Уездная учительница магии - Варвара Корсарова

— Как я могу тебе верить!

— Да, пожалуй, не можешь.

— Почему ты сразу не рассказал мне обо всем? Почему не предупредил? Мне пришлось смотреть, как ты... как она...

— Я не мог рассказать тебе, — он произнес эти слова тяжело, с напором, и я поняла: да, не мог. — Даже сейчас, разговаривая с тобой, я разглашаю служебную тайну.

Я промолчала. Мне были понятны его мотивы, но легче от этого не было.

— Приезд Вильгельмины был внезапным. Он расстроил многие мои планы. Лишь на приеме я сумел послать тебе записку — просил о встрече в уединенном месте. Но записку ты не получила, потому что ринулась очертя голову вести самостоятельное расследование.

— Я вам все испортила, верно?

— Ты спасла Ланзо.

— При этом практически указав на него преступникам…

— Тут нет твоей вины. Ты выполняла свой долг. Была хорошей, неравнодушной учительницей. Даже я не верил, что Химерас решит использовать детей с зачатками дара. Хотя допускал такую возможность.

— Почему ты так стремился выставить меня из города?

— Потому что поначалу ты была для меня неизвестной величиной. Приезд Одаренной в город всполошил не только меня, но и других подельников Химераса. Я не знал, на чьей ты стороне, кто тебя послал. Ко мне были приставлены соглядатаи. Ты могла оказаться одним из них. Химерас не играет вслепую. Меня постоянно проверяли. И тебя тоже. Своим покровительством я защищал тебя, как мог. Те, кто следил за мной, считали, что я приглядываюсь к тебе с той же целью, с какой они приглядывались к тебе. А именно чтобы понять, можно ли тебя использовать.

— Ты сблизился со мной только поэтому?

— Конечно, нет! Эрика… я действительно потерял голову от тебя. И наделал при этом много ошибок, потому что... потому что поддался чувствам. В первую же нашу встречу я почувствовал к тебе глубокий личный интерес. И я не мог с ним справиться, хоть и пытался. Это тоже меня беспокоило. Потом... я старался держать тебя под присмотром, но это не всегда удавалось.

Я упрямо сжала губы и отвернулась.

Он положил трубку на стол и хрустнул пальцами, потом выругался вполголоса.

— Эрика, я понимаю твой гнев. Но и ты попробуй понять.

— Где сейчас твоя дочь? — перебила я его. — Она находилась под присмотром Алисии. Алисия — подруга Вильгельмины!

— Да, подруга. Но с бандитами не связана. Что, впрочем, не мешало исполнять ей роль шпионки. И толковой гувернантки.

— Ты допустил, чтобы твоя дочь общалась с преступниками!

— Отошли я Регину, она была бы в большей опасности. Если Химерас хочет заполучить в свое подчинение человека, он не гнушается использовать близких ему людей. Мне было нужно держать ее рядом с собой.

Я посмотрела на Корнелиуса и увидела, как сжались его губы, и поняла, в каком напряжении он жил эти месяцы… зная, что опасность грозит не только ему, но и его дочери.

— Вчера вечером я отправил Регину в Шваленберг с надежным человеком. Потому что был уверен, что сегодня все закончится. Мы схватим Химераса с поличным и перекроем поток преступлений. Но все пошло наперекосяк. В первую очередь потому что он решил ограбить Северо-западный экспресс именно сегодня. Это тоже стало для нас неожиданностью. Первоначально он собирался провернуть ограбление в другом месте и позже, но внезапно изменил свои планы. Я не знал, куда увезли Ланзо и как именно его собираются использовать. Если бы не ты, он мог погибнуть.

— Где сейчас горожане, которых Химерас взял в заложники?

— Все временно задержаны. Бургомистра Флегга ждет тюрьма. Как и некоторых других его приспешников. Вероятно, Анвила тоже.

— А директор Степпель?

— Он ни при чем.

— Рада слышать… — пробормотала я.

— Скоро рассвет. Тебя отвезут в Крипвуд. Выспишься, а завтра с тобой будут говорить дознаватели. Мне тоже предстоит немало работы.

С минуту мы смотрели друг на друга. Теперь, когда мне было известно все, я не чувствовала себя спокойной и удовлетворенной. Мне было холодно и печально, и казалось, что между мной и сидящим напротив мужчиной пролегла глубокая, неодолимая пропасть.

Это был незнакомый мне, чужой человек, со своей непонятной, сложной жизнью и планами.

Нас ненадолго свели обстоятельства. Но не успели сблизить настолько, чтобы мы продолжили путь вместе.

События, что заполнили последние сутки, изменили многое. В первую очередь, мое отношение к Корнелиусу. Возможно, он и правда был увлечен мной… хотелось бы в это верить. Но его долг и его служба всегда были и будут для него на первом месте.

Мне обидно? Нет. Я понимаю людей, полностью посвятивших себя одной цели.

Но мне больно. Больно от воспоминания о боли, которую я испытала, когда увидела его с другой женщиной. Навсегда ушло доверие. Разум говорил: верь! Но сердце не желало верить и продолжало опасаться новой боли.

Я встала. Встал и Корнелиус.

— Ты не собираешься уехать с Хантом в столицу? — спросил он.

— Нет. Учебный год только начался. Я не брошу учеников. Уеду летом, когда директор найдет замену.

— Эрика... давай попробуем начать сначала.

Я посмотрела ему в глаза и покачала головой.

— Не думаю, что нам по пути. Я поняла, что не готова к отношениям с тобой… с кем угодно, если на то пошло. Мне лучше оставаться одной. Прости.

Корнелиус стремительно шагнул ко мне, но в этот момент его окликнули от входа и сообщили, что дрезина ждет на путях, и если госпожа Верден хочет попасть домой, ей лучше поторопиться.

Я отвернулась и поспешила к дверям. От усталости и недостатка сна голова моя была легкая и пустая, но в ней эхом отдавались слова, которые я только что сказала Корнелиусу. Они заставляли меня невыносимо страдать.

Что ж, верные решения не даются легко. За них часто приходится платить сердечной болью.

Семь месяцев спустя...

— До свидания, госпожа Верден! — хором сказали Магда и Ада, подхватили сумки с учебниками и поспешили в коридор, где их ждали подруги.

— Не забудьте заглянуть к кроликам! — крикнула я на прощание. — Хруста нужно отсадить от Пончика, они опять подрались!

Девочки задержались в дверях, переглянулись.

— Можно, мы завтра это сделаем? — попросила Магда ноющим голоском. — Мы сейчас идем в гости к Регине. Она обещала запрячь в тележку пони. Вы знаете, что его теперь по-другому зовут?

— И как же? — улыбнулась я.

— Бон-бон!

Услышав имя питомца, в класс заглянула Регина и строго сказала: