12. Битва стрелка Шарпа. 13. Рота стрелка Шарпа (сборник) - Бернард Корнуэлл

французы оставили гаубицы в покое, решив приберечь снаряды для второй параллели, которая протянется ниже по холму и гораздо ближе к стенам.

Шарп дошел до вершины и стал высматривать Южный Эссекский. Он отыскал свою бывшую роту в северном конце параллели, где склон переходил в мокрый пологий берег серой вздувшейся реки. Шарп видел и форт Сан-Роке – упомянутую Хоганом крепостицу, охранявшую дамбу на ручье Ривильяс. Если британцы взорвут дамбу и спустят воду, подобраться к бреши будет значительно легче. Но взорвать дамбу непросто. Она построена меньше чем в пятидесяти ярдах от Сан-Педро, единственного бастиона в восточной стене.

Кто-то выпрыгнул из траншеи впереди Шарпа. Это был сержант Хейксвилл. Он пошел вдоль бруствера, покрикивая на солдат:

– Копайте, ублюдки! Сифилитики! Копайте!

Через несколько шагов он обернулся и увидел Шарпа. Рывком отдал честь, лицо дико дернулось.

– Сэр! Лейтенант, сэр! Пришли пособить, сэр? – Хейксвилл гоготнул и снова повернулся к роте. – Копайте, свиньи супоросые! Копайте!

Удержаться было невозможно. Шарп понимал, что этого делать нельзя, что это не вяжется с так называемым офицерским достоинством, но Хейксвилл склонился над траншеей, выкрикивая непечатные ругательства, а Шарп стоял прямо у него за спиной. От толчка Хейксвилл взмахнул руками, заорал и свалился в чавкающую грязь. Рота закричала «ура!». Сержант, вставая, обратил к Шарпу искаженное яростью лицо.

Шарп поднял руку:

– Извините, сержант. Я оступился.

Он знал, что это ребячество, притом неразумное, но оно показало солдатам, что Шарп по-прежнему на их стороне. Он пошел прочь, оставив Хейксвилла дергать лицом, и увидел, что капитан Раймер вылезает из траншеи навстречу ему.

Если Раймер и видел случившееся, то ничего не сказал, напротив, вежливо кивнул:

– Мерзкий денек.

Как всегда при необходимости болтать ни о чем, на Шарпа напал столбняк. Он указал на солдат в траншее:

– Когда копаешь, согреваешься. – Это прозвучало так, будто он предлагает Раймеру взять лопату. Шарп лихорадочно подыскивал фразу, которая исправила бы впечатление. – Одно из преимуществ солдатского звания, верно? – Он не мог заставить себя обратиться к Раймеру «сэр».

Раймер, похоже, не обратил внимания.

– Они ненавидят копать.

– А вам бы понравилось?

Капитан Раймер никогда об этом не думал. Принадлежность к семье Раймер из Уолтем-Кросса не располагает к мыслям о тяжелой физической работе. Капитан был хорош собой, белокур, лет двадцати пяти и ужасно смущался в присутствии Шарпа. Не Раймер был виновен в сложившейся ситуации, она ему не нравилась; молодой офицер со страхом ждал того дня, когда Шарп вернется в роту лейтенантом. Уиндем сказал, что это обязательно произойдет, но посоветовал не тревожиться. «Еще успеете освоиться. Однако в бою он вам уж точно не помешает». Перспектива не прельщала Раймера.

Он взглянул на высокого, отмеченного шрамом стрелка, набрал в грудь воздуха:

– Шарп?

– Сэр? – Рано или поздно надо было переступить через себя.

– Я хотел вам сказать…

Что бы ни хотел сказать Раймер, с этим пришлось повременить. Французское ядро ударило совсем близко, взметнуло жидкую грязь, рядом плюхнулось второе, третье. У Раймера от испуга отпала челюсть, он оцепенел; Шарп схватил его за локоть и спихнул в траншею. Затем и сам спрыгнул с пятифутового уступа, проехался по скользкому дну.

Воздух наполнился свистом ядер, солдаты бросили копать и стали переглядываться, словно сосед мог ответить, к чему эта внезапная канонада. Шарп высунулся за бруствер и увидел, что к траншее бегут вооруженные солдаты охранения. Казалось, все пушки с восточной стены Бадахоса, от высокой цитадели за Сан-Педро до бастиона Тринидад на юго-восточном углу, палят в сто северных ярдов параллели.

Раймер стоял рядом.

– Что случилось?

Солдаты прыгали через их головы, осыпая проклятиями врага. Шарп взглянул на Раймера:

– Люди вооружены?

– Нет! Был приказ оружие оставить.

– Где-то должна быть рота.

Раймер кивнул направо:

– Гренадеры. Они вооружены. А что?

Шарп указал рукой: во мраке за дождем у подножия крепости что-то шевелилось. От форта, охраняющего дамбу на Ривильясе, двигались синие ряды, едва различимые за дождем. Раймер мотнул головой:

– Кто это?

– Французы, черт их подери!

Они шли атакой на параллель, и за косым дождем блестел ряд штыков.

Французские артиллеристы, опасаясь попасть по своим, прекратили огонь. Запела труба, по ее сигналу сотни стальных штыков опустились, и французы с криками «ура!» бросились в атаку на параллель.

Глава 13

Капитану Раймеру, часто с решимостью и трепетом предвкушавшему, как впервые поведет роту в бой, не повезло. Ему виделись широкий склон, ослепительное небо, реющие знамена; вот он, размахивая обнаженной саблей, увлекает солдат в гущу сражения. Может быть, его ранят – не так чтобы отняли руку или ногу, нет, но достаточно серьезно, чтобы предстать на родине героем; он заранее воображал, как скромно рассказывает о своих подвигах восхищенным дамам, а не нюхавшие пороха мужчины только молча слушают и завидуют.

Вместо этого он оказался в грязной траншее, мокрый до нитки, с ротой, вооруженной одними лопатами, и на него бежала тысяча французов. Капитан обмер. Рота смотрела на него и мимо него на Шарпа. Стрелок секунду колебался, потом, видя нерешительность Раймера, махнул рукой:

– Назад!

Отбиваться было бессмысленно, следовало дождаться, когда вооруженные роты выстроятся для правильной контратаки. Солдаты выбирались из траншеи, отбегали по мокрой траве и останавливались посмотреть, как неприятель прыгает в брошенную выемку. Французы не обращали внимания на британцев: их интересовали только две вещи. Они хотели разрушить параллель и, что важнее, захватить как можно больше лопат и кирок. За каждый такой прозаический трофей было обещано по талеру.

Шарп пошел к вершине холма, параллельно траншее, из которой французы кидали захваченный инвентарь товарищам через бруствер. Другие британские солдаты, как кролики, выпрыгивали из траншеи и бежали в безопасное место. Никто не пострадал. Ни один француз не пытался выстрелить из ружья или вонзить штык. Все напоминало фарс.

Творилась полная неразбериха. Британцы, по большей части безоружные, бежали толпой, а неприятель в нескольких ярдах от них методично прочесывал параллель. Кое-кто из французов пытался обрушить бруствер, но земля совсем раскисла от дождя, люди только увязали в грязи. Британцы радовались передышке в утомительной работе и улюлюкали, видя тщетные усилия врага. Один или два француза навели на них ружья, но до британцев было пятьдесят ярдов, к тому же шел дождь, и французы поленились расчехлять замки.

– Черт знает что за содом, сэр. – Сержант Харпер догнал Шарпа, зашагал рядом.

В руке он держал лопату и весело улыбался.

Мимо пробежал Хейксвилл в заляпанном грязью мундире, злобно сверкнул глазами и потрусил дальше за холм. Шарп подумал было, куда направляется сержант, и тут же забыл