Открытие себя - Владимир Савченко

– Тони, Иван! Мы отражаем вторжение! – заорал он возбужденно в микрофон среди накаляющихся стен носового отсека. – Понимаете: мы отражаем вторжение!.. Вы слышите меня?

Но те уже не слышали. В кормовом отсеке дымился, обугливался труп Кореня. У Антона Летье от перегрузки остановилось ставшее многопудовым сердце.

Теперь на плавящемся сзади «Буревестнике» один Бруно Аскер, забывший свое имя, просто Физик-Устремление, пер в черный огонь Г-1830.

Он стоял у пульта. «Теперь я настоящий физик, не ради успеха и признания, не тварь дрожащая. Сейчас это ощутит и сама Г-1830, коварная звезда. Ощутит крепко, останется здесь вмятина во взбаламученном пространстве, останется долго. Пусть другие прилетают, исследуют. Немало откроют – даже если и не земляне».

Он снова постиг вселенский смысл происходящего. Идет вторжение – той галактики, из Треугольника – то есть видимой в Треугольнике. И они вместе со звездолетом часть своей Галактики, не только тела ее, но и ума, души. И теперь, когда поняли и достигли, значительная часть. Действующий орган, от точности и умелости которого зависит многое.

…и постиг он извечную мудрую силу своей науки, мощь ее идей, открытий, даже ошибок и заблуждений. Потому именно эта наука так и изменила в конечном счете жизнь людей на Земле и вывела их в Космос, во Вселенную – из мирка в большой настоящий мир. Мощь эта прежде всего состояла в том, что БЫЛО ЧТО ПОЗНАВАТЬ. Познавалось – через все мелкие ложные представления, слепые тыканья – Тело Вселенной, Ее Жизнь во всем размахе, плотности и глубине. И шло присоединение к Ней.

Суть присоединения была проста: не тела какие-то, не массы их несли скрытую энергию Е = mс2. Это он сам был mс2 – и своего тела, и массой всего звездолета, а с учетом релятивистского разгона так и гораздо больше.

– Я – mс2, эм-цэ-квадрат, я!!! Не Е, а Я!!!

Ничто была пред этим присоединением сейчас его паникующая от болей всеми нервами белковая земная плоть, как ничто была и земная жизнь. Сейчас Бруно был и Средой Дирака, и пракрики древних индусов, эфиром, дао китайцев – был Телом Галактики, в котором звезды лишь заметные вкрапления. Немыслимо плотным живым, звездно-горячим Телом.

Выростом этого тела, разящим другое, чуждое.

И когда «Буревестник», весящий, как три десятка звездолетов, с горящей и плавящейся обшивкой вторгся в черную хромосферу Г-1830, которая жгла и светила сзади, хоть и была впереди, горящий Бруно, не чувствуя боли, кричал:

– Победа! ПОО-ОБЕ-ЕЕДАААА!.. – потом, сползая на пол, хрипел в агонии, но и хрипел победно.

«И мертвые, прежде чем упасть, делают шаг вперед». (Стихи об атаке, не помню чьи.)

Все это произошло за шесть лет до возврата на Землю тех троих. Но информация о случившемся у звезды Г-1830 дойдет куда позже.

Да, для Земли они давно погибшие. Но для Вселенной живы. И будут живы всюду до тех пор и до тех мест, куда донесут световые лучи информацию о синхронных событиях: вспышки лжезвезды Г-1830 и колыханий пространства, звездных «кругов на воде» в истинном ее месте. Разные существа в Галактике уловят это, будут строить догадки, наблюдать, исследовать – и что-то поймут о мире большее, чем понимали до этого.

Звезды – газоплазменные шары – не очень устойчивые образования во Вселенной. При таких температурах – тысячи градусов снаружи и до миллионов в центре – и процессах внутри оно и неудивительно. В сущности, это кое-как обуздывающий сам себя миллиарднолетний термоядерный взрыв. Когда обуздываются с трудом – переменные, пульсирующие; когда процесс сбрасывает узду – вспышка Новой или Сверхновой.

Таран разогнанного хоть и до многократного релятивистского умножения массы «Буревестника» был для Г-1830 мельче булавочного укола. И тем не менее «булавка» шар проколола, он лопнул. Будущие исследователи, не только земные видимо, докажут, что решающую роль здесь сыграло не вещество (хотя оно и было «анти» для той звезды), а внедрение куда более плотной субстанции – самого пространства нашей Галактики; оно ведь тоже было «анти».

Увидели в Солнечной системе в октябре 2143 следующее.

Известная два века, «справочная» Г-1830 вспыхнула Новой. На Сверхновую ее блеск не тянул, но видна была и в сумерках – ярче Венеры. Это с десяти-то парсек. Вспышка длилась с неделю, потом стала опадать.

В противоположной стороне, в созвездии Скорпиона, телескопы заметили и засняли нечто не столь эффектно яркое, но куда более сенсационное: пространство там пошло… кругами. Все звезды в том месте, вплоть до мельчайших, составлявших тот участок Млечного Пути, изменяли согласованно видимое расположение так, будто бы они отражались в пруду, в который бросили камень.

Точка, от которой расходились «звездные круги», по координатам была строго противоположна видимой Г-1830; эти числа совпадали с сообщенными Аскером и Коренем в их более полно расшифрованных радиограммах.

Кроме Земли и Солнечной, оба события: вспышка и «круги» – были замечены еще в двух местах окрестного Космоса. Там тоже оценили их синхронность и необычность. Были направлены космокорабли для исследований.

Но теперь и из Солнечной, понятное дело, тоже.

* * *

В следующие века в районе истинного нахождения Г-1830 побывало немало экспедиций, велись обширные исследования. Выловили в «секторе Антареса» разведракету с погибшего «Буревестника».

Наиболее всех исследователей занимали два направления: нуль-слой (от него ожидались перемещения вне времени) и есть ли еще в Галактике звезды, подобные этой? Таких обнаружили немало – по их светящимся фантомам. Потому что призраки они и есть призраки: никаких таких звезд не было, как не было и светившей Г-1830. Наличествовала видимость, которая всегда давала о себе знать ПО ЛУЧУ, впадавшему в «яму» истинной антизвезды. Как лучи эти стекались к «яме» со всех сторон, так и звезды-призраки, в отличие от подлинных, обнаруживались жителями разных мест Галактики в несовпадающих местах и даже направлениях. Как только они смогли сравнить свои звездные карты, все стало на места.

По лучам от фантомов находили места антизвезд. И оказалось, что все они – со стороны той спиральной галактики, что видна была в Треугольнике, а на самом деле находилась в Скорпионе. И гораздо ближе, чем предполагали.

Но это уже другая история.

Определение