Охота полуночника - Ричард Зимлер

Прекрасная гнедая кобыла мистера Перреры быстро доставила нас по проселочным дорогам к его дому — побеленному известкой, с большой верандой, стоявшему в сотне ярдов от одного из притоков Купер-ривер. От огромного дуба и двух небольших пальм, росших около дома, падала манящая тень.

Когда мы приехали, Луиза сидела на крыльце. Быстро сгущались сумерки, но даже при этом слабом свете я отчетливо разглядел, что она чернокожая.

Двое детей Исаака, Хестер, которую все звали Хетти, и Рид, которого называли Головастиком, бежали навстречу отцу и с визгом просились к нему на руки. Мальчик взобрался ему на спину, девочка хихикала у него на руках. Исаак подошел и поцеловал Луизу, красивую женщину с глубоко посаженными карими глазами, высокими, словно отражающими свет, скулами и нежной, изящной шеей. Похоже, мое появление вызвало у нее раздражение.

Нас ожидал горячий ужин, а на мои извинения за то, что мое появление вызвало суматоху, Луиза насмешливо фыркнула и заявила, что ей приятно принимать в доме гостя. Вне всякого сомнения, сказала она это из вежливости, а натянутый разговор во время трапезы только утвердил меня в моем решении распрощаться сразу после ужина. Я решил дойти пешком до ближайшего городка и спросить комнату в гостинице.

Детей уложили спать, и я сказал:

— Видимо, мне пора прощаться. Вы оба устали, а в ближайшем городке должна быть какая-нибудь гостиница.

— Нет-нет, Джон, — протестующе воскликнул Исаак. — Поверь мне и расскажи свою историю.

Очень неуверенно, бесстрастным тоном, я начал говорить. Однако, стоило мне упомянуть о том, как во время первого же совместного ужина Полуночник сбил с моей матери спесь, заявив, что «Африка — это память», я уже не смог контролировать свой голос, и в нем прозвучало восхищение. Луиза заметно вздрогнула, словно кто-то неожиданно хлопнул ее по спине.

— Ты видишь? — с триумфом в голосе обратился к жене Исаак.

Решительно взглянув на меня, Луиза сказала:

— Продолжайте, мистер Стюарт. Рассказывайте дальше.

Она слушала рассказ о нашей прежней жизни с таким видом, словно я должен был ей что-то доказать. Это меня задело, но я ничего ей не сказал. Позже она объяснила:

— В Южной Каролине много белых, которые искренне привязаны к своим чернокожим рабам, особенно к кормилицам. Но вы всего лишь третий человек в моей жизни, кто говорит о чернокожем с любовью и уважением — как о родственнике.

— Я знал, что ты это заметишь, — улыбнулся Исаак, встал и поцеловал ее в макушку.

— А двое других? — поинтересовался я.

— Исаак и пастор из Шарлотты, которого я как-то встретила. Он так полюбил девушку-негритянку, что это перевернуло все его представления о рабстве. Чтобы жениться на ней, ему пришлось отказаться от сана.

Я приступил к истории о том, как Полуночник спас меня от Гиены. Именно этот рассказ изменил все дальнейшее.

Я как раз говорил о том, как бушмен вдувал мне в уши дым трубки, и тут Луиза воскликнула:

— Да я же его знаю! Я видела, как он это делает! Он был очень известен по всему Побережью. Только его звали не Полуночник, а Сэмюэл.

Я даже подпрыгнул.

— Вы знаете Сэмюэла? Он жив?

Луиза с надеждой посмотрела на меня.

— Если это тот самый человек, он жил в Ривер-Бенде. Это плантация тут неподалеку. Он прославился как кудесник и целитель.

— Ривер-Бенд находится вверх по Купер-ривер, — пояснил Исаак. — Я думаю, всего в десяти милях отсюда.

— Он был чудом, — говорила между тем Луиза с сияющими глазами. — Его знал каждый чернокожий в округе. Однажды я и сама ездила к нему с больной подругой. Не знаю, жив ли он сейчас. Он исчез.

— Исчез?

— Просто испарился. Мне кажется, тому уже три года. Говорят, он бежал. Но его дочь по-прежнему живет в Ривер-Бенде. Не помню, как ее зовут. Она — или еще кто-нибудь там — смогут рассказать вам, есть ли от него вести. — Луиза замолчала и задумалась. — Он выглядел именно так, как вы его описали, только старше, разумеется. И ходил прихрамывая, обычно с тростью.

— Но он говорил — он не был немым?

— Нет-нет, он прекрасно разговаривал.

Сердце мое так бешено колотилось, что я с трудом слышал, что говорили мои хозяева. Голову, казалось, поместили в стеклянный шар. Когда я пришел в себя, оказалось, что я сижу в кресле у камина, в котором весело потрескивал огонь. Втискивая мне в руку бокал, Исаак сказал, что я едва не потерял сознание.

— Выпей это, Джон.

Я повиновался. Бренди обожгло мне горло. Исаак с Луизой шептались о чем-то у меня за спиной. Я поднялся на ноги и спросил:

— Как добраться до Ривер-Бенда?

Исаак повернулся к Луизе.

— Если я пойду завтра в Чарльстон пешком, отвезешь Джона в двуколке?

— Я не могу позволить тебе идти пешком, — запротестовал я.

— Это ерунда. Честно, я иногда это делаю. Для ног очень полезно. Я бы и сам с тобой поехал, да мне нужно каждый день быть в магазине.

Луиза крепко стиснула мою руку и сердечно улыбнулась мне.

— Мистер Стюарт, для меня будет честью отвезти вас туда, где жил Полуночник.

Этой ночью я не сомкнул глаз. Я вспоминал давно забытые события. Право же, этой ночью я, как мы говорим в Пасху, не мог понять, как мне удалось дожить до этого дня. Мне казалось, что ничего не было, и я просто в одно мгновение очутился здесь.

Я спустился в гостиную и увидел за столом Луизу с чашкой чая.

— Вы тоже не можете уснуть? — спросил я.

Она вздрогнула и схватилась рукой за сердце. Я попросил извинения за то, что напугал ее, и она рассмеялась в ответ.

— Ваши рассказы, — ошеломленно покачала она головой. — Я думала о них и о том, как это похоже на мою жизнь.

Луиза налила мне чаю.

— Вы упомянули, что Сэмюэл был хорошо известен на Побережье, — задумчиво сказал я. — Как же могло получиться, что никто в Чарльстоне его не знает? Я спрашивал в десятках лавок и церквей. Я спрашивал даже негра-аптекаря.

— Все негры, которых вы расспрашивали, несомненно, оберегали его. Вы белый, и спрашивали об исчезнувшем чернокожем, который, возможно, где-то скрывается. Есть беглецы, которые годами прячутся на чердаках и в подвалах… Мы и сами как-то прятали двоих. Так что любой, кто предан Сэмюэлу, лгал вам. А кто-то и в самом деле не слышал о нем.

— Так и его дочь может мне солгать, особенно если он плохо отзывался о нашей семье?

— После всего, что вы рассказали, мне кажется, что он должен быть счастлив увидеть вас. Я полагаю, вы решили его выкупить?

— Разумеется, но ведь я рассказал вам не все. Между Сэмюэлом и моим отцом произошло нечто ужасное.