Закат Америки. Уже скоро - Чарльз Капхен

В какой-то степени политическая реформа может происходить сверху вниз, через совместные усилия местных лидеров, давление со стороны международного сообщества и создание «класса» хорошо обученных технократов. Но поскольку должностные лица зачастую неохотно отходят от сложившейся линии поведения и рискуют потерять привилегии, предоставляемые должностью, реформа также должна идти снизу вверх. Одна из наиболее показательных политических и экономических реформ недавнего прошлого началась именно на уровне рядовых членов общества. В России местные власти и предприниматели взяли на себя лидирующую роль в продвижении демократических рыночных реформ — несмотря на сопротивление со стороны Кремля.[417]Бурный рост независимых организаций, приверженных гражданскому обществу, сыграл важную роль в переходе к демократии в Центральной Европе. Международное сообщество, поощряя институциональные реформы в национальных столицах, одновременно должно предоставлять адресную помощь организациям на местах, поддерживать проекты широкого общественного участия и содействовать увеличению гражданской активности населения.

Важные сами по себе, эти усилия окажутся полезными и с точки зрения противодействия исламскому экстремизму. Например, создание местных начальных школ не только ускоряет экономический прогресс и социальную мобильность, но и сдерживает религиозный экстремизм. Многие пакистанские Дети посещают медресе — школы, где занятия проводят священники-фундаменталисты, — потому, что У них нет возможности обучаться в иной школе. Инвестиции в начальное образование, таким образом, являются инвестициями в развитие плюрализма и религиозной терпимости.

Связь между образованием и плюрализмом ведет к более широкому контексту, к вопросу о взаимоотношении ислама и политической модернизации. После сентября 2001 года многие комментаторы предполагали, что рост экстремизма вызвал ислам как та ковой и что именно он ответствен за «неспешность» политического и экономического развития на Ближнем Востоке.[418]На самом деле все наоборот. Именно слабые политические и экономические институты привели к росту исламского фундаментализма. Религиозный абсолютизм и насилие, часто его сопровождающее, в меньшей степени присущи иудео-христианскому социуму во многом потому, что этот социум прошел через Реформацию, эпоху Просвещения, научную и индустриальную революцию и торжество демократии — иными словами, через исторические этапы, отделившие церковь от государства и снизившие влияние религии на политическую жизнь. Экономическое и политическое развитие в Южной Азии, на Ближнем Востоке и в Африке может оказать соответствующее либерально-сдерживающее воздействие и на ислам.

Содействие развивающемуся миру в формировании человеческого капитала, экономической инфраструктуры и политической компетентности потребует продолжительных усилий и значительных средств. Многие программы помощи не оправдают возлагаемых на них надежд, даже если будут осуществляться параллельно с государственными реформами. Но реализация этой задачи предлагает лучший (а возможно, и единственный) способ ликвидировать культурную и общественно-экономическую пропасть между Севером и Югом.

Если стратегическое сдерживание (применяемое выборочно и благоразумно) является ключевым условием американской стратегии по осуществлению перехода к мультиполярному миру, то социально-политические институты — ключевые средства для обеспечения реализации этого условия. Как конституции призваны устранять хаос внутри государства, институты — своеобразное противоядие геополитической конкуренции на международном уровне. Они сдерживают систему посредством введения ограничения и обязательств для наиболее могущественных участников, замещают анархию упорядоченной структурой и обеспечивают руководство на основе закона, а не силы. Институты — конституции в зарождающейся форме, именно поэтому их признают суверенные государства. Тем не менее они являются «кирпичиками» международного сообщества и инструментами преобразования областей конфликта в зоны мира.

Институтам суждено выполнить еще одну важную роль — повести Америку по пути многостороннего сотрудничества, каковое есть золотая середина между односторонним подходом и изоляционизмом. Разделение партии республиканцев на неоконсерваторов и традиционных консерваторов, наряду с поляризацией национальной политики вдоль партийных и региональных линий, может привести к возникновению такой Америки, которая будет руководствоваться попеременно принципами односторонности и изоляционизма. Многосторонняя природа международных институтов сможет противостоять любой из этих двух крайностей. Многостороннее вовлечение нейтрализует односторонность через контакты Америки с другими нациями и совместные решения общих задач. Изоляционизму институты противопоставят разделение мирового управления с партнерами-единомышленниками, отсекая тех, кто доказывает, что участие Америки в мировых событиях обходится ей слишком дорого. Финансирование международ ных институтов есть, тем самым, средство «приручения» международной системы и нахождения общей политической почвы для создания нового вида либерального интернационализма, длительного и с четкими отличительными признаками.

Американцы всегда негативно относились к разного рода институтам, как внутренним, так и международным. Колонии изначально выступали за свободную конфедерацию, поскольку не желали принуждения со стороны более амбициозных институциональных структур. Американцы уступили и приняли идею конституциональной федерации, только когда стало ясно, что институты, созданные в 1781 году, слишком слабы, чтобы сохранить целостность Союза. С тех пор, особенно после Гражданской войны, Америка постепенно превращалась в максимально институализированную. Если оставить в стороне популистское неприятие сильного федерализма, большинство американцев приняли государство, изобилующее разнообразными уровнями власти (местной, на уровне штата, федеральной), бесчисленными неправительственными организациями и вездесущей системой правосудия. В Америке на 600 человек приходится один адвокат, поскольку путешествие по государственному лабиринту правил и институтов невозможно без юридических консультаций.

Ранняя Америка больше опасалась международных институтов, чем внутренних. Заявления отцов-основателей о коварстве союзов представляли собой предостережения относительно участия Америки в международных институтах, которое подвергало страну опасности оказаться во власти большой политики. Америка сосредоточилась на экспансии на запад, на развитии экономики и создании сильной армии и потому не хотела иметь ничего общего с ограничивающей или накладывающей обязательства ролью в международных организациях. Отказ Сената от участия США в Лиге Наций — один из наиболее очевидных примеров подобного отношения.