели, а потом он снова овладел ею. В этот раз никакой нежности не было и в помине. Роса удивилась, но не запротестовала. Чучо, похоже, решил попробовать с ней все возможные позы, и некоторые, пришлось признаться, ей