Унесенные ветром. Том 1 - Маргарет Митчелл

— Он был храбрый человек, Скарлетт. Передай это Мелли.Скажи, чтобы она написала его дочкам. И хороший солдат, несмотря на свои годы.Его убило снарядом. Угодило прямехонько в него и в лошадь. Лошадь я пристрелилсам, бедняжку. Славная была кобылка. Напиши-ка, пожалуй, и миссис Тарлтон проее лошадку. Она в этой кобыле души не чаяла. Ну, давай, заворачивай мою еду,девочка. Мне пора обратно. Полно, полно, не принимай это так близко к сердцу.Какой еще смерти может пожелать себе старик, как не плечом к плечу с молодымипарнями?

— Нет, он не должен был умереть! И совсем не должен былидти на войну! Он должен был жить, и растить внука, и мирно умереть в своейпостели! Господи, зачем он пошел на фронт! Он не считал, что Юг долженотделиться, и ненавидел войну и…

— Многие из нас мыслят совершенно так же, но что изтого? — Дядюшка Генри сердито высморкался. — Думаешь, мне, в моемвозрасте, доставляет большое удовольствие подставлять лоб под пули? Но в нашемположении у джентльмена нет выбора. Поцелуй меня на прощание, детка, и нетревожьтесь обо мне. Я вернусь с этой войны целым и невредимым.

Скарлетт поцеловала старика и слышала, как он в темнотезатопал вниз по лестнице и как звякнула щеколда калитки. С минуту она стояла недвигаясь, глядя на вещи, оставшиеся на память о Джоне Уилксе. Потом подняласьнаверх к Мелани.

В конце июля пришла дурная весть — предсказания дядюшкиГенри сбылись, янки повернули на Джонсборо. Они перерезали железную дорогу вчетырех милях от города, но были отброшены кавалерией конфедератов, иинженерные войска под палящим солнцем восстановили путь.

Скарлетт сходила с ума от тревоги. Три дня прошли втомительном ожидании, в снедавшем сердце страхе. Затем пришло ободряющее письмоот Джералда. Неприятельские войска не дошли до Тары. Шум сражения был слышен,но они не видели ни одного янки.

Джералд так хвастливо, с таким упоением описывал, какконфедераты очистили железную дорогу от янки, словно он сам, собственноручно иединолично, одержал эту победу. На трех страницах он возносил хвалу храбрымвойскам конфедератов и лишь в конце письма коротко обмолвился о том, что Кэрринбольна. По мнению миссис О’Хара, у нее тиф. Болезнь протекает не тяжело, уСкарлетт нет оснований для тревоги, только она ни под каким видом не должнавозвращаться домой, даже если ехать станет безопасно. Миссис О’Хара теперьочень рада тому, что Скарлетт и Уэйд не возвратились домой, когда началасьосада Атланты. Миссис О’Хара просит Скарлетт сходить в церковь, помолиться отом, чтобы Кэррин скорее выздоровела.

Читая эти строки, Скарлетт почувствовала угрызения совести:ведь она уже который месяц не посещала храма. Прежде она сочла бы это смертнымгрехом, но теперь такое небрежение почему-то перестало казаться ейнепростительным. Однако под влиянием письма она тотчас поднялась к себе вкомнату и наспех прочитала «Отче наш», но, встав с колен, не испытала на этотраз того успокоения, которое обычно приносила ей молитва. Последнее время у неепоявилось ощущение, что господь не печется о ней больше — ни о ней, ни оконфедератах, ни о Юге, невзирая на все ежечасно возносимые ему молитвы.

В тот вечер Скарлетт сидела на веранде с письмом Джералда,засунутым за корсаж, время от времени нащупывая его и тем как бы приближая ксебе Тару и Эллин. Горевшая в гостиной лампа бросала призрачные золотыеотблески на темную, увитую диким виноградом веранду, аромат вьющихся роз ижимолости окружал Скарлетт словно стеной. Тишина вечера казалась бездонной.После заката солнца не прогремело ни единого выстрела, даже ружейного, и весьмир будто отодвинулся куда-то далеко-далеко. Покачиваясь в качалке, Скарлеттперебирала в уме известия, полученные из Тары, и чувствовала себя несчастной ибесконечно одинокой; появись сейчас хоть одна живая душа, пусть даже миссисМерриуэзер, она была бы ей рада. Но миссис Мерриуэзер дежурила в этот вечер вгоспитале, а миссис Мид готовила дома торжественный ужин для Фила, приехавшегона побывку с передовой. Мелани спала. Никакой надежды, что заглянет хотьслучайный прохожий. Уже неделю никто не наведывался в их дом, ибо каждыймужчина, способный держаться на ногах, либо сидел в окопах, либо сражался сянки под Джонсборо.

Такое полное одиночество было непривычным для Скарлетт, ионо угнетало ее. Оставаясь одна, она невольно начинала предаватьсяразмышлениям, а думы ее были слишком тягостными в эти дни. Как у всех людей, унее появилась потребность вспоминать прошлое и тех, кого уже не стало.

В этот вечер, среди окружавшего ее безмолвия, стоилоСкарлетт закрыть глаза, и она легко переносилась мыслями в Тару, и ей казалось,что она снова там, в сельской тиши, и жизнь течет как прежде, не меняясь. Ивместе с тем что-то говорило ей, что и там прежняя жизнь не вернется никогда.Она вспоминала четырех братьев Тарлтонов — и рыжеволосых близнецов, и Тома сБойдом, — и острая жалость теснила ей грудь. Ведь любой из близнецов, Сьюили Брент, мог бы стать ее мужем. Но теперь, когда кончится война и онавозвратится домой, их неистовое «Эге-гей!» уже не донесется к ней из-заповорота кедровой аллеи. И Рейфолд Калверт, который так божественно танцевал,никогда уже не пригласит ее на вальс. И мальчики Манро, и маленький ДжоФонтейн, и…

— Ах, Эшли! — всхлипнула она, уронив голову наруки. — Никогда, никогда не свыкнусь я с мыслью, что вас больше нет!

Скрипнула калитка, и Скарлетт, вскинув голову, поспешноутерла рукой слезы. Она поднялась с качалки и увидела, что Ретт Батлер сширокополой соломенной шляпой в руке направляется по тропинке к дому. Она невидела его ни разу с того дня, когда выпрыгнула из его кабриолета у Пяти Углов.Тогда она заявила, что знать его больше не желает. Но сейчас ей так нестерпимохотелось перемолвиться словом хоть с кем-нибудь, чтобы как-то отвлечься отмыслей об Эшли, что она постаралась выбросить это воспоминание из головы. АРетт, по-видимому, тоже забыл об их размолвке или, по крайней мере, делал вид,что забыл, и как ни в чем не бывало опустился на верхнюю ступеньку лестницы уее ног. — Так вы, значит, не сбежали в Мейкон! Я слышал, что мисс Питтиуехала, и, естественно, полагал, что и вы с ней тоже. А сейчас увидел огонек ирешил зайти, справиться. Почему же вы остались?

— Из-за Мелани. Она… Ну, вы понимаете.., она не можетникуда ехать сейчас.

— Тысяча чертей! Уж не хотите ли вы сказать, что миссисУилкс тоже здесь? — воскликнул он, и в неярких отблесках лампы Скарлеттувидела, каким хмурым стало его лицо. — Что за безумие! Это крайне опаснов ее состоянии.

Скарлетт молчала в замешательстве: не могла же она обсуждатьсостояние Мелли с мужчиной! Ее смущало и то, что Ретт говорил так, словно могчто-т?? понимать в таких делах. Это было совсем не к лицу холостому мужчине.

— Не слишком-то любезно с вашей стороны, что вы даже неподумали обо мне — для меня ведь это тоже может быть опасно, — язвительнозаметила она наконец.