Мастер Миража - Елена Долгова

– Положи оружие, недоносок. Застрелишься ненароком.

Беренгар перевел прицел на лоб Валентиана и придавил спуск – безрезультатно.

«Запал испортился или сели батареи».

Ральф развернулся, не выпуская Нину, и пнул Марка, метя в глаза. Тот едва успел откатиться. Нина снова взвизгнула и вывернулась из вражеских рук. Валентиан, чтобы снова поймать ее, на несколько секунд оставил Беренгара в покое.

«Мне надо попробовать еще раз. Может быть, батареи вовсе не сели. Это был обычный сбой, просто запал не сработал. Стреляй же, стреляй, Марк, приятель, покуда девчонка не под прицелом».

Беренгар заставил себя вскинуть непослушную руку, снова совместил прицел со спиной Валентиана и выстрелил, уже ни во что не веря.

В тот же миг черная рубашка псионика разлетелась горелыми хлопьями под воздействием луча. Он упал ничком, лоб Валентиана страшновато стукнулся о пол. Так и не пойманная Нина отбежала подальше и замерла в неосознанно-грациозной позе удивления и испуга.

– Помоги мне подняться, малышка, – севшим голосом попросил Марк. – И открой гвардейцам дверь. У меня рука сломана.

Через минуту, когда ошеломленные люди склонились над трупом Валентиана, офицер охраны с трудом перевернул тяжелое тело.

Странно, но в нем еще теплилась жизнь, тускнеющий взгляд великого псионика уперся куда-то в потолок. Марка шатало, рука нестерпимо горела. Он опустился рядом с Ральфом на дрожащие колени.

– Зачем ты охотился за нами, Цертус? Тебе нужен Король?

Валентиан перевел непонимающие глаза на Беренгара, потом что-то тихо произнес. Каленусиец склонился к самому лицу псионика, чтобы расслышать ответ:

– Какой еще Certus? «Верный»? В нашем грязном мире нет верности, щенок…

Ральф затих, Марка оттерли широкие спины. Консуляры сбились в кучу, возбужденные голоса соединились в монотонный бессмысленный шум.

Беренгар неловко встал, придержал больную руку, отошел в сторону. Вокруг замелькали незнакомые лица и чужое, угрожающее оружие. Вэл, заторможенный, словно бы слинявший, непохожий на себя, подошел и остановился рядом.

– Спасибо тебе, друг.

– Да не за что. Что с леди Джу? Она умерла? Король ничего не ответил и отвернулся, плечи его поникли.

– Не спрашивай, я сам не знаю. Теперь, когда главарь мятежа попался, гвардейцы и без нас разберутся с людьми клана Валентианов.

– Ты хоть понимаешь, что случилось?

– Ральф наверняка не Цертус. Мы крепко ошиблись в очередной раз.

– Придется снова искать Мастера Миража.

– Не знаю, придется ли. Пошли отсюда? – Да, уходим.

Они вместе вернулись в свою комнату – ту самую, где до сих пор чернела дыра во взломанном паркете. Король нашел аптечку и пластиковым фиксатором облепил руку друга. За толстой стеной кричали, стреляли, кого-то азартно валили наводками, где-то рядом лихо дрались.

Король опустил голову.

– Мне всегда казалось, будто она не от мира сего.

– Кто?

– Леди Джу. Как будто она когда-то давно жила по-настоящему, потом ушла в другой, хороший мир и снова вернулась из Лимба, чтобы доделать то, что не мог бы сделать никто другой.

– Ты это о чем?

– Она сделала то, что пообещала – отобрала ментальные способности у Ральфа Валентиана. Только поэтому он не убил тебя наводкой.

– А я застрелил Ральфа из ствола, который нашел на полу. До сих пор не знаю, как там могло оказаться оружие. Ты веришь в эту историю с Оркусом и Лимбом?

– Не знаю. Вообще-то я атеист.

Они замолчали, стрельба стихла, через пару минут с грохотом, освобождая оконный проем, упали щиты пси-блокировки.

– Погляди-ка, туман почти рассеялся.

Над Арбелом занимался теплый весенний полдень. Влажные белые космы таяли, уползали и прятались между деревьями. Мелкие острые весенние листья сплошь покрыли еще недавно голые кусты. По контрасту с нежной зеленью ядовито-жирно чадила крыша домика охраны. Ворота виллы были наполовину распахнуты, наполовину сорваны, у въезда темнели грубые туши боевых машин. Арестованных валентианцев пинками загоняли в приземистый фургон. И победители и побежденные почему-то показались Беренгару почти одинаково растерянными.

– …никогда не забуду ее лицо – она будто одна из статуэток Лина. Сейчас сюда заявится консул, а я не знаю, что буду ему говорить. У меня сильное желание провалиться сквозь землю.

– Брось, Марк, ты теперь герой.

– Дурак я, а не герой. Не надо было умничать, надо было сразу врезать этому Валентиану. Просто меня всю жизнь учили не бить в спину. Как ты думаешь, что теперь будет?

– Теперь все изменится – наступит наше будущее.

– Ага, вон оно как раз топает по тропинке – собственной персоной, в лице консула священного государства праведных. Сейчас он нам устроит это самое будущее.

Король всмотрелся в рваные остатки мутной дымки, туда, где двигались силуэты вооруженных луддитов.

– Мне кажется, ему сейчас не до нас с тобой.

7071 год, Иллирианский Союз, Порт-Иллири

Никогда бы не поверил, что окажусь в таком скандально-прославленном месте. Марк пошевелил пальцами на недавно зажившей руке, потом, не обращая внимания на головокружительную высоту, перегнулся через подоконник в дорогом номере грандиозного отеля «Менгир свободы». Далеко внизу, на главной площади Порт-Иллири, букашками суетились прохожие. Пышная растительность юга трепетала под теплым ветром с моря. Фонтаны испускали тончайшие струйки подкрашенной воды. Портики и статуи вовсе не проигрывали на расстоянии – напротив, оно тонко скрадывало шероховатости работы модного скульптора.

Столица Иллирианского Союза разительно отличалась от Порт-Калинуса показным отсутствием деловитости. Сияла красками летних костюмов толпа, как будто горожане собрались на воскресный праздник. Фигурки иллирианцев двигались туда-сюда, соблюдая, однако, видимость непонятного Беренгару порядка. Он изо всех сил вытянул шею и посмотрел налево. «Праздник» сразу же померк и оказался хорошо управляемым – кое-где среди лиловых, золотых и нежно-терракотовых балахонов обывателей чернели мундиры прето.

– Не вывались, – хмуро посоветовал Король.

Он расположился за столом и сосредоточенно ковырялся в маленьком неисправном уникоме.

– …не вывались, а то внутри ты набит всякими интересными штуками. Размажешься о белые плиты и испортишь любимую мраморную площадь принцепса.

Беренгар промолчал, взял со стола официальную газету диктатора, скатал из нее бумажный шар и шлепком отправил его в окно – случай лукаво отнес неопрятную бумажку туда, где под летним солнцем глянцевито блестели парадные пси-шлемы преторианцев.