Ночная жажда - Скотт Сиглер

– Давай же, Пукс, – прошипел Смит. – Поторопись!

На старике были черные слаксы и темно-коричневая рубашка на кнопках. Черные ботинки бесшумно ступали по тротуару. Его волосы были настолько жидкими, что, казалось, парили над головой. От дома его уже отделяло несколько шагов.

Ну, пройди же мимо, пройди мимо…

Старик подошел к нижней ступеньке лестницы и начал подниматься. Он уже перешел на промежуточную площадку и повернулся направо, чтобы преодолеть еще один пролет, но в этот момент Джон вышел ему навстречу и поднял вверх руку.

– Управление полиции Сан-Франциско, – сказал он. – Оставайтесь на месте. Пожалуйста, представьтесь, сэр.

Старик поднял голову и посмотрел Джону в глаза.

– Меня зовут Джебедия Эриксон. И это мой дом. Что здесь произошло?

Может быть, у него есть оружие? А как же те люди, собравшиеся на противоположной стороне улицы? Они тоже вооружены? Джон вздрогнул. Нет, так нельзя. Он должен был взять себя в руки.

– Гм… обнаружен взлом. У вас сработала сигнализация. Позвонили соседи. Пожалуйста, выйдите на тротуар.

– Мне и здесь неплохо, – хрипло ответил старик. – А вы кто такой?

Черт побери. Должен ли он сейчас солгать? Нет, уже слишком поздно.

– Инспектор Джон Смит, управление полиции Сан-Франциско.

– Пожалуйста, предъявите свое удостоверение.

Вот дерьмо. Черт бы его побрал! Пукки, иди же сюда скорее!

Джон указал на свой значок на груди.

– Видите, сэр? Вот мой значок.

Эриксон протянул руку.

– Снимите-ка и бросьте мне, инспектор. Я не знаю, откуда вы – из полиции или просто действуете от имени полиции…

Дом старика взломан, а тот даже бровью не повел. В каждом его жесте ощущалась какая-то странная уверенность. И его просьба ознакомиться с удостоверением была вполне законна.

Джон снял значок и швырнул его Эриксону. Тот поймал, внимательно изучил, затем поставил ногу на ступеньку мраморной лестницы.

Джон поднял «ЗИГ-Зауэр», который держал в правой руке, чтобы подчеркнуть серьезность своих намерений.

– Прошу оставаться на месте!

Эриксон остановился. Взглянул на пистолет, затем снова на Джона, улыбнулся и швырнул полицейский значок обратно.

Джон снова прикрепил его к одежде. Он понимал, что сейчас важно выиграть время – чтобы Пукки и Брайан успели закончить то, ради чего сюда явились.

– Ну, а теперь, сэр, могу ли я попросить вас оказать мне такую же любезность? Ваши документы, пожалуйста.

– Нет у меня никаких документов, – ответил Эриксон. – А в моем доме еще есть полицейские?

Вот сволочь…

– Есть.

– Немедленно попросите их выйти сюда. Начальник полиции – моя хорошая знакомая, и если они сейчас же не уберутся отсюда, то это плохо для них кончится.

Джон кивнул, затем вытащил из кармана телефон. Набирать левым большим пальцем было крайне неудобно, но в правой руке он держал пистолет. А опускать пистолет или перекладывать его из одной руки в другую Джону не хотелось. В стоящем напротив старике чувствовалось что-то отталкивающее и пугающее. Он не хотел рисковать…

* * *

Брайан крутил колесо, пока не услышал, как болты-стопоры скрылись в толще металлической двери. Колесо остановилось. Он потянул тяжелую дверь, которая медленно распахнулась на обильно смазанных петлях.

Брайан и Пукки зашли внутрь.

Помещение с металлическими стенами было размером двенадцать на восемь футов. Вдоль одной из стен на полке были расставлены ножи, пилы и прочие инструменты, а также холодное оружие. Вдоль другой располагались полки с пластиковыми бутылками, наполненными различными химикатами. Посередине стоял стол из нержавеющей стали с желобами по краям – почти такой же, как в морге у Робин.

На столе лежало тело, накрытое белой простыней.

Принюхавшись, Брайан почуял в воздухе что-то новое. Протянув руку, он схватил простыню в том месте, где она накрывала ноги трупа, затем стащил ее вниз.

Клаузер услышал мягкое, отдаленное гудение. Он знал, что так гудит сотовый телефон Пукки. Но оба они сейчас были слишком шокированы, чтобы среагировать на звонок.

На столе лежало тело: голое, стройное и мускулистое. Кожа – цвета фиолетового винограда. Живот был вспорот – там зияла полость, поскольку все внутренние органы были удалены. С одной из ног мышцы были почти полностью срезаны; остались только кости и клочки мяса.

И еще голова…

Нет, такого не бывает…

Сотовый телефон Пукки продолжал гудеть.

– Боже мой, – спокойно произнес Чанг. – Иисус Христос на костыле, Брайан…

У головы была огромная, толстая нижняя челюсть – словно совмещенные вместе два кулака Брайана. Внутри раскрытого рта виднелись ряды огромных треугольных белых зубов.

Как у акулы…

Пукки шагнул вперед, вытянул дрожащую руку, ухватил один из зубов указательным и большим пальцами и попробовал качнуть. Зуб не шелохнулся. Он качнул сильнее, потом еще раз – но при этом вместе с зубом качалась вся голова.

– Не фальшивка, – сказал Чанг. – Зубы настоящие. Подумать только!

Брайан молча смотрел и вдруг понял, что узнал. Эти зубы и эту кожу он уже видел в своих жутких снах.

– Он настоящий, – пробормотал Пукки. – И если это так, то позволю себе предположить, что и те… в соседней комнате тоже настоящие. Брайан, что же здесь происходит?

Они замолчали. Пукки наконец обратил внимание на свой гудящий телефон и вытащил его из кармана.

– Джон, говори, я слушаю… – Пауза. – Черт! Брай-Брай, шевелись. Эриксон уже здесь!

* * *

Пукки поднялся по ступенькам наверх и повернулся к разбитой входной двери. Он увидел в проеме Черного Мистера Бёрнса с пистолетом в руке. Тот, видимо, кому-то преградил путь. Подойдя поближе, Пукки заметил на крыльце старика.

Должно быть, это Эриксон… по крайней мере, на вид ему лет семьдесят, не меньше. Слава богу, что это не чертов лучник.

– Инспектор Смит, – нарочито громко произнес Пукки. – В доме, по-видимому, чисто.

Джон отступил в сторону и жестом указал на старика:

– Это Джебедия Эриксон. Утверждает, что это его дом, но у него нет при себе никаких документов.

Что бы теперь ни произошло, Пукки знал, что он, Брайан и даже Черный Мистер Бёрнс влипли по полной. Ну почему Брайан не покинул чертов дом сразу, как только он за ним приехал? Они так старались, черт возьми, но теперь с карьерой Пукки, наверное, покончено навсегда. Он надеялся лишь на то, что удастся как-нибудь уболтать старика и успеть унести ноги до приезда коллег-копов. Шансов, конечно, было немного, но попробовать все-таки стоило.