Та Сторона Одиночества - Мария Ерова

Черные глаза-бусины Амалии насмешливо блестели. Майкл сдался, замолчав. Откинулся в кресло. Да, так он еще не попадал.

«Имеет все разумные границы –

И смысл слов, и берега реки.

Попробуй песню спеть подобно птице

И прочитать в стихах черновики».

Голос Мэлвина был тих и вкрадчив, но в столь ранний час мне было не до поэзии.

-Заткнись. – Вслух выругался я, накрывая голову подушкой.

Я уже свыкся с той мыслью, что моя голова принадлежала не только мне. Я успокоился – ровно настолько, чтобы принять то, что не в силах был изменить. Но я не готов был просыпаться так рано – по воле того, для кого не было ни пространственных, ни временных ограничений. По правде говоря, его и самого уже давно не было. Так, ошибка природы, навязчиво мешающая мне жить, а, главное, спать…

-Я умираю от скуки, друг мой. – С наигранной печалью произнес он.

-Не умрешь. – Пообещал я. – Уже умер. Только твоя душа никак не хочет с этим смириться.

-Душа? – Засмеялся Мэлвин. – Не думаю, что она была у меня и при жизни. Это нечто другое, малыш.

-Ну, началось…

Мне пришлось подняться с постели – он все равно не дал бы мне уснуть, этот недобитый философ.

Так он мог рассуждать часами – не давая мне отдыха от его речей и банально собраться со своими мыслями, и я даже начинал подозревать, что его убийство было не таким уж греховным деянием.

Иногда он пропадал – то ли просто замолкал, то ли блуждал где-то по просторам моей подкорки – я не вникал, но это были лучшие часы моей настоящей жизни.

-Хочешь, кое-что покажу? – Заманчиво произнес голос в моей голове. – Сядь, закрой глаза, расслабься… ну же, Джоэл, не будь девчонкой.

Все равно заняться было нечем. Я сделал все, что он сказал – и несколько секунд ничего не происходило, затем я почувствовал мягкое погружение в пустоту – но это была не совсем пустота. Я открыл глаза – но только в своем сознании. Он стоял рядом.

Мэлвин смотрел на меня долго, пронзительно и по-обычному с презрением. Пара ярких, необычайной синевы глаз, черные, отдающие синевой волосы, белая кожа – все было настолько живо, болезненно знакомо, что я боролся с желанием коснуться его рукой, дабы убедиться, что он – призрак, а не живой человек из плоти и крови.

-Мой мир. – Сделав театральный жест рукой, Мэл просто взрастил в одну секунду целостную объемную картину вокруг нас, и я прочувствовал всю глубину этого мира.

Все здесь имело осязаемые краски, живые, неповторимые эмоции. Мягкие сочные волны брызгами рассыпались о прибрежные скалы, солнце стояло высоко в небе – недвижимо, ярко насыщая своим светом воду, в которой резвились косяки рыб.

Я обернулся – там меня уже ждал крохотный грот, сокрытый в лесной чаще изумрудных деревьев. Невесомые растения лианами спускались на коричневую землю, узловатые ветви переплетались между собой. Теплый ветер приятно обдувал лицо…

-Это иллюзия? – Завороженно спросил я, все еще оглядываясь по сторонам, но картина менялась – вот уже парусник скользил по беспечной водяной глади, в следующую секунду настала ночь и в темном безоблачном небе зажглись огромные перламутровые звезды, и тут же ветер подхватил охапку осенних опавших листьев, развеял ее в воздухе, и… Так до бесконечности.

-Нет. – Наслаждаясь впечатлением, которое он смог на меня произвести, промурлыкал Мэлвин. – Это мой дом, моя сущность. Я не понимал этого, пока ты не угрохал меня…

-И ты был здесь раньше? – Не унимался я.

-Конечно. Это то самое место, куда помещает нас кома – супранормные ужасно живучи, если ты успел заметить… Ты же понимаешь, о чем я? – Его тонкие брови дугами взметнулись вверх.

- «Персональный ад». – Догадался я. – Так называет это место Майкл Тайлер.

-О, Майкл у нас известный оптимист. – Хотя… я видел и его пристанище – точно ад. Хочешь, покажу?

Он не дождался ответа, щелкнув пальцами, и мы перенеслись в абсолютно белое пространство с огромной винтажной лестницей посередине, едва отличимой от всего БЕЛОГО вокруг. Огромные округлые ступени просто висели в воздухе, не скрепленные ничем и не закрепленные ни на чем. Это было по крайней мере странно – лестница начиналась ниоткуда и уходила в никуда.

-Жутковато. – Признался я.

-А что ты ожидал от Тайлера? Танцующих зверушек? – Он хихикнул. – Не знаю, говорил ли тебе Морис, наши пристанища – это производные нашего же мозга, мы рисуем себе в виртуальном 3д-принтере головы то место, что вызывает у нас негативное восприятие действительности – это сейчас ты жив и здоров, а в состоянии комы сознание изменяется, мы принимаем пристанище за реальность…

-Но почему – негативное? – Я искренне не понимал.

-Чтобы вызвать дискомфорт ощущений – не мягкую блаженную расслабленность, а желание выбраться отсюда поскорей. Мы всем нутром жаждем этого, и вступаем в борьбу с самим собой. И обычно за этим следует положительный результат – супранормный выживает. Кстати, узнаешь? – Щелчок.

Вот теперь по моей коже точно побежали мурашки. Я не мог не узнать это место – скалы, изобилующие серым цветом… Камни, срывающиеся вниз… Пропасть, разинувшая пасть, но не сожравшая доселе никого… Ощущение пустоты и одиночества – той стороны одиночества, на которой меня быть сейчас не должно.

Сердце бешено заколотилось в груди.

-Успокойся. – Словно прочтя мои мысли, напутствовал меня Мэлвин. – Ты же не в коме. Соображаешь? Папе Морису не придется вытаскивать тебя отсюда одному ему известным способом…

-Постой, он и тебя – «вытаскивал»?

-Конечно. – Согласился мой спутник. – У нас с ним были более тесные отношения, чем могло бы показаться со стороны. Морис не любил болтать об этом… Он вообще не любит болтать. – Мэл вздохнул. – Он очень порядочный человек…

Я недоверчиво на него покосился – было ли его раскаяние (а это было именно раскаянием по поводу случившегося) искренним или очередной шуткой Мэлвина, но он смотрел куда-то в сторону, и я не видел его глаз.

-А где «пристанище» Мирии? – Вдруг спросил я.

-Кого?

Я не думал, что Мэл не знал о ее существовании. Хотя, он же и обо мне не знал. Поэтому, вполне возможно, что…

-Мирия – девушка Мориса. И мой диад…

Мэлвин ошарашенно замер, не в силах справиться с эмоциями, удивление в его глазах было никак не поддельным, он что-то пытался сказать, спросить, но…

Все перед глазами поплыло, и я ощутил боль от удара по щеке – сильную, весьма неприятную.

-Больно! – Воскликнул я, не сразу сообразив, что вернулся в реальность.

Я сидел на кровати в одних трусах, рядом напротив стоял Морис, чуть дальше – Дельфин. Лица обоих были взволнованны, напряжены.