Мертвая хватка - Виталий Гладкий

– Что, не спросил и тогда, когда у Шогги получился из-за тебя облом?

– Так ведь Шогги так и не нашли… стараниями Черного Жерара. А Кестлер объяснил Дону, что он просто исчез, так и не встретившись с ним. Дон Витторио искать Шогги не стал – тот был вольным стрелком, лишь номинально зависящим от капо марсельской мафии, и нередко уезжал "на заработки" в страны Ближнего Востока и Африку. Дон решил, что Шогги нашел дельце посолидней, с гораздо большей оплатой.

– Меня этот хитрый лис Педро начинает пугать. Он удивительным образом выпутывается из самых трудных и опасных положений. Что за всем этим кроется?

– Ты думаешь, что Кестлер работает не только на Большого Дона и Синдикат, но и еще на когото?

– Похоже на то. Я не уверен, что он нанял Шогги и толпу ублюдков в баре Черного Жерара лишь для того, чтобы свести с тобою какие-то старые счеты.

– У меня тоже появились сомнения. Ладно я, а какое отношение имеете вы с Эрнесто к нашей вендетте? Если можно так назвать холодок в моих отношениях с Кестлером.

– Я предлагаю поговорить с Педро в открытую.

– После такого "разговора" нам ничего иного не останется, как выбросить его в отхожее место. И ты это знаешь не хуже меня. Но все дело в том, что у нас на шее, во-первых, сидит Чико со своей сворой, а во-вторых, если Педро исчезнет, то и моя голова зашатается на плечах – ведь я в ответе и за операцию, и за людей. А расследование будет обязательно – тебе уже известно, что он работает на службу внутренней безопасности Синдиката.

– Как скажешь… – Я безразлично пожал плечами – фиг с ним, с этим Кестлером, есть проблемы и поважней.

– Я просто не могу поступить так, как ты хочешь, – попытался оправдаться Марио.

– Ладно, забудем эту тему. Ты мне лучше объясни, почему мы оставили дона Витторио в живых?

– Как ты узнал об этом? Может, его повезли куда подальше, чтобы хорошенько зарыть в укромном местечке.

– Ты еще скажи, что твои индейцы захватили его с собой в Сан-Паулу, чтобы посадить в клетку в местном зверинце.

– Хорошо, буду с тобой откровенен – дон Витторио нам очень нужен.

– Кому это – нам? Синдикату?

– И Синдикату тоже. Но главное, что он окажется весьма полезен Братству. И ты знаешь почему – мы просто обязаны крепко утвердиться в Европе.

– Ты думаешь, одного разговора на лесной поляне хватит, чтобы приручить такого хищного зверя, как Большой Дон?

– Вполне, – загадочно оскалился Марио.

– Колдун?.. – догадался я.

– А как ты думаешь, зачем мне пришлось вытаскивать его и вождя племени из самого сердца сельвы?

– Значит, дон Витторио стал ягуаром?

– Дался тебе тот ягуар… в образе Франца… – снова ухмыльнулся горбун. – Конечно же, нет. Так карают, я тебе уже объяснял, только отступников. Дон Витторио – совсем другое дело. Мы должны были сделать его членом Братства – и сделали. Теперь ему обратного пути нет. Он будет выполнять все, что ему прикажет Братство.

– Теперь понятно, почему ты хотел его похитить.

– Я рад, что до тебя дошло.

– Ладно, пусть его… – Я наконец решился. – У меня остался последний вопрос: ты уже можешь сказать, какое задание я должен выполнить?

И Марио сказал…

В Марселе меня никто не встречал, хотя Рашида о моем прибытии должны были известить. Впрочем, я такой встречи и не желал, а потому и не сообщил ему по мобильнику, когда и чем прибуду. Как говорится, береженого Бог бережет…

И оказался прав.

Явочная квартира, где обретался сам Рашид, находилась в сереньком квартале, где проживали большей частью алжирцы и французы, выходцы из Алжира, бежавшие во Францию после 1962 года, когда бывшая колония провозгласила независимость. Дом был старым, с башенками и фронтончиками, массивными бронзовыми ручками на парадном и широкими выщербленными ступенями. Узковатые по нынешним временам окна тускло смотрели на довольно оживленную улицу, заполненную в основном цветными всех возрастов и оттенков кожи. Сначала мне вообще показалось, что я очутился на Арабском Востоке, но когда бойкая белокожая матрона облаяла смуглого, бомжеватого с виду мужика и тот быстренько ретировался, завидев приближающуюся полицейскую машину, все стало на свои места. Я посочувствовал коренным французам, представив, как жилось бы, например, питерцам, явись в северную столицу России, скажем, миллион цыган…

Я немного поболтался по улице туда-сюда, незаметно наблюдая за домом, но чего-то особенного, что могло нести опасность, не заметил. И однако где-то в глубине души меня точил червь сомнения. Я так часто попадал в нестандартные, с точки зрения нелегала, ситуации, что чуял неприятности не только уже свершившиеся, но и предполагаемые. Знакомый по Афгану холодок между лопатками, несмотря на жару, продолжал гулять под рубашкой, напрочь игнорируя послеобеденный зной.

Тогда я решил немного перекусить, так как с утра у меня не было макового зернышка во рту, если не считать чашки крепкого чая.

Я облюбовал скромное бистро, расположенное рядом с домом, где квартировал Рашид, на противоположной стороне улицы. Отсюда очень удобно было наблюдать, не привлекая внимания, – в забегаловке, кроме меня, что-то там жевали и пили кофе еще человек двадцать праздношатающихся граждан, половина из которых имели, как и я, вполне цивилизованный вид и белую кожу. Заказав колбаски, луковый пирог, ромовую бабу и кофе, я неторопливо начал чревоугодие, хотя жрать хотелось до умопомрачения – запахи кухни неожиданно пробудили зверский аппетит.

Оказалось, что не только я один убивал в бистро время. Люди приходили, ели, уходили, и лишь я да еще два хмыря жевали так, будто у нас были тяжеленные чугунные челюсти.

Я их вычислил сразу, едва мне принесли заказ. Они посмотрели в мою сторону будто невнимательно, вскользь, но мне ли не знать эти цепкие, едва не царапающие кожу взгляды? Это были профессиональные ищейки, готовые взять след в любую минуту. Интересно, кого они "пасут"? Уж не меня ли?

Неторопливо насыщаясь, я следил за ними, как кот за мышиным выводком. Естественно, не пялясь на них, словно удав на лягушку, а краем глаза и стараясь, чтобы наши взгляды не встретились. Пока они не сочли меня достойным пристального внимания, и продолжали поглощать кофе чашку за чашкой, будто устроили соревнование, кто больше выпьет.

С виду во мне ничего примечательного не было – за исключением роста. Но в последние годы столько развелось длинновязых акселератов, что мои сто девяносто с копейками уже не считались приличным ростом. Я был одним из многих, и это обстоятельство меня радовало. Что касается одежды, то и в этом вопросе я не выделялся из толпы: легкие фланелевые брюки, недорогие и умеренно мятые, серая рубашка с короткими рукавами, летние туфли и сумка из коричневого кожзаменителя. Правда, в ней вместо обычных житейских мелочей лежала "беретта", две запасные обоймы, нож с выбрасывающимся лезвием и спецнабор с разными мудреными препаратами; это не считая документов, денег и разрешения на ношение оружия. Дело в том, что в Марсель приехал не английский бизнесмен и ловец удачи Майкл Гриффит, а представитель британского отделения Интерпола, преследующий мифических преступников; понятное дело, с разрешения французских властей. Да, наша резидентура во Франции не только пьет отличное вино и ублажает гризеток…