Механическое сердце. Искры гаснущих жил - Карина Демина

Шампанское.

«Черная вдова»… а ведь марка не из дешевых… и гроздь винограда, сморщенного, покрывшегося плесневым налетом.

Кейрен тоже заметил и шампанское, и виноград.

– Любопытно. – Он поднял гроздь за пожухший хвост и поднес к носу, сморщился. – Или он не спешил отдать долги…

…что было бы глупо, ведь должник, который начал рассчитываться, всяко выгодней мертвеца. А Ригер не мог осознавать грозящую ему опасность.

– …или дело не в них. – Кейрен уронил гроздь и развернулся. – Я правильно понимаю, что для работы эта квартира не годится?

Маловато места. И да, Ригер не настолько глуп, чтобы рисковать собственным жильем.

– Ищите склад. Или амбар…

…или старую фабрику, которая вспыхнула будто бы сама собой.

Пригород.

Снег, который шел три дня кряду, прикрыв что горы мусора, что полуразрушенную стену, что пологие берега. Он лежал и на плоских крышах цехов, на осколках старых строений, застрявших в тенетах дикого винограда. Огонь, вырвавшись из старой печи, пролился на пол, оставив черный след. Коснулся стен, обрушив истончившуюся кирпичную перегородку, задел столы, уничтожив бумаги, но не посмел причинить вреда стеклянным сосудам, которые сами по себе были доказательством.

Пламя заметил сторож.

А пожарные, удивительное дело, подоспели вовремя. И новенький, сияющий краской экипаж остался во дворе. Мальчишка в ватнике и старом, но начищенном до блеска шлеме держал лошадей, поглаживал широкие морды, нашептывал что-то успокаивающее, хотя массивные битюги, приученные и к реву пламени, и к гулу парового мотора, не думали выказывать страх.

– О, мастер, какое совпадение! – Олаф стащил чепец, пропитанный потом. Шлем он повесил на крюк, но под подбородком осталась характерная полоса от ремня. В широкой куртке, прошитой полосами минерализованного полотна, прокопченный, с измазанным сажей лицом, он был почти неотличим от прочих пожарных.

– Что вы здесь делаете? – Брокк снял пальто.

– Тестирую новую систему. Старая показалась мне нерациональной. Чрезмерный расход топлива и довольно низкая эффективность. Вот и пробую усовершенствовать. Ребятам нравится. – Олаф присел на ступеньку экипажа и ноги вытянул. Со стоном потянулся. – Вторая смена на ногах. В этом городе слишком много дерева. – Он запрокинул голову и потер след. – Амуницию тоже следует изменить. Не представляете, насколько во всем этом неудобно… ладно я, но человек в полном облачении едва-едва способен двигаться, не говоря уже о том, чтобы что-то делать.

– Ригер мертв.

К новости Олаф отнесся спокойно, пожал плечами и произнес:

– Рано или поздно это должно было случиться. Как?

– Горло перерезали.

Олаф поморщился:

– Быстрая смерть.

– Вы сожалеете?

– О том, что быстрая? Не знаю. Лично мне он ничего не сделал, но… до меня доходили некоторые слухи… наш друг был склонен вымещать неудачи на слабых, а я такого не люблю. Да и… вы ведь в курсе, чем развлекался брат вашей милой супруги? О, не надо рычать на меня, мастер Брокк, ее-то я ни в чем не обвиняю, а вот его… Ригер был весьма тесно связан со Сверром. И отнюдь не только карточной игрой.

Кейрен о чем-то говорил с пожарными, поглядывая на цех.

– Не спешите, мастер, туда пока ходить не стоит. Жарко. – Олаф поднялся и, скинув куртку, протянул ее мальчишке. – Прогуляемся?

Почему бы и нет, кажется, у Олафа есть что сказать. Не понятно лишь, почему он молчал раньше.

– Были причины… – Он понял, пусть бы Брокк и не задал вопрос.

– Мастер, – окликнул Кейрен, и Брокк, обернувшись, сказал:

– Я скоро вернусь.

– Вернетесь, – подтвердил Олаф, странно улыбаясь. – Вы же не думаете, что я желаю причинить вам вред?

– А вы желаете?

– Ну… объективно размышляя, у меня могут иметься основания. Допустим, если убрать вас, то место мастера освободится.

– А вам оно нужно?

Олаф шел прихрамывая, то и дело останавливаясь, чтобы потереть колено.

– Стена обрушилась, и… задело маленько. Что до места, то вы ведь представляете себе, какие оно открывает возможности? Свобода в выборе направления. Неограниченное финансирование. Близость к трону, – перечислял Олаф.

– С неограниченным финансированием вы поспешили.

Тропа, припорошенная снегом, выводила за черту фабричных стен. Впрочем, от них остались лишь осколки. Раскрошился кирпич, и врытые в землю столбы сгнили, расслоились. То тут, то там из-под снега проглядывали рыжие кольца колючей проволоки, не то змеи, не то побеги диковинного кустарника.

– Думаете, если вы попросите денег на конкретную тему, Король вам откажет?

Нет. И в этом имеется смысл.

– Поэтому, да, ваше место выглядит довольно привлекательно, но я и вправду не желаю. Как ни странно, но я нашел собственную нишу. Вы ведь поняли, что я несколько…

– Увлечены огнем?

– Именно. – Олаф остановился и, нагнувшись, поднял обрывок железной цепи, покрытой толстым слоем окислов. – Пиромания… с детства, знаете ли. Родители очень расстраивались. Они пытались бороться, но… однажды я едва не сжег дом. И сам угорел. После этого они обратились к специалисту. – Олаф судорожно выдохнул. – Не буду говорить, что последующие годы, проведенные в неком… лечебном заведении, стали лучшими в моей жизни, но мне помогли. – Он расковыривал цепь, снимая ржавчину пластами. – Меня никогда не поставят на ваше место, мастер. Работать позволят, однако Король слишком осторожен, чтобы дать власть сумасшедшему. Пусть я и объявлен нормальным, но клеймо не смыть.

– Простите, я не знал.

– Никто не знал, да и, надеюсь, не узнает.

Выжидающий взгляд, и Брокк отвечает с поклоном:

– Можете быть уверены, я не склонен сплетничать.

– Благодарю вас. Не то чтобы я стыжусь чего-то, но родители надеются устроить мой брак, а сами понимаете, что, если пойдут слухи, мои шансы подобрать достойную партию сойдут к нулю.

Брокк и вправду понимал.

– И да, о моем… увлечении было известно единицам. У рода хватило возможностей скрыть нелицеприятные факты о том периоде моей жизни, но не от Короля. Более того, мне и сейчас иногда требуется… совет доктора.

Тропа оборвалась у берега. Низкий и пологий, он был прикрыт почерневшим настилом. Доски скрипели, а порой и опасно потрескивали, но Олаф словно не замечал этого. Он подошел к самому краю и остановился у воды.

– Когда вы предложили мне работу, родители настаивали, чтобы я отказался. Я и сам понимал, насколько это… опасно для меня. Не физически, но разум… работа с истинным пламенем. Близость не просто к огню, но огню живому.