Парус любви - Лори Макбейн

Данте почувствовал, как она, вся трепеща, пытается оттолкнуться от его жарко пылающего тела.

– Нет, – тихо сказала она, уклоняясь от его ищущих губ.

– Напрасно вы сопротивляетесь, Ри. Милая, милая Ри, вы же сами хотите, чтобы я целовал ваши губы, наслаждался их сладостью. Хотите, чтобы я ласкал ваше шелково-нежнос тело. Ваши голодные глаза весь вечер твердили мне об этом.

Вы хотите меня. Может быть, не так сильно, как я вас, но только потому, что даже не представляете себе, какие радости вас ожидают. Но когда вы отдадитесь мне, то будете жаждать прикосновения моих рук, моих губ, ибо только я могу удовлетворить жгучее желание, пылающее глубоко внутри вас, – пообещал он, по его слова звучали почему-то для нее скорее как проклятие, нежели ласковые слова любви.

– Нет, – повторила Ри, но, еще только произнося это слово, она знала, что лжет, как знал это и он.

– Не лгите, – сказал Данте, прежде чем прижать губы к ее губам. Его язык принялся искать ее язык, и она не могла избежать этой интимной ласки. А если бы и могла, то уже не хотела. Все ее вдруг ослабевшее, трепещущее тело пронизывала неодолимая истома.

Медленно, неохотно оторвал он свои губы от ее губ. Ри дышала прерывисто, все плыло у нее перед глазами, но прежде чем она успела прийти в себя, он вновь начал ее целовать. Поцелуи становились все более настойчивыми, требовательными, одна его рука, соскользнув ей на бедро, крепко прижала ее, тогда как другая удерживала голову. Ри отчаянно стремилась оттолкнуть его пылающее тел», разомкнуть объятия, но он был слишком настойчив, чтобы отпустить ее, погасив огонь взаимного влечения.

Дыхание Данте также стало неровным, он целовал и целовал ее губы, не в силах утолить снедающую его жажду. Ему правилась мягкая кожа ее обновки. Теперь, когда на девушке не было шелковой или сатиновой юбки со множеством пододетых нижних юбок, он мог хорошо чувствовать плавные изгибы ее маленьких ягодиц и стройных бедер. Она была так хрупка и в то же время так женственна, от ее тела исходил такой невыразимо приятный запах, что в Данте с новой силой забурлило желание. К тому же он вспомнил, как лежал рядом с ней, вдыхая густой смешанный аромат моря и сандалового дерева.

Ри чувствовала, как его руки ощупывают целиком все ее тело, как бы учась осязать ее. Его руки, казалось, были одновременно везде и повсюду, и Ри изумленно глотнула воздух, когда юбка упала на пол между ними и она ощутила, как ее бедра ласкает прохлада каюты. За юбкой последовали блузка и плетеный пояс.

Отступив назад, Данте смотрел на девушку, стоящую перед ним в корсете и нижней сорочке. Под тонким льняным полотном соблазнительно обозначались груди. Отороченная кружевами сорочка спадала чуть ниже бедер, дразня его вожделение.

С тихим стоном Данте поднял девушку на руки, бережно положил на копку и задержал руку на ее нагом бедрс, как быстремясь ощущать ее тепло, даже стоя рядом. Его бронзовое лицо казалось cii в этот миг совершенно отчужденным, это было лицо незнакомца.

Ри, зная, что он смотрит на нее, лежала с закрытыми глазами. Воздух прерывистой струей вырывался из ее трепещущих губ. Она слышала только, как у нее шумит в ушах, больше ничего.

– Посмотри на меня, Ри, – ласково сказал Данте. – Ри, – повторил он, на этот раз более настойчиво, но она упорно не смотрела на него и ничего не отвечала. Данте показалось, что, погрузившись в свои мысли, она старается игнорировать его присутствие. – Да посмотри же, черт возьми, на меня, Ри! – повелительно сказал он, усаживаясь возле нее и больно сжав ее хрупкие плечи.

Открыв глаза, Ри увидела, что он склоняется над ней. Он снял сюртук, жилет и ослабил повязанный вокруг шеи шарф.

– Ри, будь моей, – хрипло сказал он, прижимая лицо к ее теплым грудям и находя губами мягкие розовые соски. Затем стал лизать их, и Ри, к своему удивлению, почувствовала, как они напрягаются от этой ласки.

– Нет, – всхлипнула Ри, но, не обращая внимания на ее возражения, он обхватил сильными руками ее ягодицы л прижал ее к себе. Она почувствовала, как сквозь бриджи в нее упруго тычется его мужское естество.

– Поцелуй меня, милая Ри, поцелуй меня, – произнес он, открытым ртом ловя ее дыхание. Между тем его руки опускались все ниже и ниже, медленно делая все более широкие круговые движения по ее бедрам, и наконец остановились в самом мягком, чувствительном месте ее трепещущего тела. Он знал, что будит в ней еще неведомые эротические ощущения, и, помимо воли, ее тело отзывалось на его ласки, отныне она никогда не забудет испытываемое ею чувственное наслаждение, именно это он ей и обещал. Oн также знал, что поступает не слишком-то благородно, пользуясь ее неопытностью, в то время как благодаря своей опытности он может легко сделать так, чтобы она повнала всю глубину наслаждения и того удовлетворения, которое навсегда изменит ее представление о себе. Это изменит и ее отношение к нему, ибо он станет ее первым возлюбленным и обретет над ней ту особую власть, которой никогда не будет иметь никакой другой мужчина. Данте постарался подавить в себе угрызения совести и вдруг с изумлением ощутил, что ее губы ищут его губы, а язык стремится скользнуть ему в рот. В этот миг он понял, что ему удалось пробудить в ней желание.

Робко проводя руками по его спине, а затем по покрытой густой порослью курчавых волос груди, она почувствовала, как в нем рождается ответный трепет. Впервые в жизни она сознавала, какую власть может иметь женщина над мужчиной. То, что она одним прикосновением губ может вызвать такое сильное ответное чувство, порождало у нее странное ощущение, будто она может управлять им по своей воле. Еще никогда не чувствовала она ничего подобного по отношению к Данте Лейтону.

Однако Ри недолго пришлось наслаждаться сознанием своей новообрстенной власти, ибо его губы снова повелительно вобрали в себя ее губы, а руки с надменной самоуверенностью принялись обследовать ее тело.

И вдруг его тело отодвинулось, и Ри услышала сдавленное проклятие. Она открыла глаза и в желтом мерцании свисающего с потолка фонаря увидела, что Данте стоит возле кровати в полурасстегнутой, свободно спадающей на бриджи рубашке. На его мускулистой груди поблескивает пот, глаза обыскивают пустую каюту.

Ри испуганно вскрикнула, почувствовав, как что-то улеглось рядом с ней на койке. Затем она увидела горящий изумрудный огонек.

– Ямайка, – хрипло пробормотал Дате, глядя на большого кота, свернувшегося клубком у плеча Ри. Ощутив, что на него обращено внимание хозяина и нежноголосой девушки, кот громко замурлыкал. – Проклятие! – выругался Данте, тронув плечо, исцарапанное длинными когтями Ямайки. Когда он вытянул вперед руку, кончики пальцев оказались все в крови. – Как он сюда забрался, этот полосатый черт? – сердито спросил он.

. – Я думаю, он здесь был все время, – отозвалась Ри, чувствуя, что ее голос звучит как-то странно. – Он был здесь, когда я одевалась перед ужином. Я просто забыла о нем. – Ее голос дрожал: она подумала, каким своевременным оказалось появление Ямайки, ибо теперь, когда она смотрела на стоящего перед ней высокого человека с чуть притененным красивым, словно изваянным, лицом, он казался ей полным незнакомцем, хуже того, наводил на нее страх. Когда она подумала о том, что было всего несколько мгновений назад, с ее губ сорвался легкий сдавленный вскрик. Подумать только, она чуть было не отдалась капитану «Морского дракона», бездушному авантюристу, который никого не щадит и заботится только об удовлетворении своей похоти.