Лазоревый грех - Лорел Гамильтон

Тело Мюзетт направилось к нему, и из нее начала изливатьсяБелль. Темное призрачное золото заблестело на белом фоне. Черные волосызаметались вокруг фантомным пламенем, шевелящимся на ветру, струйками потекшимпо залу — на ветру силы Белль.

— Что это? — шепнул Ричард, и я даже не знала,нужен ли ему ответ, но все равно сказала:

— Мюзетт — суррогат Белль Морт.

Он не мог оторвать глаз от призрачного силуэта Белль вокругтела.

— И что именно это значит? — спросил он.

— Это значит, что мы по уши в дерьме и тонем.

Тут он повернулся ко мне:

— Я — Ульфрик, Анита. И не перестаю им быть толькопотому, что в город заявились какие-то вампиры высокого ранга.

— Будь Ульфриком, Ричард, бейся мордой об стенку досмерти, но постарайся при этом не уничтожить всех нас.

Его гнев чуть ослаб под приливом страха. Невозможно быть такблизко к силе Белль и не бояться.

— Я либо Ульфрик, либо нет, Анита. Либо господин, либораб. Быть и тем, и другим одновременно я не могу.

Я приподняла брови:

— Вообще-то можешь. — Я подняла руку, останавливаяответ. — Сегодня у меня нет на это времени, Ричард. Завтра, если будем ещеживы, обсудим. Идет?

Он нахмурился:

— Она же здесь не во плоти, Анита, это всего лишьметафизические игры. Насколько это может быть серьезно?

В этот момент я поняла, что Ричард все еще живет в своемдругом мире. В мире, где все играют честно и ничего ужасного никогда непроисходит. Наверное, очень мирная там жизнь, на той планете, которую людивроде Ричарда называют своей родиной. Этот пейзаж мне всегда очень нравился, ноя никогда там не жила. Беда в том, что и Ричард тоже живет не там.

Тишину прорезал первый вопль. Леопарды пятились назад,припадая к земле у ног Белль Морт. Только Мика остался стоять. Он встал передАшером, но рост у него как у меня, и прикрыть Ашера целиком он не мог.

Я посмотрела на Ричарда — никогда не видела такой боли в егоглазах. Ему никогда не проснуться и не учуять кровь. Никогда он не изменитсяпо-настоящему.

Я отвернулась от него и пошла к Ашеру и Мике. Жан-Клодоказался рядом со мной, предложил мне руку, и я приняла ее. Никто больше с намине двинулся. Крысолюды не могли напасть на Мюзетт. Леопарды делали все, чтомогли, но этого было мало. Только волки могли нам помочь, но Ричард не позволилбы им.

И я подумала, сколько еще пройдет времени, пока явозненавижу Ричарда.

Я не могла понять, почему кричит Ашер. Не было крови, небыло повреждений на теле, но он все равно кричал. Подойдя ближе, я увидела, какуходит плоть с его лица. Будто кожа спадается на костях черепа — прикосновениеБелль выпивает его досуха. Не только кровь — все вообще.

Я рискнула посмотреть на Жан-Клода, и он был поражен — ночерез долю секунды его лицо опять ничего не выражало. Я почувствовала, как онуходит в пустоту, где прячется.

— Она так может осушить его до смерти.

Голос его прозвучал на удивление безжизненно.

— А у тебя иммунитет? Ведь не она тебя создала.

— Она наша Sardre de Sang, и ни у кого из нас нетиммунитета к ее прикосновению.

Я остановилась и толкнула его назад:

— Тогда оставайся здесь. Не хватало мне толькобеспокоиться о вас обоих.

Он не стал спорить, но взор его устремлялся мимо меня, к Ашеру.Я не знаю, услышал ли он меня, и времени проверять у меня не было. Я почтибежала, когда Мика оттолкнул Белль. Оттолкнул Белль всем телом, прервав ееконтакт с Ашером.

Тот медленно сполз по стене, и пылающее лицо Белльпоцеловало Мику. Как только их губы соприкоснулись, я ощутила, как приливомгорячей воды заливает зал ardeur, как впиваются мне в кожу его жалящие капли. Язастыла посреди шага, будто оступилась. И так я стояла между Ашером у стены иМикой, почти не видном в золотом объятии. Я знала, что могла бы, используяardeur, иссушить Мику до смерти за несколько дней, но что-то мне подсказывало,что она может быстрее.

Рука Ашера протянулась ко мне — рука почти скелета, палочки,обтянутые бумагой. Мика пытался оттолкнуться от тела Мюзетт-Белль, но онаоседлала его, сцепив руки у него за спиной, а светящиеся алые губы — каккрасный туман поперек его лица. Я на миг ощутила, как умирает, выцветает — занеимением лучшего слова — Ашер. К нему шел Жан-Клод, но я знала, что вЖан-Клоде нет жизни, которой можно поделиться. Но тут крест, закрытый лентой уменя на груди, запылал.

Он обжигал кожу, будто черная лента раскалилась. Приглушенновскрикнув, я рванула ленту, и крест вывалился наружу — белый, горячий, какпленная звезда на цепочке.

Мика отшатнулся от Белль Морт. Жан-Клод накрыл себя и Ашераполой бархатного камзола. Остальные вампиры спрятали лица и зашипели на свет.Уголком глаза я заметила движение за миг до того, как на меня налетел Анхелито.Остановить его было теперь некому, крест оказался оружием обоюдоострым.

Он сгреб меня одной рукой, оторвав от земли, а другойсхватился за крест. Я ему ткнула в горло тремя пальцами, сложенныминаконечником копья. Он задохнулся и уронил меня, но рукой держался за крест, икогда я упала, цепь порвалась, врезавшись в шею. Как только крест оказался унего в руках, сияние стало гаснуть.

Тело Мюзетт повернулось ко мне, но глаза ее были озерамитемно-золотистого огня, и сейчас это не был наложенный на нее образ, а былобудто двойное зрение. Мои глаза видели Мюзетт с не тем цветом глаз, но в головеу меня была Белль. Белль во плоти, чуть повыше Мюзетт, черные волосы волнами доколен, в золоте платья белый треугольник выреза, жемчужное резное лицо ичеткие, полные, красные губы. Она обернула мне руки миниатюрными ладонями с длиннымитемными ногтями, погладила бархат рукавов. Прижав меня к себе, она наклониласьпоцеловать меня красным ртом.

Голосок в голове кричал: «Не позволяй ей!», но я не моглашевельнуться, не могла отстраниться и не знала даже, хочу ли я отстраняться.

Неимоверно красные губы нависли над моими. Я ощущала ртом еедыхание. Мир благоухал розами. И вдруг я ощутила на губах поцелуй Ашера.Ощутила, будто только что целовалась с ним. От этого вкуса у меня раскрылисьглаза, голова отдернулась от рта Белль. Я отодвинулась.

Ее глаза смотрели на меня в упор — озера золотистого огня,будто коричневая вода под сверкающим солнцем. Я поняла, что теряла сознание, иона держит меня, как в танце. Рука ее была у меня за головой, поднимала менянавстречу ее поцелую.

Ощутив движение, я повернула глаза в сторону и увиделаРичарда. И Белль тоже его увидела.

— Вмешайся, и я снова вызову в тебе ardeur, волк. Ты непривел с собой женщин — ты думаешь, тебя это спасет? Нет. Ardeur хочет толькопищи, и ему все равно, какова она будет.