Русалка - Шеннон Дрейк

Анна совсем не испугалась.

— Дуво, нет слов, как я довольна нашим разговором! Я не допущу провала, потому что заинтересована в успехе этого мероприятия не меньше вас!

Очевидно, ее страстное уверение убедило его. Он кивнул и вышел из трактира.

Джек, ни жив ни мертв, сидел в своем углу, не смея пошевелиться. Леди Анна наверняка узнает его, если он встанет сейчас со своего места. Но прежде чем искать способы предупредить Уорика, надо ждать, пока вернется Хардгрейв и эти двое уйдут из трактира.

Время тянулось бесконечно долго. Хардгрейв был, наверное, сам дьявол, что мог так долго выдерживать такой холод!

Даже леди Анна стала терять терпение, хмурилась, барабанила по столу пальцами и время от времени поглядывала на дверь.

Прошло не меньше десяти минут, прежде чем вошел Хардгрейв. Он почти задел Джека, проходя мимо него к огню, чтобы согреть руки и спину.

— Ради Бога, что ты там так долго делал? — набросилась на него Анна, когда Хардгрейв подошел к столу.

Он пожал плечами:

— Мне кажется, я просто потерял счет времени. Ну что, дело сделано?

— Да! — радостно воскликнула Анна, тут же потеряв интерес к тому, почему же он так долго торчал на улице.

Хардгрейв одобрительно кивнул:

— Ладно, а теперь давай побыстрее уберемся отсюда.

Он бросил на стол монету. Анна поднялась. Хардгрейв обнял ее за плечи, и вместе они удалились.

Джек встал и потянулся, разминая затекшее тело, когда в таверну ворвалась Молли, дрожа от холода и потирая красные озябшие руки. Она была так возбуждена, что бросилась Прямо к Джеку, не обращая внимания на бившую ее дрожь.

— Молли, — начал он, — мне требуется твоя помощь…

— Даже больше, чем ты думаешь! — перебила она его встревоженным шепотом. — Этот отвратительный и надменный господин — я видела из кухни — кого-то поджидал на улице и вел себя так, как будто у него на уме что-то недоброе! Я подкралась к нему, Джек, и узнала все, что он собирается сделать…

— Прямо так, в одном платье? Храни тебя Бог, девочка!

— Тихо, тихо! Слушай дальше! Когда Дуво…

— Откуда ты знаешь Дуво?

— Ну это же я сказала тебе о Дуво! — напомнила Молли с достоинством. — Теперь слушай! Когда Дуво вышел и кликнул лошадь, этот человек подошел к нему. Дуво хотелось побыстрее уехать, но лорд заговорил об этом твоем друге ..

— Уорике? — спросил Джек.

Молли отвела в сторону глаза и спросила:

— Он не настоящий кузнец, правда?

— Ах да, Молли, только это между нами…

— Ты думаешь, что нельзя доверять девушкам из трактира, я знаю! — упрекнула она его. — Ладно уж, все равно теперь придется это делать, Джек!

— Молли, я верю тебе! Ради Бога, говори, что было дальше!

— Лорд сказал Дуво, что он и есть тот джентльмен, о котором шла речь, и что все сказанное леди — правда, но не вся правда. Есть еще кое-что. Этот человек сообщил, что кузнец — любовник герцогини. Дуво закричал, что убьет этого подлеца, а лорд сказал, что хочет убить его сам, но та леди ничего не должна знать об их разговоре! Лорд очень настаивал. Дуво даже начал сердиться, тогда лорд сказал, что он сам расправится с Уориком, потому что ждал этого случая много лет. Дуво наконец успокоился, и лорд отдал ему какой-то пакет и сказал про порошок, который Дуво должен подмешать в питье кузнеца, чтобы тот крепко заснул. И еще джентльмен сказал, что нужно сделать это все завтра к обеду.

Джек схватил ее за щеки и звучно поцеловал.

— Ах, Молли, ты самая прекрасная девушка на свете!

— Ты тоже мне нравишься, Джек. Сам знаешь!

— Но сейчас я как-то должен добраться до Уорика, — пробормотал он озабоченно.

Молли засмеялась и прыгнула к нему на колени:

— Я действительно самая прекрасная девушка на свете, Джек! Моя сестра замужем за сыном одного старого слуги во дворце Дуво; она может послать сынишку отнести дедушке гостинец вместе с твоей запиской. А старый Джем передаст записку кузнецу! Джем — настоящий друг!

— Тогда дай мне скорее перо, Молли! И знай, что ты тоже настоящий друг, а этот кузнец — любимец короля. Он тебя отблагодарит, Молли!

— Это не ради награды, Джек! — призналась Молли. — Это ради любви!

В своем домике неподалеку от дворца на жестком тюфяке лежал Уорик и смотрел в потолок, ожидая глубокой темной ночи. Отблески пламени от очага танцевали на потолке. Он следил за постоянно меняющимся рисунком. Его мысли то и дело путались, а тело то напрягалось, то расслаблялось.

Ах, эти чувства! Они мучили его, глаза застилала кроваво-красная пелена, а кулаки непроизвольно сжимались, когда он думал о Вильяме и Рауле. Как он хотел расправиться с ними в открытом бою! Даже если сам дьявол будет на их стороне! Хладнокровные убийцы! Предатели, хитрые и коварные гадюки!

Рауль, готовый убить ребенка! Его ребенка!

— О-о-о-о! — застонал он и перевернулся на живот, пытаясь успокоиться. Решение уже было принято — он вызовет этих двоих на бой. Трусы… Их нельзя считать достойными противниками! Они привыкли действовать хитростью и коварством. Они подстроили убийство герцога так, что он до последней секунды не подозревал об их предательстве!

Но Ондайн…

Уорик снова перевернулся на спину и стал смотреть на танцующий узор на потолке. Он почти боялся встретиться с ней этой ночью. Господи, как же она посмела оставить его, убежать из Четхэма, приехать в это разбойничье логово, будучи беременной! Его душили гнев и обида. Чем дальше, тем сильнее он чувствовал горечь. Нет, он больше не пойдет к ней. Но ему нужно идти. Хотя бы для того, чтобы сказать, что завтра они уедут отсюда навсегда. Он ее законный муж и отец ребенка, которого она носила под сердцем и столь беспечно подвергала опасности. Он человек, который любит ее больше всего на свете!

Уорик вскочил с кровати и накинул плащ. Завтра он увезет ее отсюда, а потом вернется, чтобы отомстить и восстановить справедливость. Конечно, Карл, если захочет, выгонит его за это из королевства, но Четхэму все это уже было безразлично.

Вдруг он прислушался. Чья-то тень мелькнула мимо его окон, и послышались шаги около двери. Уорик приготовился распахнуть ее и встретить пришельца ударом, когда раздался тихий стук. С любопытством и осторожностью он открыл дверь.

На пороге стоял старик и дрожал от холода. Уорик узнал старого дворецкого. Сухонький и сморщенный, дрожащий, как осиновый лист на ветру, он определенно не представлял угрозы.

— Входи, старик, — сказал Уорик, подавая ему руку и подталкивая поближе к огню.

Человек благодарно кивнул, присел на деревянный чурбан поближе к очагу. Уорик, скрестив руки на груди, смотрел на него и терпеливо ждал.