Острова в океане - Эрнест Хемингуэй

Посмотрим, сумею ли я пройти мимо и не спугнуть ее, подумалон. Но как раз когда он почти поравнялся с ней, стая лобанов вдруг выскочила изводы. Прыгали они неуклюже, лупоглазые и головастые, серебряные на солнце и всеже некрасивые, Томас Хадсон обернулся: ему хотелось и понаблюдать за лобанами,и разглядеть барракуду, которая, очевидно, напала на них. Но хищной рыбины онне увидел – только дикие прыжки испуганных лобанов. Потом стая опятьсоединилась в воде в серую движущуюся массу, а когда он повернул голову, цаплиуже не было. Она летела на своих белых крыльях над зеленой водой, а впереди былтолько желтый песок и темнел ряд деревьев на мысу. Облака все больше сгущалисьза Романо, и Томас Хадсон прибавил шагу, стремясь скорее обогнуть мыс и найтиоставленную Арой шлюпку.

От быстрой ходьбы он пришел в возбуждение и подумал, что,наверно, никаких фрицев поблизости нет. Он не мог бы так себя чувствовать, еслибы они были близко. Впрочем, не знаю. Может, и мог бы, если бы думал, что ихнет, и не знал, что ошибается.

На мысу песок был совсем светлый, и он подумал: хорошо быздесь полежать. Славное местечко. Потом далеко впереди он увидел на берегушлюпку и подумал: а ну его. Буду сегодня спать на судне и буду любить надувнойматрац или, скажем, мостик. Почему бы мне не любить мостик? Мы с ним так давновместе, впору пожениться. Уж наверно, про нас с ним давно ходят сплетни. Пораузаконить наши отношения. А ты что делаешь? Топаешь по нему и стоишь на нем.Нечего сказать, хорошее обращение! И еще проливаешь на него холодный чай. Этоуж совсем нелюбезно. И для чего ты его бережешь? Чтобы умереть на нем? Он, безсомнения, это оценит. Ходи по нему, стой на нем и умри на нем. Это будет оченьмило. Но я тебе скажу, что ты сейчас действительно можешь сделать – это перестатьнести чепуху и хорошенько тут все обследовать и подобрать Ару.

Он шагал дальше по отмели и старался больше ни о чем недумать, а только замечать окружающее. Он хорошо знал свой долг и никогда непытался от него уклониться. Вот и сегодня он съехал на берег – хотя и любой изкоманды мог бы это сделать с тем же успехом, – потому что, если оноставался на судне, а они ничего не находили, он чувствовал себя виноватым. Онвнимательно во все вглядывался. Но не мог не думать.

Может быть, на той стороне, у Вилли, дела идут живее,подумал он. Может быть, Ара уже напал на что-нибудь. Я бы именно здесьвысадился, будь я на месте фрицев. Это первое удобное для них место. Но онимогли его проскочить и пройти дальше. Или, наоборот, раньше свернуть, междуПаредоном и Крусом. Но не думаю, потому что их бы заметили с маяка, а ночью втемноте никогда бы им оттуда не пробраться вглубь, даже будь у них проводник.Скорей всего, они прошли дальше. Может, мы найдем их на Коко. Или где-нибудьпоблизости. Тут рядом есть еще островок, который тоже не мешает обшарить. Надопомнить, что они все время руководствуются картой. Если только не взяли здеськакого-нибудь рыбака в проводники. Дыма я нигде не видел, не похоже, чтобкто-нибудь тут жег уголь. Ну, я рад, что этот остров будет у нас прочесан додождя. Я люблю это делать. Только вот финал мне не нравится.

Он столкнул шлюпку на воду и сел в нее, смыв при этом песокс ног. Своего nino, завернутого в дождевик, он положил так, чтобы его легкобыло достать, и завел мотор. Он не питал такой любви к подвесному мотору, какАра, и, заводя его, всегда помнил о том, что нужно продуть и прососатькарбюратор и что могут подгореть свечи или пропасть искра – словом, обо всехрадостях общения с малыми моторами. Но у Ары никогда не было трудностей сзажиганием, и, если мотор вытворял что-нибудь неположенное, Ара воспринимал этос оттенком восхищения – так, как шахматист мог бы воспринять блестящий ходпротивника.

Томас Хадсон двигался вдоль берега, но Ара ушел далековперед, и его не было видно. Он, наверно, уже на полпути к Вилли, подумал ТомасХадсон. Но Ара в конце концов обнаружился почти у самых мангровых зарослей, гдекончался песок и прямо из воды поднимались тяжелые и зеленые мангровые деревьяс их воздушными корнями, похожими на перепутанные коричневые сучья.

И тут он заметил, что в зарослях торчит мачта. Больше ничегоон не увидел. Только минутой спустя заметил Ару, который залег за невысокойпесчаной дюной, так, чтобы глядеть поверх ее гребня.

Он почувствовал, что у него точно иголками закололо голову,как бывает, если вдруг увидишь, что прямо на тебя по правой стороне дорогинесется машина. Но Ара услыхал стук мотора, и повернул голову, и поманил ТомасаХадсона к себе, Томас Хадсон пристал к берегу наискосок от Ары.

Баск влез в шлюпку, держа обмотанного плащом nino дуломвперед на правом плече, прикрытом старой полосатой рубашкой. Вид у него былдовольный.

– Иди по протоке, она тебя сама выведет, – сказалАра. – Мы там встретимся с Вилли.

– Это одна из тех шхун?

– Факт, – сказал Ара. – Но я уверен, они еебросили. Скоро будет дождь, Том.

– Ты что-нибудь видел?

– Ничего.

– Я тоже.

– Это хороший островок. Я нашел старую тропинку к воде.Но там давно уже не ходили.

– На той стороне, где Вилли, тоже должна быть вода.

– А вот и Вилли, – сказал Ара.

Вилли сидел на песке, поджав ноги, со своим nino на коленях.Томас Хадсон подогнал к нему шлюпку. Вилли поглядел на них. Черные волосысвисали ему на мокрый от пота лоб, здоровый глаз был голубой и сердитый.

– Где вы, говнюки, пропадали? – спросил он.

– Давно они были здесь, Вилли?

– Вчера, судя по их дерьму. Или мне следовало сказать –по их экскрементам?

– Сколько их было?

– Восемь, которые могли экскрементировать. И у троих изних был понос.

– Еще что?

– У них был проводник или лоцман – или какая там у негокличка.

В проводники они взяли местного рыбака. Рыбак жил в хижине,крытой пальмовыми листьями, и солил и сушил на решетке нарезанное полоскамимясо барракуды, а потом продавал его китайцам, а те скупали его для китайскихлавочников, которые продают сушеную барракуду под видом трески. Рыбак насолил инасушил огромное количество рыбы, судя по виду решетки.

– Фрицы кушай треска много-много, – сказал Вилли.

– Это на каком языке?

– На моем личном, – сказал Вилли. – Тут увсех свой язык. У басков, например, или еще у кого. Есть возражения?

– Рассказывай дальше.

– Бай-бай тут все возле дыма, – сказалВилли. – Кушай свинкино мясо. То самое, что взяли, где устроили бойню. Углавный фриц нет консервы или бережет.