История татар Пензенского края. Том 4 - Ряшид Ханяфиевич Алюшев

хозяйства к Волге. На Суре и Мокше строились различные суда: суряки, парусные расшивы и гусянки различно длины и грузоподъемности, достигающей до 33 тыс. пудов, а также барки и полубарки и другие речные суда.

Мы уже упоминали в разделе, посвященном селу Татарская Пенделка, о том, что в 1877 г. на р. Кададе была построена суконная фабрика купцов – братьев Дебердеевых с уставным капиталом 500 тыс. руб. Труд на фабрике был очень тяжелым, рабочие работали по 12–14 часов. Наряду со взрослыми работали подростки. Основная масса рабочих была неграмотна. Рабочие на фабрике Дебердеевых жили впроголодь, не могли свести концы с концами. Но, не смотря на такую низкую оплату, просьб о приеме на работу было очень много. В 1915 г. на фабрике работало 1800 чел. В то же время жители Пенделки считают, что для фабрикантов Дебердеевых была характерна щедрость и благотворительность, и они внесли большой вклад в развитие села[196].

Тяжёлое экономическое и социальное положение татар, сложившееся к сер. XIX в. побуждало их искать выход в городах. Многие из них нанималась работать чернорабочими к различным предпринимателям. Основной частью отходников была беднота, покинувшая свои деревни из-за малоземелья, долгов и недоимок. Но были среди них и зажиточный слой крестьянства, которые отправлялись в город для реализации предпринимательских намерений. Так, на 1914 г. в деревнях оставалось жить от 20 до 40 % дворян, остальные переселились в города. Здесь следует отметить, что к тому времени у 30 тыс. помещиков было столько же земли, сколько у 10 млн российских крестьян. В 1905 г. всего в Российской Империи было 408 млн десятин пахотной и обрабатываемой земли. Из них казенных – 138 млн., удельных – 7,8 млн., церковных и монастырских – 2,5 млн., и т. д. Лично Дому Романовых принадлежало 7 млн. десятин (стоила более 100 млн золотом), миллионы десятин принадлежало князьям, а каждое крестьянское хозяйство имело в среднем лишь по 3–4 десятины.

Спустя непродолжительное время у буржуазных классов всех национальностей накопились силы, появилась мощь от результатов торговой деятельности и развития промышленного капитала. Татарские элиты почувствовали, что у них накопились достаточно большие противоречия и антагонизм по отношению к самодержавному устройству Российского государства. Они хорошо помнили об испытанном ими чувстве национального и религиозного угнетения. Довольно значительная группа мелкой буржуазии оставалась ограниченной в правах как в области культурной, так и хозяйственной жизни. Все это вместе взятое поставило эти классы в оппозицию по отношению к имперскому самодержавию.

Это положение начало складываться в первом десятилетии XX в. В то время вся татарская буржуазия была еще монолитна и консолидирована, и весь прогресс татарской культуры действительно определяли ее активисты и подвижники, прежде всего представители духовенства. Особенно живописно об этих событиях отражал в своих трудах известный общественный деятель и участник этих процессов Галимджан Ибрагимов: "Татарские кулаки и торговцы, которые в татарских деревнях играли довольно значительную роль по своему положению и развитию, шли в ногу с татарской буржуазией и были ее крепкой, надежной опорой и верным союзником. Ахунды, духовенство, считавшее себя немного «джадистами», сытно жившие в богатых городских или деревенских приходах, находясь на иждивении татарского торгово-промышленного и кулацкого слоев, покорно шло на поводу своих благодетелей. На всех собраниях и съездах духовенство занимало среди буржуазии почетное место"[197].

Спустя некоторое время, на всем протяжении периода проходившихся мусульманских съездов в России 1905–1918 гг. позиции отдельных групп стали радикально отличаться. На съездах, как мы знаем, рассматривались различные вопросы мусульманского вероисповедания, создание собственной политической организации, решение проблем в области образования, равноправия женщин и многое другое. Татарская буржуазия не в состоянии была подготовить из своей среды людей европейски образованных, годных для работы во всероссийском масштабе. Но, тем не менее, этот феодально-аристократический слой татарского общества, состоявший из татарских мурз (дворян) и помещиков, своей исторической судьбой был всецело припаян к самодержавию и составлял часть тела этого самодержавного строя. Такие же тенденции происходили и среди правящего аристократического сословия других национальностей.

Дворянство в России издавна формировалось как опора государственной власти. Что же касается сферы образования, когда в последней четверти XIX столетия, в условиях развивающего капитализма, стало очевидным и необходимым повышение общего уровня грамотности трудового населения. Так, некоторые приоритеты государства стали совпадать с деятельностью и приоритетами дворянства. Дворяне несли ответственность за образование всего населения страны, возглавляли училищные советы в уезде и губернии. Однако, деятельность дворян часто шла вразрез с интересами части собственного сословия, которая не поддерживала образовательные инициативы и неохотно оказывало финансовое обеспечение учебных заведений. Поэтому этот вопрос не столь однозначен, и расхождение интересов государства и дворянства были вызваны множеством причин, и подходы к просвещенской деятельности у них были разные в течение разных исторических периодов.

Но одновременно в общественной жизни быстро нарастали противоречия между правящим классом и классом трудящихся, сложившиеся в течение многих столетий. Накапливались количественные противоречия в сфере производственных отношений и в самом производстве, которые, согласно гегелевской диалектике, непременно должны были перейти к качественному перелому. Мы знаем, что если в доисторические времена взималась дань силой оружия, то с наступлением капитализма основным источником богатства стал неоплаченный труд работников, поскольку стоимость товара определяется количеством вложенного труда. Как мы знаем, ничего не берется из пустоты. Вся экономика как, впрочем, и жизнь, – это игра с нулевой суммой. Чтобы где-то стало густо, должно стать где-то пусто. Так, открытие в Америке месторождений золота и серебра, уничтожение и порабощение местного индейского населения, или же завоевание и разграбление Индии, превращение Африки в большую рабскую колонию – все это способствовало началу рассвета капиталистического производства и стали источником первоначального капитала. Из происходивших по всей планете войн капитал, построенный на двухсотлетнем рабском труде, выходил заметно помолодевшим.

Интересы собственника всегда сводятся к тому, чтобы как можно больше присваивать себе прибавочную стоимость, возникшую в результате эксплуатации трудящихся. Сегодня уже практически отпала нужда вывозить алмазы, золото, хлопок или же другое сырье, главное – присваивать труд миллионов. Рабочим не надо было читать трудов К. Маркса, чтобы прийти к пониманию, или же разбирать известный либеральный тезис Шарпа, в которых говорится о том, что вся экономика представляет собой игру с нулевой суммой, и получить повышенную доходность можно только за счёт кого-то другого: "Выигрыш одного игрока равен проигрышу другого", "кто приобретает, а кто – беднеет". При этом общий капитал не изменяется, а лишь перераспределяется, а сумма выигрышей всегда равна нулю. (Если ты разбогател на 1000 руб., значит – на 1000 руб. обеднел кто-то другой). Все это представляет собой наглядную иллюстрацию того, что участниками благотворительной деятельности являются не только сами благотворители и меценаты, но значительный вклад вносит и все