И всё-таки я люблю тебя! Том 1 - Елена Харькова

– Не волнуйтесь, мы будем платить вовремя. Деньги у нас есть.

Хозяйка в этой квартире почти не жила. Она всё время пропадала у дочки, которая недавно родила. Поэтому ребята были предоставлены сами себе и творили в квартире что хотели, в разумных пределах, конечно.

Так и стали они жить. Днём они гуляли по Москве, ходили в парк, дурачились там, много смеялись. Два раза были в цирке. Рыжик готов был хоть каждый день туда ходить, но он понимал, что деньги надо экономить.

А по вечерам они репетировали. Рыжик каждый раз торжественно объявлял: «Весь вечер на арене клоуны Рыжик и Рыжулька!» И начиналось! Что они только не вытворяли! И водой из клизм себя обливали. И на лыжах танцевали танго (лыжи они нашли у хозяйки в кладовке). И жонглировали надкусанными яблоками и сырыми яйцами. И отбивали чечётку с кастрюлями на ногах, при этом на голове у них тоже были кастрюли, а к животу и к попе были привязаны сковородки, по которым они ритмично стучали ложками и половником. А какие смешные репризы они придумывали! Они сами часто покатывались со смеху над своими шутками.

Жить, в общем, стало хорошо! Наконец-то Рита прекратила думать о тех ужасных последних месяцах, когда судьба безжалостно хлестала её, обрушивая одно испытание за другим.

Рита опять стала жить с улыбкой на губах и задорным блеском в глазах.

Наступила весна, и природа сменила гнев на милость. Люди, измученные стужами да метелями, наконец-то сбросили тяжёлые одежды, вдохнули полной грудью свежий, наполненный энергией пробуждающейся природы воздух и заулыбались ласковому солнышку.

Рита больше всех времён года обожала весну. Весна – это конец унынию и аскетичности природы, весна – это преддверие праздника, весна – это надежды на новую, гораздо лучшую жизнь, это надежды на счастье!

Девушка купила для себя и Рыжика много красивой яркой одежды. Она теперь гуляла в светлых джинсах, красной куртке, белых полусапожках и в белом берете, а Рыжик щеголял в фирменных кроссовках, джинсах, голубой куртке с вышитым орлом на спине и в синей кепке.

Проходя мимо магазинов, Рыжик обязательно разглядывал своё отражение в витринах.

– Эх, увидали бы меня сейчас друганы! – вздыхал он. – Вот бы они обзавидовались!

Рита с Рыжиком приехали на кладбище к бабушке.

Могилка Анны Брониславовны была вся оформлена белым мрамором. Вместо забора стояли мраморные столбики с чугунной цепью, внутри на большой мраморной площадке с вазой для букета возвышалась небольшая плита, на которой под фотографией бабушки золотыми буквами были выгравированы её фамилия, имя, отчество, даты рождения и смерти, а внизу слова: «Помним, любим и скорбим». А ещё ниже подпись: «Сын, сноха и внучка».

«Вообще-то у неё две внучки. Даже после её смерти они хотят зачеркнуть всё, что связывало нас с бабушкой».

В вазе стоял букет алых роз. Несколько лепестков осыпались и выглядели на белом мраморе как лужицы крови. Рите стало жутко.

«Зачем они так сделали? Придавили бедную бабушку этой стокилограммовой плитой. Насмотрелись в своей загранице всякой ерунды, а теперь у нас выпендриваются!»

Рита вынула розы и положила их на плиту, а вместо них поставила свой скромный букетик первых подснежников.

– Вот, Рыжик, это моя бабушка. Это единственный человек на свете, который меня действительно любил, – грустно произнесла Рита.

– Это твоя бабушка?! – поразился мальчишка. – Красивая! И богатая! А ты тогда почему бомжуешь?

– Так получилось. И совсем я не бомжую, у нас ведь с тобой есть дом. Забыл? – Рита дёрнула его за куртку и шепнула на ухо: – Не расстраивай мою бабушку. Она всё слышит.

Рыжик испуганно захлопал глазами.

– Ага, – подтвердил он, обращаясь к фотографии на памятнике, – у нас всё-всё есть. Мы уже не бомжуем и не воруем. У нас денег целая куча под батареей припрятана. Нам их на три года хватит!

Они помянули бабушку. Рыжик положил на плиту несколько конфет и даже жвачку, считая, что это самый лучший дар. Рита с тоской ещё раз оглядела могилу.

«Слишком шикарно и помпезно, – подумала она, – и нет даже места, куда посадить деревце и живые цветы. Да и фотографию выбрали неудачную, из более молодого возраста, когда Анне Брониславовне было ещё лет пятьдесят. Да, бабушка на ней очень красивая, но взгляд у неё слишком гордый, неприступный, даже надменный».

Рита знала бабушку другой, пусть не такой красивой, зато более доброй, более человечной.

Рита почувствовала себя рядом с этой могилой абсолютно посторонней, чужой, как будто бабушка удивлённо смотрела на неё с фотографии и как бы спрашивала: «Девочка, а ты кто? Ах да! Ты же подкидыш, которого я на время приютила. Пришла меня навестить? Ну что ж, постой. Только мой великолепный мрамор своими грязными ботинками не испачкай».

У Риты было такое чувство, что Вадим Николаевич со своей женой Ольгой теперь уже окончательно отобрали у неё бабушку. Рите не хотелось больше возвращаться к этой «царской усыпальнице».

«Нет, не здесь обитает душа моей бабушки».

Девушка взяла горсть земли рядом с могилой, завернула её в платочек и унесла с собой.

Дома она положила землю в красивую шкатулку. Они с Рыжиком закопали эту шкатулку в сквере под голубой елью, рядом с которой была большая цветочная клумба.

– Вот здесь будет могилка моей бабушки!

Как раз напротив стояла скамейка, на которой Рита теперь часто сидела и общалась с бабушкиной душой.

Однажды, когда на улице лил дождь и настроение от этого было немного грустное, Рыжик, облокотившись на подоконник, долго смотрел на плачущее окно.

– Рыжик, а давай в карты поиграем? – предложила Рита.

– Не-а, не хочу.

– А может, книжку вслух почитаем?

– Не хочу.

– Ну что, может, хотя бы чайку с конфетами попьём?

– Не хочу.

– Чай с конфетами не хочешь?!! Ну тогда, может, порепетируем?

– Не хочу, – упрямо твердил мальчик.

Рита перепугалась не на шутку.

– Рыжик, ты что, заболел?

– Нет. Мне просто грустно. Я очень по друзьям соскучился.

– По каким друзьям? Ах, по тем, с вокзала?

– Ну да. Там Минька, Сашка, Игорёк. Я так хочу их увидеть! Рит, а может, мне сходить к ним в гости? А?

– Да ты что! Тебя Прусак поймает и уж за всё отыграется. Нет, не вздумай так рисковать. Я как старшая в нашей семье запрещаю тебе возвращаться на вокзал. Понял? Обещаешь мне туда не ходить?

Рыжик нехотя кивнул.

Однако через несколько дней он исчез. Пока Рита умывалась, Рыжик тихонько улизнул. На столе лежала записка, на которой корявыми печатными буквами было написано: