Василий Шульгин. Судьба русского националиста - Святослав Рыбас

В конце октября Шульгин получил от французского консула Энно письмо: ему предлагалось прибыть в румынский город Яссы, где находилось румынское правительство, на совещание представителей разных русских политических партий «для совместного обсуждения положения и принятия решений». Русский офицер, доставивший письмо, должен был сопровождать Шульгина до Ясс, где его встретит Энно. Консул извинился, что не удалось прислать специальный пароход, а потому ехать придется по железной дороге. Также сообщалось, что война скоро закончится.

Пароход, пусть даже виртуальный, на что-то намекал.

Надо было ехать. Антон Иванович Деникин предложил Василию Витальевичу Шульгину быть представителем Добровольческой армии на этом совещании.

Перед отъездом Деникин и генерал Драгомиров сочли необходимым познакомить Шульгина с только что прибывшим из Сибири генерал-майором А. Н. Гришиным-Алмазовым.

Познакомились. 38-летний генерал был артиллеристом, участником Русско-японской и мировой войн, активно участвовал в свержении советской власти в Сибири, был командующим Сибирской армией и управляющим Военным министерством Временного Сибирского правительства, которое ему присвоило чин генерал-майора. У него было пять орденов, в том числе Георгиевский крест. Он отверг политическое вмешательство во внутрироссийские дела представителей иностранных союзных держав и чехословаков, пошел на прямой конфликт с английским консулом Престоном, за что и был уволен с поста с назначением состоять в распоряжении Совета министров[373].

Почему сочли нужным познакомить? Видимо, знали об особых отношениях Шульгина с Энно и предполагали использовать Гришина-Алмазова на территории, контролируемой французами. Так оно и вышло.

Гришин-Алмазов получил директиву Деникина тоже прибыть в Яссы и проинформировать совещание о состоянии дел в Сибири.

Непонятно, почему наш герой не рассказывал, что этот генерал сопровождал его в той поездке.

До Ясс добирались шесть дней. Выехавшая с Шульгиным Дарья Васильевна заболела «испанкой» и по приезде в Яссы умерла в госпитале. Он был потрясен, приходили мысли о самоубийстве. До конца своей жизни он хранил память о ней.

Его тоже подкосила «испанка», но он выжил.

Можно спросить: а как же законная жена?

Но на этот вопрос нет определенного ответа. Екатерина Григорьевна оставалась в Киеве.

Ясское совещание открылось 29 ноября 1918 года, оно должно было определить политическое будущее России и объемы помощи антибольшевистским силам. По словам Шульгина, консул Энно считал, что во главе будущего российского правительства должен стоять «Le Grand Choulguine» («Великий Шульгин»). Почему Шульгин? Это можно объяснить его бесспорным патриотизмом, верностью Антанте, сотрудничеством с французской разведкой, известностью, связями с ведущими политическими деятелями, членством в Особом совещании Добровольческой армии.

Однако ко времени открытия совещания ситуация кардинально изменилась — война закончилась и Восточный фронт можно было не восстанавливать. Следовательно, вопрос о будущем правительстве не ставился, и имя нашего героя на совещании не прозвучало.

В своей резолюции российские делегаты высказались за военную помощь стран Антанты, восстановление России в границах 1914 года (правда, без Польши), за непризнание всех новых государств, возникших на территории бывшей Российской империи при содействии Германии и Австро-Венгрии. В составе делегации, в частности, были П. Н. Милюков, А. В. Кривошеин, Н. В. Савич, В. П. Рябушинский, Н. Ф. Дитмар (председатель Совета съездов горнопромышленников).

И весьма показательным для характеристики российских политических сил явилось то, что на важном для них собрании они не смогли сговориться о какой-нибудь обшей программе действий. «Думская демократия» и «керенщина» восторжествовали.

Из Ясс Шульгин вместе со всей делегацией перебрался в Одессу, где неутомимый Энно готовил почву для скорой высадки французских войск. Здесь был и Гришин-Алмазов. Шульгин представил генерала консулу с наилучшими рекомендациями, и генерал произвел достойное впечатление. После этого Энно собрал всех видных русских военных, которые были в городе, и сказал: «Франция желает помочь России. Но для этого нужно найти человека, который был бы пригоден действовать быстро, решительно и самостоятельно. Однако ему нужно согласие высших военных офицеров, здесь присутствующих, а также представителя генерала Деникина в лице господина Шульгина».

Согласие было получено. Гришин-Алмазов был представлен собравшимся как кандидат от Добровольческой армии.

«Энно попросил его сесть и сказал:

— Присутствующие здесь высшие офицеры русской армии, находящиеся в Одессе, одобряют мой выбор, который пал на вас, генерал, и просят вас принять командование русскими частями, здесь находящимися.

Молодой генерал, твердо держа шашку обеими руками, проговорил низким голосом, контрастировавшим с его тонким лицом:

— А все ли будут мне повиноваться?

Присутствующие ответили в том смысле, что повиноваться будут все. Тогда молодой и никому до той поры не известный генерал заключил:

— В таком случае я согласен.

После этого совещание закрылось. Генерал Гришин-Алмазов и я перешли в мой номер. Тут он подошел к креслу, схватил его обеими руками, поднял в воздух и сломал, сказав при этом:

— А теперь мы посмотрим.

Видно, это в натуре у русского человека — ломать мебель. Ведь кто-то когда-то сказал: „Александр Македонский великий человек, но зачем же стулья ломать“.

Я был слишком грустно настроен, чтобы шутить, но понял, что от Гришина-Алмазова можно ожидать решительных действий. И не ошибся»[374].

Гришин-Алмазов оказался решительным и храбрым военным руководителем. Он организовал имевшиеся небольшие отряды и выбил из города петлюровцев, не прибегая к помощи французских частей, которые уже высадились в Одессе, но воевать не собирались.

Шульгин стал при нем главным советником, причем генерал назвал его своей «деникинской совестью». Наш герой составил местное правительство, ибо управлять из Екатеринодара Одессой было затруднительно.

И тут тоже пригодились старые связи — на пост «министра внутренних дел» был назначен бывший иркутский губернатор и бывший товарищ министра внутренних дел Российской империи А. И. Пильц, «министра просвещения» — ректор Новороссийского университета Антон Дмитриевич Билимович (брат Александра Дмитриевича). Новое правительство стало печатать свои деньги, которые можно было конвертировать в иностранную валюту. Разумеется, Шульгин мог бы на этом озолотиться, но почему-то такая мысль не пришла ему в голову.