Прошлое. Настоящее. Будущее - Константин Анатольевич Крылов

кровопролитием разрешённые публичные мероприятия. Кстати, приснопамятное «кровавое воскресенье» было именно попыткой «оранжевой революции» – вожаки манифестантов имели наглость выдвигать Царю ультиматумы (!), требуя выйти к народу и угрожая в противном случае всяческими карами. На этом тему «деспотизма и произвола», наверное, тоже можно закрывать.

Аргументы же в пользу монархии куда более основательны, чем против неё. Перечислим основные из них: иммунитет от возобладавшей за последние десятилетия идейной беспринципности и безнравственности власти, консолидирующая роль монарха как объединителя всех сословий и классов в единую нацию, его значение как посредника и миротворца, стоящего над схваткой, особенно важное в кризисные моменты общественно-политической жизни, наконец, возможность достичь подлинной стабильности и преемственности власти без мучительных перетрясок, передержек и подтасовок каждые четыре года.

Ценность и значимость первого аргумента вообще трудно переоценить. Лучше всего проиллюстрировать этот аргумент словами барона Будберга, которые он посвятил разгону Учредительного собрания и поразительной слепоте эсеровских вождей, настаивавших на неприменении террора по отношению к «демократическим оппонентам», то есть к большевикам. При том, что в отношении царской власти эсеры были первыми сторонниками террористической борьбы:

«…Эсеровские вожди должны были давно уже прозреть, кто такой их противник, на чём он базируется и в чем его сила; тогда они обязаны были подумать, чтобы ко времени решительного столкновения противопоставить силу – силе, а не ораторские надрывы Чернова и Колатышскому штыку и матросскому кулаку.

Эсеровские вожди обязаны были понять, что перед ними стоит враг, несравненно более решительный, чем былой Царский режим, а кроме того несравненно более беспринципный, жестокий и способный на всё. При Царях, наравне со многими, рожденными придворным болотом недостатками, стояло благородство аристократической расы, сострадание, подчас величие души и всегда те сдерживающие стимулы, которые отличают цивилизованного человека от гориллы и звероподобного дикаря. Ныне же всё попало под власть больной, патологической и звериной похоти и прихоти изуверов маниаков, подкрепленных бандами негодяев, преступников и хулиганов, случайно выбившихся наверх и напролом идущих к намеченной цели».

Консолидирующая роль монарха и его важность в предотвращении раскола нации по классовому признаку сейчас, чаще всего, не понимается и недооценивается. Между тем ещё в эпоху складывания европейских наций, в XVII–XIX веках, это было всем очевидно. Итак, нация персонализируется в лице монарха, что выгодно отличает такой конкретный национализм от безличного «национализма множества». Или, как сформулировал в XVI веке принцип национальной консолидации вокруг монарха известнейший французский юрист Ги Кокиль, «Король – это глава, и народ трех сословий – это члены, а все вместе – э то политическое и мистическое тело».

Значение фигуры монарха как посредника и миротворца в наши дни можно оценить именно потому, что ныне у нас такого человека нет и не предвидится. Во время политического противостояния 1993 года даже морального авторитета Патриарха оказалось недостаточно для предотвращения кровопролития. Между тем Царь, будучи по своему духовному призванию не менее благородной фигурой, чем Патриарх, мог бы пресечь всяческие беспорядки и нестроения одним своим указом. Благодаря тому, что у монархов несомненный духовный авторитет подкреплён ещё и весомой вооружённой силой, которая, однако, является не ржавым колуном, а тонким и острым хирургическим скальпелем, используемым только для удаления из тела нации инородных клеток, могущих погубить весь национальный организм, как это было в 1905–1907 годах.

Наконец, рассмотрим вопрос о стабильности и преемственности власти. В т. н. «демократических» президентских республиках этот вопрос стоит особенно остро, так как теоретическая возможность для любого гражданина прийти к верховной власти в стране очень болезненно отзывается на политической и экономической устойчивости. Поэтому роль выборов в таких странах сведена к минимуму – всё решают закулисные силы, которые просто-напросто не допускают к выборам опасных для себя игроков или же обеспечивают себе нужный результат посредством «чёрного пиара», грязных политтехнологий, подтасовок при подсчёте голосов и т. д.

В США выборы уже давно стали ничего не решающим остросюжетным политическим шоу и не более того. Россию, по установившейся дурной традиции «держать и не пущать», лишили и этого, введя совершенно абсурдное в демократической системе ценностей понятие «преемника» и превратив «фасадную демократию» в антирусскую и безбожную олигархическую деспотию. Ибо поверить в то, что Бог может быть в сердце у человека, который, называя себя «православным», ходит в синагогу столь же спокойно, как и в церковь, просто невозможно.

Монархия же, если только она настоящая, а не «конституционная», не «абсолютная» и т. д. – стопроцентно исключает существование олигархии, поскольку и монархия, и олигархия претендуют на то, чтобы быть единственным центром силы в стране. Иначе говоря, самодержавный монарх означает смерть для олигархии – не столько физическую, сколько политическую. Потому что олигарх, лишённый «закулисного» политического влияния – уже не олигарх, а обыкновенный крупный бизнесмен, вынужденный играть по тем же правилам, что и все остальные.

И ещё один момент.

Всякий «монархист», который настаивает на немедленном восстановлении монархии «здесь и сейчас», игнорируя вопрос состояния духовно-нравственного здоровья русского народа, является провокатором и предателем идеи монархизма – предателем много большим, нежели те «монархисты», которые в марте 1917 года принуждали Николая II к отречению. Потому что тогдашние «монархисты» всего лишь шли на поводу у толпы, лозунгом которой было «Долой самодержавие!», а нынешние «монархисты» такого рода навсегда дискредитируют саму идею православной монархии. Впрочем, Иван Ильин писал об этом куда лучше – «настоящего Царя нам ещё надо заслужить»…

14. Отношение к дохристианской Руси

Суть проблемы: тебе нравится дохристианская Русь – ты мракобес и поганый язычник. Тебе не нравится дохристианская Русь – ты против предков, их веры и Святослава Игоревича.

Проблема искусственно поддерживается и раздувается антиправославными вредителями и провокаторами. Настоящий православный христианин обязан почитать всех своих предков и уважать все их убеждения и дела, которые достойны уважения.

Роль князя Святослава в русской истории с православной точки зрения лучше всего охарактеризовал известный православный националист начала XX века М. О. Меньшиков в статье «Хазарская идея»: «…Сокрушителем почти тысячелетнего еврейского царства в России был первый монарх русской крови, сын великой Ольги. Он разгромил и навсегда разрушил еврейское гнездо на Волге, что было вовсе не легко, ибо армия хазар была многочисленна и состояла, кроме ополчения, из регулярных войск. Нужен был “орлиный полет и львиная дерзость” Святослава, чтобы сбросить с исторической дороги русского народа это непреодолимое до той эпохи препятствие. Именно с того времени зачалась “святая слава” славянства – Русь державная, которой суждено было вырасти в Империю Всероссийскую. Этот подвиг Святослава не оценен у нас, как не оценены безмерно великие заслуги его героической матери, святой Ольги. Вспоенный от богатырской груди этой женщины, как бы львиным молоком