Истина в твоем прикосновении - Ким Нина Окер

Он стоит в пышном зале Весеннего Двора, сунув руки в карманы брюк, и смотрит на меня. Как только Кево замечает меня, на его лице появляется ослепительная улыбка. Мой спутник тоже в маске, и его серебристые волосы прекрасно контрастируют с черным костюмом. Я вижу его будто впервые. Я видела его и в джинсах, и в обтягивающих рубашках, топлес на пляжах Европы. Даже голым я видела его множество раз. Но вид Кево в идеально сидящем костюме просто захватывает дух.

Наша история началась именно здесь, на этом Дворе. Тогда он тоже был в костюме, но события после бала заглушили то впечатление, которое у меня сложилось о Кево. Часть меня не может поверить в то, что произошло после этого и что мы снова здесь. Вместе, целые и невредимые.

Я чуть не запутываюсь в собственных ногах – так быстро спускаюсь по лестнице. Кево усмехается и берет мое лицо в свои руки, как только я оказываюсь в пределах досягаемости. Его карие глаза ловят мой взгляд, когда он наклоняется и просто смотрит на меня несколько секунд.

– Ты невероятно красива, – мягко говорит он, прежде чем страстно меня поцеловать. Настолько страстно, что я уже начинаю думать о том, чтобы послать этот дурацкий бал к черту и устроить ему эксклюзивную экскурсию по моей спальне.

Отстраняюсь от Кево, хватая ртом воздух. Люди вокруг нас – гости бала, входящие или выходящие из бального зала. И даже не глядя, я знаю, что половина из них смотрит на нас, и это не из-за поцелуя. Роль, которую мы сыграли в войне и возрождении Ванитас, невольно принесла нам довольно широкую известность. И этот бал перефразирует все старые истории.

– Ты тоже, – несколько запоздало отзываюсь я, почти смущенно дергая маску Кево. – И на этот раз ты представляешь самого себя.

Он усмехается:

– На этот раз меня даже пригласили.

– Надеюсь, – сухо отвечаю я. – Спаситель Ванитас не должен отсутствовать на первом балу Ванитас.

Первый бал Ванитас. Я до сих пор не могу поверить, что мы действительно сделали это. Несколько месяцев назад мы боролись за само существование утраченного сезона, теперь сотни представителей сезонных Домов собрались, чтобы отпраздновать его возвращение. Поскольку у Ванитас до сих пор нет постоянного лидера, не говоря уже о внутреннем дворе, Весенний Двор согласился принять сезонный бал. За что я чертовски высоко их ценю. После войны многие Мастера и участники сезонных Домов вели себя как дети. А этот бал – огромный шаг к будущему миру.

Кево переплетает наши пальцы и вытягивает руку. Слегка отступает от меня, чтобы рассмотреть мое платье. Он уже видел его, но смотрит на меня так, словно впервые встретил.

– Ты дочь Осени и Зимы, – тихо шепчет он. – Твоя мама гордилась бы тобой.

Воспоминание о маме вызывает боль. Я думаю о ней каждый день, скучаю по ней каждый проклятый день. Через месяц после окончания войны мы эксгумировали ее урну и передали, как и положено, фьорду. Но это не меняет того факта, что я скучаю по ней и хотела бы, чтобы она была здесь и видела все это. Особенно сегодня вечером. Я знаю, она бы сражалась за Ванитас, если бы выжила. По-своему она это сделала. Она заслужила быть свидетелем этого, увидеть меня в этом платье. У меня никогда не было возможности открыто поговорить с ней о моих осенних способностях и об отце. Тем не менее, я думаю, ей бы понравилось видеть, как я с гордостью сочетаю два своих времени года.

Джозеф по-прежнему вызывает у меня лишь головную боль. Отчасти мне жаль его. Его история – его изгнание из Дома Осени, то, как моя семья обошлась с ним, потеря его собственной маленькой семьи – все это было несправедливо по отношению к нему. Если бы я знала обо всем этом, без войны, без интриг, я бы, конечно, боролась за его реабилитацию. Но произошло слишком много событий. Он убил слишком много людей. Даже то, что мой отец спас мне жизнь в последней битве, не компенсирует всего того, что он сделал до этого.

Джозеф все еще в тюрьме – в одиночной камере и под наблюдением представителей сезонных Домов или людей, знающих о нашем мире и его силах. Но это, конечно, не долгосрочное решение: мы не можем вечно держать его в заточении среди обычных людей. Риск того, что он раскроет наши секреты или вырвется наружу, слишком велик. Сейчас обсуждается вопрос, будет ли он просто изгнан или найдется член Ванитас, достаточно сильный, чтобы стереть ему память. Но я не хочу сейчас беспокоиться об этом. Предстоит еще много работы, прежде чем наступит настоящий мир. Но первые шаги уже сделаны, и мы заслуживаем того, чтобы отпраздновать этот вечер, не отягощая его заботами о будущем.

Когда Кево протягивает мне руку, я с улыбкой принимаю ее, и мы вместе проходим через большие двойные двери, ведущие в бальный зал. Как и год назад, зал празднично украшен – но на этот раз в приглушенных оттенках серебристого и белого. На маленьких столиках стоят гигантские композиции из орхидей и ярких пышных растений, повсюду сверкают бриллианты разных размеров, напоминающие герб Ванитас. Мягкая фортепианная музыка плывет по залу, а от запаха свежеприготовленных яств в желудке начинает урчать.

– Надеюсь, здесь подают пудинг, – шепчет Кево и притягивает меня ближе, пока мы медленно пробираемся сквозь толпу.

Мой громкий смех заставляет некоторых из окружающих гостей с любопытством оглядываться. Я вежливо улыбаюсь им, но не останавливаюсь, чтобы поболтать ни с одним из них. Позже у меня будет для этого достаточно времени. Какая-то часть меня до сих пор не может поверить, что представители всех семей собрались здесь, чтобы начать Ванитас. Ведь еще год назад большинство из них боролось именно за то, чтобы не допустить этого. Многие погибли ради этой цели. И хотя я больше не занимаю никакого важного поста в Зимнем Доме, я не могу не ощущать гордости. Когда война закончилась, мне было предложено стать новым Мастером Зимы, а Кево – первым за долгие годы Мастером Ванитас. Но мы оба вежливо отказались. Пост Мастера Зимы заняла мать Зары, которая, таким образом, сменила моего деда. Отношения между тетей и Зарой по-прежнему натянуты, но уже не так враждебны, как во время войны. Не скажу, чтобы мать кузины была моим первым выбором, но поскольку Зара – единственный достаточно взрослый человек в Зимнем Дворе, способный взять на себя роль