Та Сторона Одиночества - Мария Ерова

Откуда он здесь взялся? Он же улетел… И что он имел ввиду?!

Я машинально перевёл взгляд на свои руки, и почувствовал, что действительно что-то держу…

…Синие, широко распахнутые глаза остекленело поблескивали, глядя на меня то ли с укоризной, то ли с благодарностью. Голова Мэлвина была неестественно повернута, а шея, крепко зажатая в моих руках, багровела под моими бледными пальцами…

Я в ужасе отшвырнул это от себя, как есть, сидя, попятился, пока не уткнулся спиной в стену. Дрожь колотила меня как летний ливень, и я все не мог отвести глаз от этого тела, покоящегося у моих ног.

Морис поднялся, сочувственно кивая.

-Что с ним?! – Я не спрашивал, я пытался проснуться, но больше ничего не менялось, картинка оставалась прежней.

-Что с ним?! – Почти весело, но со злостью воскликнул Эл. – Он – труп!!!

Я задрожал еще сильнее, только что осознав, что убил человека.

-Простите меня. – Зашептал я, боясь поднять глаза. – Я не хотел…

-Не хотел?! – Это опять был Элиас. – Да если бы я мог, то сделал бы из него зажаристую котлету! Слава богу, Джоэл, ты был здесь, слава богу…

Он не сдержался и пнул уже закостеневшее тело, но Морис с укором взглянул на него и жестом попросил успокоится.

-Я благодарен тебе, Джоэл. – Спокойно произнес он. – Если бы не ты, Мэлвин убил бы меня, он пришел сюда за этим. Мне очень жаль, что тебе пришлось убить – но я говорю тебе спасибо. Я твой должник.

А вы знаете, каково это – отнять жизнь? Ко всем моим немалочисленным грехам, что я сотворил в этой жизни, прибавился еще этот, пожалуй, самый страшный. «У меня не было выбора – выбор есть всегда». Эти две фразы метались от виска к виску в моей и без того больной голове, и я мучил сам себя, раздираемый противоречивыми понятиями добра-зла.

Мы сидели на кухне, Морис поддерживал меня как мог – он никогда не был сторонником убийства, Элиас же злился и ругал меня за слабохарактерность.

-Аднер, хватит быть тряпкой! – Голосил он раздраженно (до сегодняшнего дня он как-то еще сдерживался). – Уже неделю ноешь… Ты, можно сказать, совершил благородное дело!

-А ты убивал?! – Защищаясь, огрызнулся я.

Уже по выражению его лица я понял, что задал глупый вопрос.

-Конечно! Кто по-твоему делает всю грязную работу?! И, видишь, ем, сплю, смеюсь, живу… Ты думаешь, я какой-то дегенерат?! Не ради же удовольствия я это делаю. И ты – не ради удовольствия… Хотя в твоем случае я бы посмаковал, медленно выкручивая позвонки Мэлвина.

-Элиас. – С укором в голосе остановил его Морис.

-Что?! – Ему даже стало весело. – Знаешь, Джоэл, его тощее тельце в черном пластиковом пакете уже начало разлагаться. Точно. Забыли. Ага?

Но я боялся даже спать с выключенным светом. Холод мертвого тела в моих руках был еще таким осязаемым, что каждый раз я намывал их с особым усердием, будто бы мог хоть что-то исправить и вычеркнуть эту смерть из своей совести.

Ночь. Я закрыл глаза в двенадцатом часу – это было грессийское время, и мне нравилось жить по нему. Долго ворочаясь, я все никак не мог уснуть, мысли лезли как тараканы, копошились, пытаясь добить меня окончательно. Я не помню, как задремал, но страшный напев, в начале тонкий, как ниточка, затем все усиливавшийся, разбудил меня вновь. Я прислушивался, холодея внутри от страха:

«Я тот, кто верит в чудеса,

Хоть сам я родом не из сказки,

Раскрашу пеплом небеса,

Пускай в глазах блестит слеза,

Я так хотел любви и ласки…»

В комнате было тихо. Я даже вышел за дверь, там тоже никого не было. Странная песня вновь зазвучала в моей голове, и голос, исполнявший ее, был мне знаком.

-Мэлвин? – Прошептал я, сам себе не веря.

-Как поживаешь, младенец? – Песня прервалась, и я услышал его – ЕГО – в этом не могло быть ошибки. Мои внутренности будто бы покрылись льдом, меня пробрала вязкая дрожь.

Понимая, что, скорее всего, я попросту сошел с ума, я спросил:

-Где ты? …

-Где я? – Насмешливый тон Мэлвина отозвался эхом. – Похоже, в твоей голове.

-Но я убил тебя! Убил!!!

-А ну-ка подойди к зеркалу…

Я, как завороженный, оцепенело поплелся в ванную. Включил свет.

Я действительно слетел с катушек. Или призраки существовали на самом деле.

Отражение было не моим. Черные как воронье перо волосы, бледная, почти мертвенная кожа, необычайно синие глаза…

Я заорал так громко, как орут в фильмах ужаса в самых ужасных сценах. Отражение в зеркале орало вместе со мной, но не менялось. Я выбежал в коридор, инстинктивно, в панике, бросился прочь, споткнулся на лестнице, кувырком пролетел вниз и растянулся у самых ног Элиаса – он выбежал из своей комнаты на крик, сверху уже спускался Морис.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

-Джоэл, что с тобой? – Взволнованно вопросил он.

Я почти не дышал, но не от боли, что причинило мне падение. Страх перекрывал все. Презрительный смешок раздался в голове:

«-Не ушибся, малыш?»

-Он здесь…- Прошептал я, едва не плача, глядя то на Эла, то на графа, боясь пошевелиться. – Мэлвин, он со мной разговаривает…

В считанные секунды я оказался на ногах – Дельфин позаботился об этом.

-Ладно, пошли. – Эл явно подумал то же, что и я – парень тронулся.

Он дотащил меня до кухни, усадил на диван, подал стакан воды.

Морис тоже смотрел на меня как на шизофреника в стадии обострения. Я не ошибался. Они переглядывались между собой, явно решая, что же стоит предпринять.

Я попытался взять себя в руки и все объяснить.

-Джоэл, тебе приснился кошмар? – Очень аккуратно спросил граф.

-Нет… он… в моей голове. Все время болтает свои глупости…

-А, по-моему, ты просто перенервничал. – Попытался успокоить меня Эл. – Ты слишком много думаешь, Аднер. И вот тебе пожалуйста – психическое расстройство.