Книги онлайн и без регистрации » Научная фантастика » Открытие себя - Владимир Савченко

Открытие себя - Владимир Савченко

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 108 109 110 111 112 113 114 115 116 ... 258
Перейти на страницу:

– А… как? Простите, я, может быть, наивно: как действовать? Ходить и говорить, мол, выдвиньте меня?

– Ну, не так прямолинейно, но – напоминать о себе. И отсекать лишних претендентов, коих всегда ой как много… Словом, не исчезни Дмитрий Андреевич, быть бы ему сейчас лауреатом. Впрочем, что теперь об этом толковать… – Виталий Семенович вздохнул.

– Да не брал я, не знаю… шоб я своих детей не увидел, гражданин следователь! – донеслось от соседнего стола. – Вы мне не верите?! Я ж вам забожился на своих детей!

– Но как же все-таки объяснить: работал-работал человек, потом раз – и ушел. Пропал в нетях! Может, он переутомлял себя и того… повредился на этой почве? – спросил Нестеренко.

– Кто, Дмитрий Андреевич?! – Кузин с улыбкой взглянул на следователя. – Не знали вы его! Он работал без натуги, не переутомляясь – брал способностями. Бывали, конечно, и трудности и неудачи – в творческой работе у кого их не бывает! Но ведь эти штуки у нас, теоретиков, бывают преимущественно не от внешних, а от внутренних причин: заведет мысль не туда – и заблудился. Месяцы, а то и годы работы пропали… Бывали и у Калужникова заскоки в идеях, завихрения… – Виталий Семенович запнулся, в задумчивости поднял брови. – Может быть, в самом деле это его последнее увлечение повлияло? Э, нет. Нет, нет и нет! – Он покачал головой. – Не то все это, товарищ следователь. Вот вы ищете причину во взаимоотношениях, в усталости, надрыве, неудачах в работе – будто это могло так повлиять на Дмитрия Андреевича, что он бросил все и ушел. Я исключаю это категорически: не такой он был человек. Другого довести до нервного состояния – это он мог. Но чтобы сам… нет.

Однако Нестеренко насторожился:

– А что за заскок у него был, вот вы сейчас упомянули?

– Ах это! Было у Дмитрия Андреевича одно теоретическое завихрение. Что было, то было. Весьма оригинальная, чтобы не сказать шальная, идея о строении материи. Вы, возможно, слышали, что сейчас ищут «сумасшедшую» идею? Это нынче модно.

– А… Читал кое-что в популярных журналах.

– Так у Калужникова была именно сумасшедшая. Но… – Виталий Андреевич поднял палец. – Но!.. Одно дело сумасшедшая идея, а иное – чтобы он сам из-за нее, как вы говорите, повредился. Он ведь был теоретик. Это значит, что к любым идеям: безумным и тривиальным, своим и чужим – у него выработалось спокойное, профессиональное отношение, своего рода иммунитет. Будь он непрофессионалом, скажем школьным учителем, то, верно, мог от такой идеи свихнуться и даже чудить. С любителями такое бывает.

– Он рассказывал вам об этой идее? – Нестеренко, как упоминалось, был если и не любитель научных новинок, то любопытствующий и, конечно, не хотел упустить живую возможность расширить свой кругозор. – Нельзя ли вкратце?..

– Рассказывал, но боюсь, что вкратце нельзя. Она слишком глубоко проникает в теорию квантов, в волновую механику, в механику упругих сред… Это нужно целый курс лекций вам прочесть.

– Но… как на ваш взгляд: это была правильная идея? – не отставал настырный следователь. – Это существенно: ведь не от хорошей жизни ищут именно «безумные». Простите уж, что я испытываю ваше терпение.

Лицо Кузина выразило снисходительную покорность.

– Ничего, пожалуйста. Видите ли, критерием правильности идеи является не мнение того или иного специалиста, а практика. В крайнем случае эксперимент. Ни до опытов, ни тем более до практики Дмитрий Андреевич свою идею не довел. По тому, что он мне сообщал, судить твердо не берусь. Были в ней интересные моменты, но и блажь тоже. Причем последней, боюсь, гораздо больше.

– Гражданин следователь, клянусь! Вот гнить мине век! Шоб я свободы не видав!..

Эти возгласы рецидивиста вернули собеседников к практической жизни.

– Хорошо, оставим это. – Нестеренко взглянул на листок с вопросами. – Вот Калужников исчез. Что вы предпринимали? Искали его?

– Предпринимали, искали. Я тогда договорился с дирекцией, что если Калужников вернется в пределах двух месяцев, то отлучку ему засчитали бы как отпуск и ограничились бы выговором. Товарищи из отдела писали общим знакомым, родичам его. Даже его бывшую жену запрашивали.

Теперь Нестеренко вцепился в эту тему:

– Кстати, о бывшей жене. Вы не в курсе, Виталий Семенович, что и как там у них получилось? Как Калужников переживал разрыв?

– …на предмет душевных потрясений и вытекающих отсюда поступков? – Кузин не смог удержать улыбки.

– Да ведь должно же что-то быть! – развел руками Нестеренко.

– Боюсь, что придется вас разочаровать. Полагаю, что если потрясения на этой почве и были, то скорее всего у бывшей супруги Калужникова. Хотите, я вам перескажу одно его суждение на сей счет. «Странно, – сказал он мне как-то, – что есть только дворцы бракосочетаний, но нет дворцов разводов. Вокруг сочетаний атмосфера праздника, а около разводов – погребального скандала. Между тем спокойно и вовремя расстаться без лишних обид, когда совместная жизнь не удалась, – тоже приятное событие. И музыку можно подобрать подходящую». Вот и судите, какие у него могли быть потрясения на этой почве.

– Хм… странно.

Сергей Яковлевич сам был семейным человеком, вот уже второй год, дочка родилась. Ему подобные мысли в голову еще не приходили.

– Понимаете, товарищ следователь, вам это кажется странным лишь потому, что вы не знали Дмитрия Андреевича… – Кузин замолк, взглянул на Нестеренко, как бы оценивая, стоит с ним говорить начистоту или нет. – Скажу вам прямо: мы предпринимали все действия по его разысканию скорее для очистки совести, для соблюдения, что ли, житейских приличий, чем от сознания необходимости.

– Вот как! Что же, он был неприятной личностью, от которой хотелось избавиться?

– Не-ет! – Виталий Семенович даже поморщился: экий примитивный, чисто милицейский подход! – Я же вам толковал, что это за человек: не истерик, не глупец, не больной. Сильный. Он всегда знал, что делал. И если он исчез так и не просил нас вмешиваться, значит и нам следовало вести себя спокойно. Понимаете, он был не из тех, с кем случаются передряги.

– Однако случилась!

– Простите, но на месте падения этого антиметеорита точно так же могла оказаться корова. От таких случаев никто не застрахован. Судьба!

На том они расстались. Результаты беседы оказались явно непропорциональны потраченному на нее времени. Всего и усвоил Сергей Яковлевич, что у Калужникова не было служебных причин исчезать и заметать следы и что он «знал, что делал».

Показания Алютина

Еще до этой беседы Нестеренко направил в Усть-Елецкий райотдел милиции просьбу, во-первых, допросить кузнеца Алютина и, во-вторых, прислать личные вещи пропавшего. Это было сделано. Две недели спустя в Новодвинскую прокуратуру пришли пакет и посылка.

Пакет содержал листы обстоятельного допроса гражданина Алютина Т. Н. Из них следователь, увы, ничего существенного для дела не извлек. Вел себя Калужников как в последние дни, так и все время пребывания в Усть-Елецкой обыкновенно: отдыхающий от нервной сутолоки горожанин, «дикарь». Человек он был неприхотливый, спал у кузнеца на сеновале, о внешности заботился мало. («Парень он был видный, наши девки и так на него смотрели», – уточнял Алютин.) Пропадал днями, а иногда и ночами на реке или в степи. Знакомств вроде ни с кем не заводил. И все.

1 ... 108 109 110 111 112 113 114 115 116 ... 258
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?