Зачем убили Джона Кеннеди. Правда, которую важно знать - Джеймс Дуглас

Неделю спустя в интервью двум другим тележурналистам, Чету Хантли и Дэвиду Бринкли[59], он снова отрекся от стратегии ухода, которую планировал: «Я думаю, нам следует остаться [во Вьетнаме]. Нам следует использовать наше влияние самым эффективным образом, но уходить не следует»{939}.

Подстраховываясь и делая публичные заявления, которые противоречили его убеждениям и его намерениям, Кеннеди сам копал яму, в которую рухнет план вывода войск после его убийства – дискредитированный исполнителями, похороненный правительством и замаскированный его публичными заявлениями, в которых он выступал против вывода. Когда спустя 30 лет NSAM 263 наконец рассекретили, скептики могли бы усомниться в подлинности этого документа, апеллируя к публичным заявлениям Кеннеди, сделанным всего за месяц до подписания меморандума.

В последние недели жизни, уже подписав NSAM 263 и начав тем самым проводить политику вывода войск, Кеннеди все еще колебался с выбором ее обоснования. Он опасался, что приказ о выводе будет воспринят, в контексте буддистского кризиса, только как форма давления на Зьема. Кеннеди продолжал сомневаться в достоверности докладов из районов боевых действий, как оптимистичных, так и пессимистичных. Из соображений краткосрочной политики он тянул с публичным объявлением своей позиции, пока не стало слишком поздно.

С ошибочного решения Кеннеди о назначении Лоджа послом начался путь по наклонной, к сайгонскому перевороту. После того, как под влиянием советников президент одобрил телеграмму от 24 августа, ему уже не удалось кардинально изменить политику благоприятствования заговору, да еще и поддерживаемую послом, который методично добивался своей цели.

Лодж пригласил на обед 14 сентября старого друга, влиятельного журналиста Джозефа Олсопа[60], в тот момент находившегося в Сайгоне. Лодж стал анонимным источником для сенсационной колонки Олсопа, «Очень гадкие дела», которая 18 сентября появилась в Washington Post и других газетах{940}. Олсоп утверждал, что Нго Динь Ню был всерьез заинтересован предложениями представителей Северного Вьетнама «начать переговоры [о прекращении огня] за спиной американцев», как сам Ню проговорился в интервью Олсопу. Ню поспешил возразить: «Об этом не может быть и речи»{941}. Тем не менее статья Олсопа оставила впечатление, что существует реальная возможность перемирия между Сайгоном и Ханоем, при условии, что сначала братья Нго выдворят Соединенные Штаты из Южного Вьетнама.

Колонка Олсопа содержала долю правды, как спустя годы подтвердил Мечислав Манели, польский дипломат, выступавший посредником между правительствами Северного и Южного Вьетнама. Контакты между Сайгоном и Ханоем носили осторожный и непрямой характер{942}. Ню специально распространял о них слухи, чтобы шантажировать правительство США. Его тактика сработала против него же, когда поощряемый Лоджем Олсоп использовал при написании «Очень гадких дел» распространяемые Ню слухи. Лодж знал, что статья Олсопа неизбежно усилит позиции сторонников заговора в Вашингтоне. Разумеется, в условиях холодной войны очень гадко выглядело, что правители клиентского государства, приведенные к власти Соединенными Штатами, сейчас готовы предать дело борьбы с коммунизмом.

ЦРУ знало, что подозрения о связях между Сайгоном и Ханоем еще сильнее толкали южновьетнамских заговорщиков к свержению Зьема. Генерал Тран Тхьен Кхьем сказал одному из сайгонских цэрэушников, что «генералитет ни при каких условиях не поддержит Ню, если тот сделает любой шаг к сближению с Севером или даже к нейтрализации a la Лаос»{943}. Генералы и ЦРУ знали, что в самом Лаосе «нейтрализация a la Лаос» была достигнута благодаря президенту Джону Кеннеди. Генералы заверяли своих союзников из ЦРУ, что шаги Ню к заключению такого рода мира, которого Кеннеди уже достиг с коммунистами в Лаосе, ускорили бы переворот в Южном Вьетнаме.

Лодж 19 сентября отправил Кеннеди телеграмму, в которой снова отклонил предложение президента «возобновить диалог» со Зьемом и Ню{944} (в действительности диалог никогда не начинался). Лодж писал Кеннеди, что такой диалог бесперспективен: «Говоря откровенно, я вообще не вижу возможности для существенных изменений». Лодж продолжал считать, что его молчание лучше, чем диалог: «Имеются признаки того, что Зьем – Ню несколько обеспокоены моим молчанием»{945}.

К этому моменту Кеннеди понял, что не может рассчитывать на то, что новый посол будет выполнять его желания. Поэтому он решил послать во Вьетнам Макнамару и Тейлора, двух противников переворота, чтобы оценить ситуацию и встретиться со Зьемом. Приезд Макнамары – Тейлора притормозил подготовку свержения Зьема, которую Лодж вел вместе с ЦРУ и генералами. Однако в то же самое время задачу президента саботировало письмо, тайно отправленное Лоджу Роджером Хилсманом, главным автором телеграммы от 24 августа. Письмо Хилсмана, датированное 23 сентября, передал Лоджу член делегации Макнамары – Тейлора Майкл Форрестол, который был советником Кеннеди, но союзником Хилсмана.