Вокруг света за 100 дней и 100 рублей - Дмитрий Иуанов

В русском языке есть особое слово «понты». Такого количества, как в Москве, не встретишь даже на Майами-Бич. До сих пор айфон последней модели считается показателем статусности, им было бы неплохо мелькнуть в приличном обществе, а на «Авито» есть объявления вроде «аренда 8 на свадьбу». Люди постоянно оценивают друг друга в соответствии со своими представлениями о мире. Незамужние и неженатые после 28 начинают думать, что с ними что-то не так, ибо со всех сторон общество и родственники закидывают советами о создании семьи. Здесь важен социальный статус; человек, закончивший МГУ и работающий официантом, воспринимается как неудачник. Люди несамодостаточны и постоянно ищут признания извне, подпитывая его материальными ценностями. Среди поколений чувствуется огромная пропасть. Родившиеся во времена Хрущева, перестройки и в девяностые до сих пор не понимают и не принимают ценностей друг друга. Такое ощущение, что именно здесь бытие определяет сознание.

Старшие поколения, хоть и стараются, плохо вникают в общественные новинки. Возле станций метро столбы по-прежнему заклеены обоями из объявлений, которые все так же работают, конкурируя с контекстной рекламой и seo. Это Азия во плоти, бумажек больше, чем на окраинах Улан-Батора. На транспортных узлах можно встретить гигантское количество объявлений о пропаже людей, возникает подозрение о существовании нелегального рынка рабов. Однако это говорит не о том, что здесь люди пропадают чаще, чем где бы то ни было, но о том, что их ищут.

Население сильно пьет, но намного меньше, чем в остальной России. Средний возраст первой пробы водки — четырнадцать лет, школьники бухают повсеместно, однако до сих пор отрицают это перед родителями и после попойки усиленно жуют жвачку. Многие семьи верят, что их дети не пьют. Среди рабочего класса принято трудиться в будни и хорошенько нажраться в пятницу или субботу. Выбор водки и пива в магазинах поражает. Старшее поколение пьет крепкие напитки, потому что это было принято во времена их молодости. Пьяные люди выглядят не дружелюбно, а агрессивно, могут взбунтоваться и начать препираться из-за пустяка.

Бомжей меньше, чем в Хьюстоне, но больше, чем в Новосибирске. Как и положено, пьют они не просыхая, но умудряются пахнуть лучше американских. Никаких пособий в виде восьмисот долларов им и безработным не платится, однако предлагаются центры по реабилитации, службы борьбы с наркоманией и алкозависимостью. Несмотря на активную борьбу с курением, сигареты стреляют почти столь же часто, как в Китае, а также активно выстреливают мелочь под любым предлогом вроде билета до Оренбурга, операции на колено или просто на бухло. Попрошаек здесь стало намного меньше, чем десять лет назад, но все равно популярен контролируемый вид заработка в переходах общественного транспорта, именуемый «Подайте денег на рождение дочери».

Москва — это гигантский город, почти как Стамбул. Загрязненность воздуха чуть выше, чем в средней европейской столице. При устройстве на работу люди в графе «Время езды до рабочего места» могут поставить галочку «меньше часа». То есть все, что меньше часа, больше не ранжируется и определяется как мало! Тратить на дорогу три часа в день считается нормально. Чтобы сходить в бар, торговый центр и кинотеатр, люди могут спустить весь день, половину времени из которого съест дорога. Нестабильность наземного общественного транспорта, многокилометровые пробки и частые печальные погодные условия способствуют тому, что нельзя точно просчитать время, необходимое на дорогу. С утра и вечером люди либо толкаются в метро, либо гордо бранятся в одиночестве на таких же одиноких автолюбителей вокруг, вместе выглядывая воооон тот светофор.

Система общественного транспорта поражает развитостью и доступностью, доехать можно до любого уголка, вопрос только во времени. Пассажирам в общественном транспорте свойственно показывать лица мыслителей и задумчивых. Довольных людей могут воспринять за пьяных, глупых или приезжих. Некоторые люди, находящиеся вдвоем или в компаниях, улыбаются, а среди тех, кто передвигается в одиночку, много задолбанных. При встрече взглядами редко удается заговорить, чаще люди отворачиваются, замыкаются или стараются выглядеть опасно.

Тогда как по всему миру государство пытается сохранить расходы на электроэнергию, а в Беларуси выключают фонари вдоль большинства дорог с часу до пяти ночи, в Москве количество огней только растет. У меня на районе за неделю на половине домов установили новую подсветку, шпарящую в два раза сильнее. Ну а к Новому году в Москву доставляют лампы со всего света: такого разнообразия светоукрашений вы не встретите ни в одном городе мира. Тогда как в Сан-Франциско просто вытаскивают елку и каток на Юнион-сквер, в Брюсселе готовятся посерьезнее и украшают огнями многочисленные ярмарки, то здесь каждый год соревнуются сами с собой и усеивают все пешеходные улицы в центре гирляндами, люстрами, килотоннами ламп и фонарей. Или просто ставят гигантскую корону у театра. Возникает ощущение, что не рубль упал в два с лишним раза, а доллар в пять, и в честь этого было решено устроить празднество и доказать самому солнцу, что Москва тоже умеет светить. Новый год празднуют со всей дури, после него считается неприличным разговаривать о работе — все равно десять дней никто ничего не делает.

В целом Москва и Россия — две разные страны. Разные по уровню дохода, жизненным ценностям, отношениям к государству и к миру, возможностям развития. Миграционная система такова — из глубинки молодые люди переезжают в миллионники вроде Казани, Новосибирска, Екатеринбурга. Из крупных городов рвут в Москву и Питер. А родившиеся в столицах либо мечтают уехать из страны, либо предпринимают попытки свалить в страны с высоким уровнем жизни, преимущественно в Европу и Штаты, либо заводят стабильную работу, семью и становятся среднестатистическим жителем города. Пробиваются в верха и достигают высот обычно более мотивированные приезжие: им надо стараться упорнее, в отличие от местных, обладающих связями, возможным жильем и папой с мамой под боком.

Уровень счастья невысок. Московский офисный сотрудник с однушкой на окраине и машиной прошлого десятилетия с вероятностью 80 процентов окажется менее счастливым, чем средний индус из Варанаси, откопавший вторую футболку на помойке, донашивающий дырявые джинсы от прадедушки, живущий в коробке и улыбающийся солнцу. Здесь принято жаловаться и объединяться в «круги по жалобам» — на низкий уровень жизни, на родственников, на неизвестное будущее, на хамоватого водителя, на высокие тарифы ЖКХ, на козлов мужиков.

Местные думают, что Москва — это однозначно западный город. Хоть по идеологии жизни это и не так, показывать пытаются повсюду, даже косят на латиницу в названиях заведений — «ИZба», «Probka на Цветном», «КрапиVа». Дальше названий это не заходит, а уровень владения английским языком по-прежнему невысокий.

За последние два года Москва из дорогой столицы превратилась в нереально дешевый город. Проезд на метро — чуть больше 60 центов, гамбургер — 80 центов, бизнес-ланч в ресторане — 5 долларов, средний хостел — 10 долларов, в пятизвездочном отеле на Тверской можно остановиться за 160 баксов на двоих. Все это очень и очень дешево, как в Азии; хоть политики и оправдывают неоцененностью рубля на 70 процентов, для иностранцев это не имеет значения. Большинство зарплат здесь по-прежнему считают в рублях и не только не увеличивают с курсом, некоторые даже понижают. До сих пор неясно, отчего западному обществу не предлагаются массово гастрономические, туристические и шоп-туры в Россию и Москву по таким смешным ценам.