Русалка - Шеннон Дрейк

Уорик! Если Берта заметила ее состояние, то обнаружить се мужа и любовника было только делом времени. Она тихо застонала. Поверит ли когда-либо Уорик, что она приехала сюда, ничего не зная о ребенке, которого носила и любила.

Уорик…

Скоро он придет. Он придет ночью, скользнув в ее комнату, как большая темная тень. Он обнимет, приласкает и успокоит ее, прогонит страх, который гибельной петлей, казалось, стягивался вокруг ее шеи.

Когда он обнимет и прижмется к ней со всей силой, она согласится бежать немедленно, потому что здесь больше ничего нельзя добиться. Но какая же она дура! Как ужасно она рисковала! Своей жизнью, жизнью ребенка… и даже жизнью Уорика.

Ее горящее лицо не освежали даже прохладные простыни. Она закрыла глаза и решила, переборов страх, спокойно обдумать ситуацию. Сейчас она должна дождаться своего мужа и, предав в его руки свою жизнь, целиком на него положиться. .

Немного успокоившись, она встала с кровати, ополоснула холодной водой лицо и села перед туалетным столиком, расчесывая волосы. Она чувствовала тепло очага, всматривалась в темноту ночи за окном. Какой холодной была эта ночь! Снег укутал землю как одеялом. Стонал и завывал ветер.

Ондайн отложила щетку для волос и встала, ожидая, что Уорик скоро придет, сильный и смелый. Они не скажут друг другу ни слова. Он явится и потушит огонь, и в их сердцах вспыхнет другое, испепеляющее пламя, пламя любви и страсти. Они стиснут друг друга в объятиях и обрадуются тому, что живы и вместе, пока…

Грустно улыбаясь, Ондайн не торопясь начала снимать с себя одежду: туфли, чулки, подвязки, верхнюю юбку и нижние. Затем, дрожа от холода, вскарабкалась на постель, забралась под одеяло и потеплее укуталась.

Он придет. Скоро он придет. Он согреет ее…

Свет от камина освещал комнату. Ондайн смотрела на движение теней на потолке и думала об Уорике. Она представляла его лицо, глаза, щеки и подбородок, такой упрямый и правильный, его руки, бронзовые по сравнению с ее белой кожей, ..

Ее сладкую дремоту неожиданно нарушили тяжелые удары в дверь.

Она прижала одеяло к груди. Сердце бешено колотилось.

— Ондайн! Впусти меня!

— Секундочку, дядя! — еле слышно выдавила она из себя. Ей пришлось облизнуть губы и повторить.

Это непредвиденное вторжение посеяло в ней новые страхи. Она подлетела к гардеробу, второпях нашла какое-то платье и, на ходу застегивая пуговицы, побежала к двери. О Боже! Зачем бы дядя ни пришел, она должна избавиться от него прежде, чем появится Уорик…

Запыхавшись, со спутанными распущенными волосами, она открыла дверь.

Дядя оттолкнул ее в сторону и почти вбежал внутрь, огромными шагами пронесся через гостиную в спальную комнату. Потом он вернулся обратно и подошел к ней. При вспышках пламени она посмотрела ему в глаза и вздрогнула: в них пылала такая безумная ненависть, как если бы она была причиной всех бед и несчастий в его жизни!

Дядя моргнул, и этот странный взгляд исчез, как будто его никогда и не было, сменившись на хитрый и немного насмешливый.

— Ондайн… Ах, дорогое мое дитя, я страшно обеспокоен!

— Обеспокоены? — повторила она, не без основания сомневаясь в его словах.

— Да, — пробормотал он, подходя к огню, чтобы отогреть руки. Она последовала за ним, сохраняя дистанцию и раздумывая, какая новая опасность скрывается за его неожиданным появлением.

— Я был в городе, — сказал он, бросив на нее испытующий взгляд. — Кажется, в нашем краю появился какой-то сумасшедший. Убийца, который обычно орудует в полнолуние, пробираясь к молодым девушкам через окна и балконы и убивая их прямо в постели.

— Убийца, дядя? — повторила Ондайн, в невинном изумлении округлив глаза и про себя думая только о том, чтобы в этот момент не пришел Уорик.

— Как только я это услышал, сразу бросился обратно домой, вспомнив про дуб, который стоит прямо перед твоим балконом. Ведь этот человек может легко к тебе взобраться.

Ондайн опустила ресницы, решив проверить правдивость слов Рауля и заодно выпроводить дядю.

— Конечно, дядя, я могла бы поверить, что ты с удовольствием вышвырнул бы из окна этого убийцу, если бы он появился в нашем доме, но, Вильям, я знаю, что тебе все обо мне известно! Так что, думаю, ты даже был бы рад найти меня в постели мертвой. Наверное, ты медлишь с убийством только потому, что боишься короля. Поэтому скажи мне, дядя, прямо, к чему вся эта твоя история?

Он отошел от огня и поудобнее устроился в кресле, стоявшем недалеко от камина.

— Ондайн, это правда, я знаю все о тебе и ненавижу тебя за то, что ты оказалась хитрой шлюхой! — ответил он с приятной улыбкой, которая удивительно не подходила к его грубым словам. — Но, увы! Этот глупый ребенок, мой сын, влюбился в тебя по уши, поэтому я, любящий отец, должен сделать все от меня зависящее, чтобы с тобой ничего не случилось! И, мое драгоценнейшее дитя, — он поднялся, подошел к ней и слегка коснулся пальцами ее щеки, — если бы я захотел убить тебя, то не отказал бы себе в удовольствии сделать это собственными руками! Нет, уверяю тебя, девочка, сегодня я пришел защитить тебя от всякого, кто попытается взобраться на эти стены!

Побледневшая и дрожащая, она отпрянула от него. Он опять улыбнулся и с довольным видом уселся обратно в кресло.

Ондайн смотрела на него в ужасе. Он не скрывал торжествующей улыбки. Она попыталась что-то придумать, но ее разум был парализован, как и все тело, от страшной мысли, что дядя и не собирается уходить! Он явно намеревался просидеть в этом кресле всю ночь напролет!

Нет, это невозможно! Вот-вот придет Уорик. Он же безоружный. Если Вильям нападет на него с пистолем или мечом, Уорик не сможет дать ему отпор.

— Девочка, ты выглядишь как привидение. Не стой у меня над душой! — обозлился Вильям. — Иди в постель!

Но она не двигалась. Нет, он не может подозревать Уорика! Конечно, он знает о ее беременности, но скорее всего Рауль уже рассказал ему историю, что она вышла замуж за вора в лесу и зачала от него ребенка.

— Иди в постель!

Нет, нельзя! Надо стоять около балкона и дать знак при первом его приближении.

— Так вы считаете, дядя, что этот убийца, — заговорила она, придя наконец в себя, — перелезает ночью через балкон?

Она подошла к балконным дверям и резко распахнула их, надеясь, что Уорик окажется внизу и она успеет его» предупредить. Но на снегу не было никаких следов. Совсем никаких.

— Ондайн! Уходи отсюда! — Вильям вскочил на ноги, бросился к ней, захлопнул двери и втолкнул ее в комнату: — Иди в постель, девочка! Немедленно! Я посплю в кресле!

Поспит… Да, он должен заснуть. Это казалось сейчас ее единственным спасением.

Она покорно опустила голову, проскользнув мимо него, легла в постель и натянула одеяло до самого подбородка.