Долина кукол - Жаклин Сьюзан

Анна улыбалась, однако чувствовала, как на нее наваливается становящаяся уже привычной тяжесть.

В тот вечер она видела их в «21». Дженифер вся сияла от счастья, и Анне пришлось признать, что сенатор Адамс – действительно импозантный мужчина. Высокий, с коротко постриженными волосами седовато-стального цвета, с плоским животом, что говорило о ежедневных тренировках в спортивном зале.

Дженифер подошла к их столику. Они представили своих спутников, после чего сенатор всячески старался сделать Анне как можно больше приятного.

– У меня такое ощущение, что я давно вас знаю, – сказал он ей. – Так часто вижу вас по телевидению, да и Дженифер постоянно о вас говорит.

Весь вечер Анна внимательно наблюдала за Дженифер. Та не сводила глаз с сенатора. Они у нее лучились нежностью, это были глаза влюбленной женщины. Анна даже позавидовала Дженифер. Она посмотрела на Кевина. Слава богу, что он выздоровел. Такой хороший и добрый. Боже, ну почему, почему она не испытывает к нему ни малейшего чувства? Если бы оно у нее было, она давным-давно вышла бы за него. Вспомнить только, как она обхаживала Лайона, даже предлагала ему жить на ее деньги. Но к Лайону ее привязывало нечто большее, чем просто секс, ей хотелось быть рядом с ним каждую минуту, жить его мыслями… «Боже мой, ну что я делаю, зачем извожу себя, – думала она. – Никакого Лайона больше нет. Как говорит Генри, я влюблена в созданный мною же образ…»

На следующий день все газеты сообщили о Дженифер на первых полосах. А сенатор Уинстон Адамс признал, что они поженятся в начале 1961 года. Подхваченная водоворотом исступленной радости и волнения, пронизывающих все ее существо, в сопровождении несущихся за нею вдогонку крупных газетных заголовков, она вернулась на Западное побережье сниматься в своей последней картине.

Дженифер вернулась в Нью-Йорк в начале января. Сенатор Адамс на несколько дней задерживался в Вашингтоне, и Анна ходила с Дженифер по магазинам, где та придирчиво выбирала себе приданое.

– Все должно быть особенное, – утверждала она. – Яркое, броское, но, понимаешь, вместе с тем и приглушенное. Ты должна помочь мне, Анна.

Они были в примерочной «Бергдорфа», когда Дженифер вдруг неожиданно привалилась к стене.

– Анна, у тебя есть с собой анальгин? Лицо ее стало мертвенно-бледным, зрачки расширились. Продавщица бросилась за анальгином. Дженифер опустилась на стул.

– Ну что ты так испугалась, Анна? – Она вымученно улыбнулась. – Это всего лишь месячные. Пришли раньше срока; от всех этих волнений, наверное.

Анна успокоилась.

– Ты меня до смерти перепугала. Дженифер закурила сигарету.

– Сейчас отпустило. Но боль такая, словно все кости ломают. Вероятно, нечто подобное испытываешь при родах. Если это так, то надо будет подыскать хорошего анестезиолога, когда настанет время рожать.

Вернулась продавщица с анальгином, следом вбежала обеспокоенная заведующая секцией.

– И у меня все время так, – сказала она. – Прямо хоть на стенку лезь. Слава богу, что это случается только раз в месяц.

– Вам везет, – ответила ей Дженифер. – А у меня в последнее время они приходят каждые две-три недели.

Женщина покачала головой.

– У моей подруги меняется цикл. Месяцами ничего нет, и она до того переживает, что даже слегла на этой почве.

Дженифер выбрала себе три платья. Заведующая поблагодарила ее, попросила автограф для племянницы и пожелала ей всего доброго.

Некоторое время спустя, когда они сидели в кафе и пили кока-колу, Анна как бы мимоходом спросила:

– Кстати, Джен, когда ты проверялась последний раз? Дженифер задумалась.

– Так, подожди, последний аборт у меня был в Швеции – там они разрешены – значит, четыре года назад. Доктор сказал, что здоровье у меня отменное.

– Знаешь, тебе не мешает сходить провериться. У меня замечательный врач. Дженифер кивнула.

– Может быть, и схожу.

* * *

Заполняя карту, доктор Галенс держался спокойно и непринужденно. Осмотр закончился, Дженифер уже оделась и теперь сидела у его письменного стола.

– Давно это у вас? – спросил он.

– Несколько месяцев. Я бы и не думала об этом, но Анна меня то и дело тормошит. Кроме того, менструация длится по десять дней. На следующей неделе я выхожу замуж и просто хотела быть уверенной, что у меня все в порядке. Ведь я намерена сразу же забеременеть и родить.

Он кивнул.

– Сенатор сейчас в Нью-Йорке?

– Нет, в Вашингтоне и приедет сюда на следующей неделе.

– Тогда, возможно, вы ляжете в больницу сегодня?

– Сегодня? – Дженифер раздавила в пепельнице свою сигарету. – У меня что-то серьезное?

– Вовсе нет. Если бы на следующей неделе вы не планировали выходить замуж, я бы предложил вам подождать наступления следующей менструации и понаблюдать ее прохождение. У вас полипы в матке, это встречается довольно часто. Вы ляжете к нам сегодня, завтра мы сделаем чистку, а послезавтра вас выпишут. Несколько дней будут идти выделения, но если вы ляжете к нам сейчас, то ко дню свадьбы будете в полном порядке.

Встревоженная Анна связалась с доктором Галенсом. Тот ничего не утаил от Дженифер. Самое заурядное заболевание. Она помогла Дженифер собрать сумку и проводила ее в больницу.

Анна сидела в пустом приемном покое, Дженифер уже увели наверх. Она была рада, что у Дженифер ничего серьезного, – ведь ей так хочется ребенка. И она заслужила его. Интересно… несмотря на всю их близость, Джен так и не рассказала, почему она избавилась от ребенка Тони.

Доктор Галенс спустился к ней через час. Анна сразу почувствовала что-то неладное.

– Сейчас она спит под наркозом, – сказал он.

– Что у нее? – спросила Анна. – Я чувствую, тут что-то не так. У нее не просто полипы?

– У нее оказались именно полипы, как я и думал. С точки зрения гинекологии, у нее все нормально, – сказал он. – Но, проверяя сердечную деятельность, анестезиолог обнаружил у нее в одной груди уплотнение размером с грецкий орех. Она, должно быть, знала об этом.

Анна ощутила во всем теле внезапную слабость.

– Но ведь очень часто уплотнение ничего не значит. Я имею в виду, что это может быть просто киста и ничего больше, правда?

– Я удалил это уплотнение – надрез крохотный, шрам будет совсем незаметен

– и сразу же отправил ткань на биопсию. Анна, это образование оказалось злокачественным. Завтра же ее нужно класть на операцию и удалять грудь.

Анна похолодела от ужаса. О боже! Ну почему именно Дженифер? И почему именно сейчас? Она почувствовала, как по щекам ручьем потекли слезы.

– Скажите ей сами, – прорыдала она. – Я не смогу.