Страницы любви Мани Поливановой - Татьяна Витальевна Устинова

поссорились – Матерь Божья, какая чепуха все эти ссоры! А я не беру ее потому, что на меня напали бандиты. Ты только звони не переставая, и, может быть, мне удастся спастись.

– Чего там, Колян?

– Какой-то Алекс наяривает. А сучка говорит, он приехать должен и шлюзы у него есть. Чего делать станем?

Телефон зазвонил.

– Вишь? Опять этот Алекс гребаный!

– Он из Франции прилетел, – продолжала Маня. Голос у нее окреп. – Да вы можете сообщения посмотреть! Там все написано! Я не вру!

Она рассчитывала на их тупость и еще на то, что просто так убивать неизвестного француза они вряд ли решатся. В конце концов, им нужны бриллианты, которые один из них сунул ей в карман, а вовсе не перестрелка или поножовщина в старом солидном доме в самом центре Москвы!.. Кроме того, им нужно, чтобы она пошла с ними в химчистку – они уверены, что жакет еще не чистили и камни по-прежнему в кармане, – значит, до утра она в любом случае должна дожить. Если у нее на глазах они убьют ее любовника, контролировать ее им будет сложно, а в химчистку она должна прийти на своих ногах.

Телефон опять смолк, и Колян стал нажимать кнопки – проверять сообщения, то есть делать то, что она ему сказала!..

Это хорошо. Это очень хорошо.

– Да там по-нашему ни одного слова нет!..

– Ну, он же француз! Он французский писатель!

У них с Алексом была такая игра – он писал ей сообщения по-французски, а она худо-бедно училась их читать.

– Слышь, Колян, если он так названивает, как пить дать заявится!..

– И че?

– Да ниче, а до утра нам пересидеть спокойно надо!.. А там посмотрим. Нам главное, сверкальцы не упустить!

– Да ты уж упустил, козлина!..

– Да пошел ты!..

Телефон зазвонил. Маня перевела дыхание.

Серый вытащил у Коляна мобильник и сунул Мане.

– Скажи ему, чтоб не приезжал. Быстро, ну!..

Неизвестно, откуда у нее взялись силы, но она замотала головой и даже оттолкнула трубку здоровой рукой. Трубку, в которой был Алекс и надежда на спасение.

– Ты совсем оборзела, сука?! – Это Колян вступил. – Делай, чего тебе говорят! Скажи ему, что тебя дома нету!..

Телефон заливался и подрагивал у него в ладони.

– Скажи, что к подруге уехала! Ну, быстро!

И другой рукой прихватил Маню за горло.

– Он не поверит, – прохрипела она, косясь на трубку. – Мы два месяца… Он все время звонит… Он точно знает, что я его жду…

Во что бы то ни стало она должна добиться, чтобы они согласились на ее условия. Как только согласятся, она победит.

Матерь Божья, святые угодники, помогите!..

– Ну, придумай чего-нибудь, вы же, сучки, умеете сквозняк пустить! Или тебе надо, чтоб мы его тут… к батарее прикрутили?!

Телефон смолк.

Колян сунул его в карман и в один шаг оказался возле Мани. Маня подалась назад. Он дышал ей в лицо перегаром и еще чем-то отвратительным, и она зажмурилась и отвернулась.

– Значит, так. Щас он опять позвонит и ты ему скажешь, чтоб не приезжал. Придумаешь, что заболела. Хворалка у тебя открылась.

– Он знает, что я здорова. Мы сегодня с ним разговаривали. – Тут она решила, что пора начинать. – Не убивайте меня! Не убивайте! И его не убивайте, я с ним через дверь поговорю, скажу, чтоб уезжал!

– Ты за кого меня принимаешь, сучка драная?! Через дверь поговорит! Да он сюда мусоров сразу вызовет! Ты этого добиваешься?! Подставить нас решила? Кина насмотрелась?

– Не-ет, – Маня затрясла головой. – Не-ет! Я боюсь, боюсь!

– Сопли подбери! Щас позвонит, скажи, чтоб не приезжал! Ну, придумай чего-нибудь!.. Вы, бабы, всегда врете! Ты че? Честная такая?! Набрехать не можешь?

– Я могу, – Маня икнула от страха, и Колян брезгливо отодвинулся. – Только не знаю как…

– Тогда пускай едет, я его встречу ласково!

– Не-ет!.. Я скажу… скажу… – Она преданно заглянула Коляну в глаза. – Я скажу, что у дяди инфаркт случился, он при смерти и я в Рязань уехала! Он же в Рязань не поедет, правда? Он же француз, он вообще не знает, где эта самая Рязань!..

Манин дядя умер несколько лет назад как раз от инфаркта, и она мысленно поблагодарила его за подсказку.

Телефон зазвонил. Колян вытащил его из кармана и сунул ей.

– Включай громкую связь! И чтоб ни одного лишнего слова, поняла? Убью.

Маня длинно всхлипнула и взяла трубку.

«Алекс» было написано в окошечке. Она на секунду прикрыла глаза.

– Только я по-французски буду говорить, – сказала она быстро, не дав им опомниться. – Он по-русски ничего, кроме «водка», не понимает!..

И нажала кнопку. Самое главное, чтоб он не успел сказать ни одного слова! Вообще ни одного.

Он и не успел.

Безбожно коверкая французские слова, она заговорила в динамик сразу очень быстро, уповая только на его сообразительность.

Он, конечно, всегда забывал документы, терял ключи, не помнил адресов, опаздывал на встречи, но соображал стремительно.

Колян с Серым придвинулись к самой трубке.

Когда Маня замолчала, Алекс выдал какую-то длинную фразу, которую она не поняла, но сделала вид, что поняла, и опять заговорила, но он перебил, и опять длинной фразой.

Эти двое сопели совсем рядом, и Мане все время хотелось оттолкнуть физиономию Серого.

Она договорила, Алекс помолчал секунду и попрощался.

Колян тут же нажал «отбой» и кинул мобильный в вазу, где раньше были тюльпаны. Вода плеснула через край, телефон булькнул и пошел ко дну.

– Вот и славненько! Развела лошару, а говорила, врать не умеет!.. Слышь, пойдем, пожрем чего-нибудь! Жрать охота, сил нет, а ночь дли-инная!.. У тебя есть пожрать?

– Есть, – сказала Маня. – Только вы мне руку сломали, я ею пошевелить не могу.

– А не в руке счастье! Ты когда с хахалем своим упражняешься, небось чем другим шевелишь!..

Тут он вдруг опять рассвирепел.

– Наши мужики тебе, стало быть, не подходят! Тебе, стало быть, иностранных подавай! А чего у них, у иностранных? Длиннее, что ли? Или толще? Я б тебе показал при случае!..

– Тихо ты, Колян!

– Да если б ты сверкалки не профукал, надрал бы я ей как следует! Всю жизнь бы помнила, как с иностранцами путаться!

– Пойдем пожрем лучше. Слышь, ты! – И он слегка пнул Маню в бок. – Иди на кухню! И чтоб я тебя видел все время.

– Серый, а у нее там компьютер! Порнуху поглядеть можно. Или в стрелялку сыграть! Пойду притащу.

И Колян, давя рассыпанные тюльпаны, ушел в кабинет, а Маня с трудом поднялась с оттоманки.

– В кухню иди, – хмуро сказал