Весь Карл Май в одном томе - Карл Фридрих Май

в душе сумерки, он полностью поглощен своей идеей, все остальное — дело рук Гибсона. Парень счел необходимым сказать капитану, куда он плывет, а тот, в свою очередь, сообщил мне. Итак, что вы собираетесь предпринять?

— Немедленно последую за ними.

— Наберитесь терпения до завтрашнего дня. Раньше не отплывает ни одно судно.

— А когда мы попадем в Остин?

— Уровень воды в реке упал, значит — только послезавтра.

— Боже мой, только послезавтра!

— По той же причине они тоже прибудут к цели позже, чем рассчитывают. К тому же нередко случается, что пароход садится на мель, и тогда проходит много времени, прежде чем удается сдвинуть его с места.

— Если бы я знал, что на уме у Гибсона и куда он везет Олерта!

— Да, трудно сказать, даже гадать не стоит. Мошенник, конечно, что-то задумал. Денег, снятых со счетов, с лихвой хватит, чтобы обеспечить себе безбедное существование. Что мешает Гибсону отнять их силком или выманить хитростью, а Олерта просто бросить за ненадобностью? Но он не делает этого, а значит, у него далеко идущие планы в отношении банкирского сынка. Вы меня заинтриговали этим делом, а так как пока наши пути совпадают, предлагаю вам свои услуги, если, конечно, вы ничего не имеете против.

— С благодарностью принимаю вашу помощь, сэр. Я полностью доверяю вам и рад, что вы по-дружески отнеслись ко мне. Надеюсь, что ваш опыт пригодится нам.

Мы скрепили наш договор рукопожатием и осушили кружки. Я сожалел, что накануне не решился открыться.

Мы снова наполнили кружки, но не успели пригубить их, как с улицы донесся шум. Звучали грубые голоса, лаяли собаки. С треском распахнулась дверь, и в пивную ввалились шестеро изрядно подгулявших мужчин. Их вызывающий вид, легкая, небрежная одежда и превосходное оружие сразу бросались в глаза: ружья за спиной, ножи и револьверы или пистолеты за поясом. А кроме того, у каждого была плетка и на длинном прочном поводке — собака. Это были «охотники на людей» — огромные псы известной породы, используемые для охоты на беглых рабов.

Вошедшие нагло осмотрели нас с ног до головы, упали на стулья, жалобно заскрипевшие под их тяжестью, взгромоздили ноги на стол и принялись барабанить каблуками по столешнице, что, по-видимому, на их языке означало приветствие и просьбу подойти к ним и обслужить.

— Человек, пиво есть? — рявкнул один из них.

Перепуганный насмерть хозяин только кивнул головой и побежал за пивом для своих желанных гостей, а я вопреки собственной воле повернулся и посмотрел на буяна. Я совершенно уверен, что в моем взгляде не было и намека на обиду, но он, заметив, что я смотрю на него, взъярился. То ли он не любил, когда его рассматривали, то ли искал повода для ссоры, на на этот раз он рявкнул на меня:

— Ты чего уставился?

Не говоря ни слова, я повернулся к нему спиной.

— Будьте осторожны, — шепотом предостерег меня Олд Дэт. — Не стоит их задевать. Это забияки худшего сорта, бывшие надсмотрщики за рабами с плантаций. Теперь, когда рабство отменили и их хозяева разорились, они остались без работы, собираются в шайки и живут грабежом. Постарайтесь не обращать на них внимания. Давайте допьем пиво и покинем это гостеприимное заведение.

Дебоширу, как видно, трудно было угодить, и он снова заорал, недовольный тем, что мы говорили вполголоса:

— Ты чего шепчешься, старый скелет? Если вздумаешь посудачить о нас, то говори громко, а то мы сами тебе пасть раскроем пошире.

Олд Дэт поднес кружку к губам, отхлебнул несколько глотков и ничего не ответил. Тем временем новой компании подали пиво, и хотя питье на самом деле было отменно, они, сняв пробу, принялись плеваться и вылили на пол содержимое кружек. Их заводила, наоравший на меня и Олд Дэта, держа в руках еще полную кружку, закричал:

— Стойте! Не на пол! Вот там сидят двое, им по вкусу эти помои! Пейте на здоровье, господа!

С этими словами он выплеснул на нас содержимое своей кружки.

Олд Дэт молча вытер рукавом забрызганное лицо, а я не сдержался. Все — шляпа, воротник, спина куртки — было залито пивом. Почти вся струя попала на меня. Я повернулся к грубияну и раздельно произнес:

— Сэр, не вздумайте повторить свою выходку. Шутите с вашими друзьями, нас оставьте в покое!

— Что вы говорите?! И что же произойдет, если мне взбредет охота снова пошутить?

— Увидите.

— Ой, как мне хочется увидеть! Хозяин, еще пива!

Его собутыльники хохотали и одобрительно шумели, довольные поведением своего предводителя и уже предвкушавшие повторение «шутки».

— Ради бога, сэр, не задевайте этих разбойников, — предостерегал меня Олд Дэт.

— Вы боитесь? — спросил я.

— Нисколько. Но у них дурная привычка сразу же хвататься за оружие. А против пули никакая отвага не поможет. И не забывайте — у них собаки.

Псы лежали на полу, привязанные к ножкам столов. Я пересел на другой стул, боком к негодяям, чтобы держать их в поле зрения и помешать облить меня.

— Да вы только посмотрите! — закричал главарь. — Он собирается защищаться! Но я натравлю на него Плутона, если он сделает малейшее движение. И пусть потом не жалуется — я сам обучил моего пса охотиться на людей.

Он отвязал собаку от ножки стола и держал ее на коротком поводке у ноги. Хозяин кабачка еще не принес им пиво, у нас было время бросить на стол деньги и уйти подобру-поздорову, но вряд ли бандиты позволили бы нам ускользнуть. Кроме того, во мне закипело отвращение и презрение: такие храбрецы из породы «семеро на одного не боимся» всегда в глубине души отъявленные трусы.

Я сунул руку в карман и поставил револьвер на боевой взвод. Зная, что в рукопашной схватке разделаюсь с ними, я не был уверен, что устою против псов. Правда, когда-то я имел дело с собаками, натасканными на людей, и знал их повадки, но справиться мог только с одной.

Вернулся хозяин с полными кружками, поставил их на стол и обратился к неугомонным забиякам с мольбой в голосе:

— Джентльмены, я рад, что вы оказали мне честь и посетили мое заведение, но я прошу вас оставить в покое этих людей. Они, так же как и вы, мои гости.

— Ах, ты, негодяй! — заорал на него один из бандитов. — Ты вздумал учить нас? Ну погоди, мы быстро охладим твой пыл.

Тут же его окатили из двух-трех кружек, и хозяин благоразумно ретировался за стойку.

— А теперь твоя очередь, наглец! — крикнул мне мой противник. — Сейчас ты получишь