Цель номер один. План оккупации России - Михаил Антонов

Ну, а если вам еще нужно общаться на иностранном языке, к тому же говорить без акцента (сам Вотинов поражает немцев удивительно чистым эталонным немецким языком), пройдите столь же короткий дополнительный курс, и ваше желание будет удовлетворено. При этом не имеет значения ни уровень вашей первоначальной подготовки по этому языку, ни возраст, ни профессия, успех каждому гарантируется. Труднее всего верят в это учителя иностранных языков, не желающие приобщиться к новым технологиям обучения.

Шаталов, Вотинов – не одинокие педагогические гении. Среди преподавателей буквально всех предметов школьной программы есть такие, кто разработал программу интенсивного обучения и составил соответствующий учебник. И если мы до сих пор мучаем детей, заставляя их сидеть за партой до того возраста, когда им полагалось бы уже быть отцами и матерями, то виной тому – нерадивые и косные педагоги и чиновники от образования, всеми силами тормозящие становление в России Новой Школы. (Они боятся потерять работу – и зря: учителей понадобится больше, чем сейчас, потому что в классе должно быть не более 10–12 учеников.)

Какой же вывод из этих достижений? Совершенно очевидный. Подростки в 14 лет получают паспорт, следовательно, считаются взрослыми (им даже разрешается, с согласия родителей, создавать коммерческое предприятие). Значит, и обязательное среднее образование они должны завершать примерно в этом возрасте. Ну, если не в 14, то уж никак не позже 16 лет. Взрослый человек должен и заниматься взрослыми делами, в том числе и приобретением специальности в учебных заведениях соответствующего профиля, а не просиживать штаны, обучаясь неизвестно чему, как это принято и у нас, и на Западе. (Там удлинение срока обучения – один из способов борьбы с безработицей и средство защиты юношества от попадания в лапы преступников.) А всестороннее развитие личности, точнее – создание условий для реализации человеком своего призвания, должно обеспечиваться не общеобразовательной школой, а широчайшей сетью специальных училищ и различных (и доступных для всех желающих, то есть практически бесплатных) кружков, станций юных техников, профессиональных, музыкальных, художественных, спортивных школ на все вкусы – «твори, выдумывай, пробуй!» Примерно по этому пути отчасти уже пошли, например, в Италии, где, по свидетельству Людмилы Путиной, школьную неделю сократили с 40 до 24 часов, зато добавили 10 часов творчества, и это правильно.

Школа не должна быть школой белоручек, и хотя бы один день в неделю должен посвящаться физкультуре и работе руками. Тут очень пригодился бы советский опыт, о чем писал главный редактор журнала «Честь Отечества»[60] Александр Воловик:

«Раньше система профтехобразования не просто готовила массовую «рабочую силу». Она давала прекрасную стартовую площадку людям, не менее творческим, чем ученые, артисты, писатели. Людям, у которых просто лучше работали другие группы мышц, другие структурные клетки мозга. И никто в ученом мире еще не может оспорить факт, что на развитие тончайших структур мозга действует «обратная связь» с набором «датчиков», расположенных у человека на ногах и особенно на руках. Труд создал человека – это не выдумка Энгельса. Это и библейская заповедь: не хотел Адам жить спокойно в раю, захотелось вкусить от древа знаний добра и зла – будут его потомки в поте лица добывать хлеб свой. Чтобы стать человеком – подобием Божьим…

Более того, ранний, как в ПТУ, выбор профессии помогал и знания приобретать целенаправленно, даже в самом общем образовании выбирать цепко все то, что нужно для будущей специальности. В любом случае приучал к дисциплине, стойкости на пути к выбранной цели. И выходили из училищ и первый Конструктор космических кораблей Сергей Королев – и первый космонавт планеты Земля Юрий Гагарин».

В действительности реформа должна быть более радикальной и всеохватывающей, но направление указано верно.

Если выпускник средней школы хочет продолжать обучение и, например, стать врачом, то ему надо будет поработать год санитаром в больнице, а затем года 3–4 поучиться в медицинском училище, получить аттестат медбрата (медсестры) или фельдшера. Поработав годик на такой должности, можно без экзаменов поступить в вуз. Ведь он уже не случайный человек в медицине, да и в вуз придет не зеленым юнцом, а понюхавшим пороху человеком. Начиная с работы санитаром и в последующие годы обучения ему должны платить зарплату не ниже средней по региону, так что он уже может думать о создании семьи. А зарплата у врача должна быть не меньше, чем у менеджера крупной компании (в США, например, врачи – самая высокооплачиваемая категория работников).

Кстати, о вступительных экзаменах в вузах. Их давно следовало бы отменить (как это было сделано в первые годы Советской власти), тем более в наше время, когда число выпускников школы сравнялось с числом мест в вузах. Экзамены остаются в основном потому, что это кормушка для коррумпированных преподавателей и ловких дельцов. Невелика беда, если вуз примет какой-то процент недостаточно подготовленных или не сразу нашедших свое призвание студентов, которые отсеются после первого же семестра.

За последние 15 лет Россия пережила период беспрецедентной деградации трудовых ресурсов. Бывший конструктор ракет, вынужденный стать «челноком», уже практически потерян как специалист. Среди рабочих высшую квалификацию у нас имеют только 5 процентов (в развитых странах – 50–70 процентов). В предыдущей главе уже говорилось: вообще «потерянное поколение», о котором так часто говорят, – это не только дети-беспризорники или подростки, бросившие школу, как принято считать. Это также миллионы подготовленных школами и вузами менеджеров, брокеров и других «рыночных специалистов». (И Путин, и Медведев предупреждали, что вузы готовят слишком много юристов и экономистов, которые потом не могут найти работу, в то время как страна испытывает острейшую нужду, например, в инженерах, а также в высококвалифицированных рабочих.) Время всеобъемлющего рынка закончилось, страна встала на ноги, и ей требуются тысячи и тысячи инженеров, конструкторов, математиков, физиков. А «рыночникам» в новой системе места нет. Значит, потеряна для будущего едва ли не половина населения страны. И нам предстоит, по сути, новое издание ликбеза – ликвидации уже «второй неграмотности», когда надо будет переучивать умеющих не только читать и писать, но и играть на бирже. Не позавидуешь тогда и детям элиты, получившим образование в самых престижных школах и университетах Запада.

XXI век будет веком сногсшибательных новшеств во всех сферах жизни, и знаний, полученных в средней школе или вузе, через несколько лет будет недостаточно для успешной профессиональной деятельности. Практически всем, занятым в сфере производства, учиться придется непрерывно. В советские времена были институты повышения квалификации, где дообучались крупные специалисты, уже имеющие высшее образование (им сохранялась их зарплата). Что-то в этом роде потребуется и сейчас. Но это совсем не та система непрерывного образования, которую пытаются, на западный манер, внедрить у нас руководители Министерства образования и науки. Они разбили вузовский курс на две ступени. После первой выходит в жизнь бакалавр – недоучка. И ему, действительно, всю жизнь приходится осваивать все новые сферы знания, оставаясь таким же недоучкой. А получение второй ступени – магистра требует не только дополнительного времени обучения, но и значительных материальных затрат, то есть доступно только богатым.