Корона тьмы. Сумеречные боги - Лаура Кнайдль

Киран стянул свое пальто и сел перед камином. Вэйлин сделал то же самое, заняв место рядом с фейри на шкурах. На некоторое время в хижине воцарилась тишина, нарушаемая лишь потрескиванием пламени, потому что Вэйлин, несмотря на то что сам пришел к Кирану поговорить, не знал, с чего начать этот разговор. Они с Кираном не были друзьями, но принц фейри, несмотря на прошлое полукровки, научился принимать его. Не разрушит ли Вэйлин своим признанием это растущее доверие?

Большинство людей, которым Вэйлин причинил страдания, были либо мертвы, либо недосягаемы для него, но здесь и сейчас рядом с ним был мужчина, которому полукровка мог признаться во всем. Вэйлину нужно было разобраться со своим прошлым, если он хотел обрести новое будущее.

Полукровка прочистил горло:

– Ли уже рассказывал тебе и Зейлан о моем проклятии…

Киран кивнул.

– Проклятие на меня наложила Валеска. Это она прокляла меня!

Ночью он проговаривал эту фразу как минимум дюжину раз, каждый раз запинаясь на полуслове, и теперь был удивлен, как легко ему вдруг удалось произнести эти слова. И все равно ощущать их на своих губах казалось чем-то странным.

Киран нахмурился:

– Королева Благих?

Вэйлин кивнул:

– Да, много десятилетий назад Валеска привязала меня к себе клятвой крови, и с тех пор я был ее рабом.

Киран озадаченно моргнул и уставился на Вэйлина:

– Я думал, ты не можешь говорить о своем проклятии. Означает ли это, что…

– Да, проклятие разрушено, – опередил его Вэйлин. – Эстрид сняла его с меня вчера, и теперь я наконец могу сказать то, что мне приходилось сдерживать все это время. Я пришел, чтобы извиниться перед тобой за все, что я сделал с тобой от имени Валески. Я принес тебе и твоей семье большие страдания.

– Ты говоришь о моей матери? – спросил Киран.

– Среди прочего, но не только, – глубоко вздохнув, признался Вэйлин. – В ту ночь, когда умерла твоя мать, я проник во дворец… но это было уже не в первый раз. Восемнадцать лет назад я уже однажды бывал там, исполняя приказ убрать новорожденного с дороги.

Непонимание заставило глубокие борозды на лбу Кирана стать еще глубже. Прошло некоторое время, пока они не разгладились: Киран понял, что пытался сказать Вэйлин.

– Это был ты? Ты похитил меня и перенес в Тобрию?

Вэйлин кивнул.

– У Самии, провидицы Валески, было видение, согласно которому ты приведешь Лаварус к гибели. Валеска хотела, чтобы я устранил тебя, и мне пришлось подчиниться ей, но, поскольку приказ был сформулирован неточно, я смог пощадить тебя. Я подумал, что, если отвезу тебя в Тобрию, ты будешь в безопасности от Валески… – Желудок Вэйлина сжался, и на какое-то мгновение в нем поселился страх, что проклятие вот-вот снова обрушится на него и прикажет замолчать. Мужчина так долго сдерживал эти слова, что теперь ему казалось неестественно произносить их вслух.

Киран покачал головой и встал. Взволнованный, он заметался по маленькой хижине, словно загнанный в ловушку зверь.

– Я… я не могу в это поверить.

– Прости.

– И сделать это тебя заставило проклятие?

Вэйлин кивнул:

– Я обязан был делать то, чего требовала Валеска. Помню, тогда я поделился с ней своими опасениями, ведь ты был всего лишь ребенком, но она и слышать об этом не хотела. И я не мог ей не подчиниться. Все, что я смог сделать, – это пощадить твою жизнь.

Киран остановился и медленно кивнул, так задумчиво, будто еще собирался обдумать сказанное. Как же Вэйлину хотелось, чтобы это было единственное признание, которое он должен был сделать Неблагому!

– Кроме того, я виновен в убийстве твоей матери, – добавил Вэйлин, и ему даже пришлось закрыть глаза, ибо прошлое обрушилось на него, словно груда камней. Словно в тумане, он видел, как пробирается в покои Зарины и застает ее спящей. Вэйлин видел кровь на своих руках, кинжал, который использовал, и Зейлан, которая встала на его пути, но не смогла остановить полукровку, потому что он был слишком хорошей тенью. – У меня не было выбора. После инцидента с тобой Валеска начала более тщательно подбирать слова. Она хотела, чтобы Зарина умерла, надеясь, что это сорвет коронацию и остановит тьму, которую ты должен был принести стране.

Вэйлин услышал, как Киран со свистом втянул в себя воздух, и открыл глаза, ища на лице фейри ненависть и презрение, но не нашел ни того, ни другого. Киран, бесспорно, выглядел испуганным, но в то же время фейри, казалось, проникся к Вэйлину пониманием, которого не понимал даже сам полукровка.

– Спасибо, что рассказали мне все это.

– Это было единственно правильное решение. И еще – прости, что я пронзил твое плечо стрелой… – Голос Вэйлина задрожал, и через миг он больше уже не мог произнести ни слова. Глаза мужчины, как и накануне вечером, наполнились слезами, и ему едва удавалось их сдерживать.

Вот он стоял здесь, перед Кираном. Мужчина, который не мог быть более виноватым, но действия, которые он совершал, не были продиктованы свободными решениями. Вэйлин вытер лицо и попытался сохранить самообладание, хотя ему трудно было примирить свободный дух с этими преступлениями.

– Мне… мне так жаль, – произнес он. Слова казались пресными и бессмысленными, потому что извинения Вэйлина ничего не могли изменить. Зарина была мертва, и Кирану придется всю жизнь жить без кончиков своих ушей. Но если Неблагой и возненавидит Вэйлина сейчас – пусть так, но он, по крайней мере, наконец-то избавился от бремени, гнетущего его душу, и будет жить с последствиями своих деяний.

Некоторое время Киран молчал, обдумывая, казалось, слова Вэйлина. Наконец фейри снова опустился рядом с полукровкой на шкуры. Губы принца были крепко сжаты, а глаза блестели той же влагой, что и глаза Вэйлина. Полукровка молчал. Свои слова он произнес, правда повисла в комнате, и теперь судить об этом было, конечно, не ему.

– Мне тоже жаль, – внезапно сказал Киран, поднимая руку. Вэйлин вздрогнул, готовый к пощечине. Но фейри не ударил его, а только похлопал по плечу.

Вэйлин удивленно поднял взгляд:

– О чем ты сожалеешь?

– Что тебе пришлось столько всего вынести и что Валеска вынудила тебя совершить все эти мерзкие вещи. Я знал, что она хладнокровна и расчетлива, но такого и представить себе не мог. Магией не следует злоупотреблять таким образом, она была создана не для этого.

Вэйлин не знал, что ответить. Он с трудом сглотнул, чувствуя, что задыхается от доброты и понимания Кирана.

– Ты… значит, ты меня прощаешь?

– Мне нечего тебе прощать. В этом деле ты такая же жертва Валески, как я и моя мать. Виновата здесь одна Валеска, и я покараю ее за это, можешь быть уверен.

Вэйлин фыркнул:

– Только если я не сделаю этого раньше.