Искаженный мир – Беглецы и Гончие - Марк Геннадьевич Кузьмин

А я думала, ты спишь, — тихо фыркнула Крес, не сводя взгляда на несущегося на нее врага. — Не мешай, мне нужно…

= Нужно снова быть обузой для остальных? — усмехнулась её вторая личность. — Какой позор. Ты сама пришла сюда, чтобы не отступать от них, а сейчас ни на что сама не способна.

— Заткнись, — начала злиться девушка.

= Ладно, так и быть, в этот раз я помогу. Если ты умрешь, то и я погибну.

— И что ты собираешься сделать?

= Есть одна идея. Вроде, вот так, и я…

Неожиданно странное чувство захватило разум Крес и мысли на мгновение исчезли из головы.

— Нет…

Она выпрямилась, встала в устойчивую позу и отвела глефу назад, для удара.

— Мы…

Глава 52

Бешеный скакун

Он мчался вперед, на полной скорости прямо на свою цель. Жалкая смертная уже явно устала убегать и теперь пытается что-то предпринять, но это вряд ли ей поможет. Пока второй занят горгульями, никто не помешает Генки избавиться от мешающей девчонки.

Если кое-как поймать парня он бы и смог, но вот постоянно лезущая девка крайне раздражает.

«Она посмела ранить мое прекрасное тело!» — злился Генки.

Этот прекрасный облик силы и изящества — прекрасный подарок от Владыки вместе с этим именем. Генки никогда не жалел, что служит столь величественному господину, что превосходит остальных и должен быть самым главным, а потому он исполнит любой его приказ.

Но чтобы поймать того, кто нужен хозяину, сначала нужно избавиться от этой бесящей уродины, которая посмела испортить его великолепное тело.

— Ха-ха-ха-ха-ха! Сдохни, уродина! — рассмеялся демон, помчавшись на вставшую перед ним девчонку. — Я убью тебя этой прекрасной рукой!

Та присогнулась, отвела глефу назад и что-то приготовила, но все бесполезно, ибо, шедевр, что сотворил с его телом Владыка невозможно остановить. Можно было бы позвать еще несколько слуг из отряда поддержки, но это не требуется. Генки ведь не хочет показать себя слабым или недостаточно красивым перед другими демонами, а значит, нужно самому выполнить приказ Владыки, пускай с небольшой поддержкой.

Она занесла свое оружие за спину и тоже помчалась ему на встречу.

Величественная и прекрасная фигура тавроса скакала на маленькую жалкую человеческую самку, что также быстро сокращала дистанцию, почти стелясь по земле, явно думая, что тут её никто не достанет.

«Наивно!»

Рука-клинок тут же удлинилась, устремившись к девчонке, и в этот раз она уже не сможет ничего сделать.

Девка резко крутанулась и тут же сделала выпад своим оружием прямо навстречу клинку. Огненное острие соприкасается с лезвием руки-клинка.

УДАР!

Вспышка пламени и силы разводит два орудия в стороны и обе фигуры проносятся мимо друг друга…

Кровь…

Несколько капель алой жидкости остаются на острие и стекают по лезвию.

— Ха-ха-ха-ха! Красота! — веселился Генки. — Вкусно!

Он развернулся и посмотрел на упавшую уродину, что сдержится за порезанное плечо. Сбавив скорость, демон решил растянуть удовольствие и не сразу убивать свою жертву, чтобы помучать её. Она должна страдать, извиваться в агонии, молить о пощаде, и лишь когда не сможет уже говорить, Генки подарит ей избавительную смерть. Тот, кто посмел испортить его прекрасное тело должен умереть в мучениях.

— Ха-ха-ха! Нравится, уродина⁈ Это лишь царапина! Сейчас я отрежу тебе ноги и заставлю ползать от меня! А затем растопчу твой жалкий череп!

Смертная же молча поднялась на ноги с помощью своего оружия и встала перед ним.

— Кра…сивая… иг…рушка… — тяжело дыша произнесла она.

— Что? — не понял таврос.

Та лишь подняла вторую руку и протянула ему что-то… блестящее…

— Кусочек уже у меня… — усмехнулась девка. — Можно мне остальное?

— Кусочек че… — только сейчас демон внимательно посмотрел на свою руку-клинок… на то… как от его идеально острого лезвия… отвалилось острие…

— Теперь оно не такое красивое.

Потерявший дар речи Генки замер и с ужасом смотрел на это… уродство на себе…

* * *

— Давай! Давай! Давай! Попробуй, поймай, глупый рыцарь! — издевался демон, появляясь то в одной части пространства, то в другой нанося неприятные, пусть и не особо опасные атаки. Удары когтей и костяных шипов не могли пробить прочные латы или достать в сочленения доспехов, даже верный кирин почти не страдал от подобного, но ударов было много и совершенно не предсказуемые.

«Раздражает», — подумал Экгберт, отражая Силовым Щитом новую атаку, нацеленную на лицо.

Удар! Удар! Удар!

Противник то появлялся, то исчезал, чтобы ударить в этой кромешной тьме. Он возникал за спиной и пытался ранить рыцаря, пытался задеть скакуна, пытался бить по глазам и в сочленения доспехов, но пока ничего толком у него не выходило.

Но беда в том, что и сам Эсмонд ничего не мог сделать. Он двигался и крутился, он размахивал глефой и наносил один удар за другим, Бывалый бьет копытами и встает на дыбы, но никак не получается достать того, кто может становиться этим черным туманом.

Видимость ухудшается с каждой секундой, лишь на реакции и умении предчувствовать опасность, он еще выживает под столь агрессивным прессингом. При такой видимости скакать или пытаться вырваться из темного окружения — равносильно смерти. Никогда не знаешь где яма или преграда, которую просто не увидишь.

— Глупый! Глупый! Глупый! Глупый рыцарь! — издевался демон, прыгая из стороны в сторону, и уклонялся от любой атаки, скрываясь во тьме своего тумана. — Я выгрызу твои глаза!

С этими словами шипы на теле аберрации удлинились, а тьма стала еще гуще прежней.

— А тепе… А—а-а-а-а! — неожиданно вскрикнул он, и яркий свет вернулся в кромешную тьму.

Эсмонд даже прищурился от неожиданности, а затем увидел как небольшое тело демона, окутанное дымом, упало на