Рассказы (фанатские переводы) - Джим Батчер

Кроме того, молодая женщина проявила самостоятельность. Я уважаю это.

Я хотел бы однажды испытать себя против Дрездена всерьёз - или его против меня. До тех пор, мне нужно запасти для себя так много ресурсов, как это возможно. И когда час расплаты придёт, мне нужно быть уверенным, что это произойдёт там, где, несмотря на свои силы, он уже не будет иметь превосходства.

Как и всего остального.

Место, место, и ещё раз место.

11.3 Дневник (2020)

 С годами ты теряешь счет времени. То, что кажется важным, даже превыше всего, и является вашей мерой измерения. И чем дольше вы живете, тем более значимым должно быть событие, чтобы привлечь ваше внимание. И таких этапов становится все меньше.

Я не вел этот дневник со своих семидесяти лет. Я начал его лишь потому, что думал, что это произведет хорошее впечатление на Анастасию, которая, как я предполагаю, будет его читать. Я избавлю вас от банальностей школьника, мой учитель. Мой старый друг. Хоть ты никогда и не говорила этого, я всегда осознавал, что ты знаешь тайны моего сердца.

Теперь я возвращаюсь к этим бумагам, читаю последние несколько страниц и понимаю, что уроки, которые я получил бы, ведя этот дневник, возможно, помешали бы мне сделать эту запись последней.

На самом деле, это моя последняя исповедь.

У нас мало времени и слишком многое нужно сказать. Я теряю кровь, и мои мысли блуждают, когда я должен быть кратким.

Несмотря на свое обещание Маргарет, я не смог защитить ее сына.

Я следил за ним и его отцом до самой смерти Малькольма. До сих пор я не знаю точно, кто его убил. Я допускаю, что смерть его отца была естественной, но, учитывая непрекращающиеся несчастья этого ребенка, мне кажется слишком явным, что он был отмечен врагом с момента своего рождения. Малькольм умер, когда я был в другом месте на задании. Я приехал меньше чем через десять часов после того, как ребенок попал в приемную семью, и кто-то заставил его исчезнуть. Магически, физически, бюрократически. Он бесследно исчез, и я искал его годами.

Этот ублюдок Джастин Дюморн добрался до него раньше меня. С тех пор мы полагали, что ребенок мог быть изменен для того, чтобы стать существом Немезиды. Ребенок, очевидно, убил Джастина в чем-то очень похожем на дуэль, и я не уверен, что меня больше пугает - перспектива того, что это был обман, чтобы имитировать смерть Джастина, или это было не так.

Учитывая, что было поставлено на карту, следовало бы убрать ребенка из игры — но Черный Посох не мог позволить, чтобы его внук был нейтрализован. Вот я и выследил мальчика. Я преследовал его. Я постоянно давил на него, пытаясь вытащить любые установки — или любое искажение черной магии, которое он мог скрывать. Даже сейчас я не могу быть уверен, что он не монстр в процессе своего создания, которого мы все боимся.

Но враг вторгся в сам Высший Совет. И, независимо от его истинной преданности, Дрезден не запутался в паутине конфликтов между ними, и у него есть как задатки, так и сила, бросить им вызов, по крайней мере на время.

Возможно, я был слишком строг к нему. Возможно, я действительно стал параноиком и безумцем. Может быть, я обидел хорошего человека. Но слишком многое поставлено на карту, чтобы рисковать. Мысль о том, чтобы позволить Разрушителю родиться среди нас, когда я мог бы это остановить, слишком тяжела для меня.

Для тех, кто придет после меня и прочтет это ... что ж. История будет моим судьей. Я молча переносил страх множества людей и боролся с темнотой всеми возможными способами. Я могу сказать это без колебаний.

Но мне бы хотелось, чтобы с этим ребенком у меня получилось лучше.

Имею честь произнести: "С уважением, Дональд Морган, Страж." 

12.1 Прощание (2020)

 Я закончил разговор с Дрезденом, повесив трубку, и на мгновение уставился на нее.

Проклятье. А я-то думал, что у меня тяжелый случай. Это только показывает вам, что принципы не только заставляют вас сгребать угли, они заставляют вас лежать, зажигать и сгребать их самим. Человек должен жить своей жизнью ради более практичных вещей. Но я должен был хоть немного уважать его. Он верил в дурацкие вещи о мире, но он действительно в них верил.

Я подошел к шкафу, открыл сейф и достал свое самое опасное оружие - ноутбук. Он был защищен абсолютно всеми программными и аппаратными мерами предосторожности, которые я мог организовать, всеми доступными современными контрмерами наблюдения. Он был неприступен. На ближайшие несколько недель. Затем кто-то делает что-то умное, и мне приходится обновлять систему защиты.

Я договорился о поездке в Чикаго. Я договорился о том, что меня будет ждать оборудование. Я уже прикинул свой подход к Дрездену как к потенциальной цели. Он был слишком раздражающим на слова, и слишком сильным, чтобы игнорировать его. Рано или поздно кто-нибудь должен был его заказать. Я просто не ожидал, что он сделает это сам.

Я взял пальто и вышел из своей спальни на конспиративной квартире.

Архив стояла в коридоре перед моей комнатой, между мной и дверью. Она была в том неловком возрасте, когда, если бы я действительно был отцом-одиночкой, за подражание которому мне платили, я бы начал беспокоиться о неудобных разговорах. Но она не была половозрелой девочкой.. Она была Архивом, живой памятью человечества и одним из самых могущественных существ на планете. И она была в ярости.

Дрезден назвал ее Айви (Ива). И она вцепилась в него, как в плюшевого мишку.

Я остановился и посмотрел ей в лицо. У меня был пистолет на пояснице, еще один в кобуре на лодыжке. Прежде чем ехать в аэропорт, я оставлял их в охраняемом купе в машине. Не то чтобы жандармы оценили бы это отличие, если бы меня поймали вместе с ними. Если Архив решит напасть на меня, я сомневаюсь, что они мне сильно помогут.

Она пристально посмотрела на меня. Ребенок, к которому я был привязан с тех пор, как она начала ходить. Которому иногда снились кошмары. Кто порой болел. Я заботился о ней. Если бы я был ее отцом, а не наемным водителем и киллером, этот взгляд сломал бы что-то маленькое и