Загадка XIV века - Барбара Такман

В феврале 1379 года король послал Жана Ле Мерсье, чиновника, распоряжавшегося королевской собственностью, проинспектировать владения де Куси. Ле Мерсье должен был «посмотреть состояние имений упомянутого сеньора и доложить» королю. В марте, получив отчет Мерсье, Карл поехал сам на неделю в замки и города домена де Куси. Король неважно себя чувствовал и с носилок наблюдал за устроенной в его честь «увлекательной охотой на оленя». Присутствовал ли при этом Ангерран, неизвестно, и отсутствие таких сведений наводит на мысль, что, возможно, он был в это время на севере и собирал войско для обороны либо находился в Нормандии — осаждал Шербур.

Короля, однако, сопровождал придворный поэт Эсташ Дешан, немедленно сочинивший балладу, которая воспевала чудесные владения де Куси. Мастер вербальной акробатики, но при этом реалист и в душе сатирик, Дешан называл себя «королем уродов», говорил, что у него кожа хряка и лицо мартышки. Он был низкого происхождения, начинал с простого курьера, потом сделался распорядителем, судейским чиновником и королевским кастеляном, а при следующем короле отвечал за леса, воду, а потом и за финансы. Он готов был сочинять стихи по любому поводу и написал 1675 баллад, 661 сонет, 80 виреле, 14 баллад и разнообразные пьесы. В тот раз он описал в стихах «крепости храбрых мужчин» — главные замки де Куси: Сен-Гобен, Сен-Ламбер и Ла Фер, а также парк Фолембре, прекрасное имение Сен-Обен, соколиную охоту на цапель и знаменитый донжон:

В сердце французского королевства,

Среди высоких лесов и живописных озер

Возвышается устремленная в небо крепость,

Неприступная, гордая и державная.

Если вы хотите ею полюбоваться,

Поезжайте в домен Куси —

Другого такого места нигде не найти.

Там вы воскликнете: «Куси — это чудо!»

Высказывали предположение, что Карл собирается купить замок. Король хотел, чтобы самая сильная крепость на севере была у короны. Покупка больших феодов не была беспрецедентной; сам де Куси приобрел Суассон через подставных лиц. И все же мог ли он получить настоящую цену за огромное поместье? Остается неясным, почему он мог согласиться на продажу и удовлетворить желание короля. Возможно, все дело в том, что сына у него не было, а имелась единственная наследница, к тому же англичанка.

Бракосочетание Марии, единственной наследницы, подлежало обсуждению. В свои тринадцать лет она была одной из трех кандидаток, наряду с племянницей короля Иоландой де Бар и Екатериной Женевской, сестрой папы Климента, — их прочили в жены недавно овдовевшему сыну короля Арагона. Такие места долго не пустовали. Через восемь дней после смерти супруги испанский принц отправил гонцов к де Куси, к герцогу Анжуйскому — дяде Иоланды — и к графу Женевскому с наказом устроить дело, как можно быстрее, с одной из претенденток. Избрали Иоланду, а Мария вышла замуж за брата Иоланды Анри де Бара, старшего сына герцога де Бара и Марии Французской, сестры Карла V. Союз с наследником большого герцогства на границе с Лотарингией поднял и без того высокий уровень матримониальных связей де Куси.

Неизвестно, произвела ли на Ангеррана впечатление новая королевская связь или он загордился из-за успеха в Нормандии, только в это время он основал собственный рыцарский орден — орден Короны. Как заметил Дешан, воспевший орден в стихах, корона призвана была символизировать не только величие и власть, но и окружавшие короля достоинство, добродетель и благородство. Поэт перечислил «двенадцать сияющих цветов королевской власти» — веру, добродетель, умеренность, любовь к Богу, благоразумие, правду, честь, силу, милосердие, щедрость, преданность, широту взглядов. С 1379 года на печатях де Куси появляются крошечные короны и фигура с крестом в руках, корона на его гербе перевернута. Несмотря на свое громкое название, орден отличался демократичностью: он допускал в свои ряды дам, молодых девушек и оруженосцев.

В 1379 году в Англии умерла Изабелла де Куси, теперь Ангерран мог снова жениться. Он проявил меньшую поспешность, чем принц Арагонский; к тому же человеком он был занятым, а потому жена у него появилась лишь семь лет спустя. Из визита короля к нему в домен ничего не вышло, но заинтересованность короны в имении ничуть не снизилась.

Новый король на троне не принес англичанам успеха в войне. Англия потеряла Ла-Манш из-за того, что Карл V заключил альянс с Кастилией, обладавшей сильным флотом, а также из-за предпринятых французами усилий по строительству флота. Когда войско под командованием герцога Ланкастерского наконец-то высадилось в Бретани возле Сен-Мало, ситуация с Шербуром развернулась на сто восемьдесят градусов. Сен-Мало, удерживаемый французами, стойко переносил осаду и настолько вымотал герцога, что тот возвратился домой не солоно хлебавши. Общины начали роптать: дескать, все это затеяли нобили, и ничего у них не вышло. Неудачи в войне вызвали не только ропот. Пока Ланкастер медлил и терпел неудачи в Бретани, французские и шотландские пираты нападали на английские купеческие суда. Торговцы жаловались в королевский совет, а нобили и прелаты отвечали, что за оборону острова отвечают Ланкастер и его флот.

Узнав об этом, Джон Филпот, богатый олдермен и будущий мэр Лондона, хозяин бакалейной компании, снарядил на собственные средства флотилию с тысячью моряков и солдат и дал бой пиратам, нескольких захватил в плен вместе с отобранными английскими судами. В Лондоне его встретила ликующая толпа, однако Филпота тут же вызвал королевский совет и задал вопрос: почему он действовал без королевского разрешения? В горячем ответе бакалейщика отразилось недовольство третьего сословия, раздосадованного неадекватным поведением сословия второго. Филпот ответил, что потратил собственные деньги и рисковал своими людьми не с целью посрамления нобилей или из желания прославиться, а «из сочувствия к людям и стране, пострадавшей от дикого народа из-за вашего бездействия. Поскольку в защиту страны вы и пальцем не пошевельнули, я рискнул собою и своей собственностью, дабы обеспечить безопасность и свободу нашим людям». Даже если Филпот и его товарищи-купцы главным образом были заинтересованы в сохранности своих товаров, слова о защите родины были весьма уместны.

Ни одной из сторон война не принесла успеха, обе страны хотели мира. Нарастание враждебности в Бретани стало противовесом успеху Франции в Нормандии, а религиозный раскол подогревал эту вражду. Карл V чувствовал приближавшуюся кончину и не хотел перекладывать на сына споры с Англией и непрекращающиеся раздоры в Бретани. После смерти короля Эдуарда переговоры закончились, не принеся результата и оставив тяжелое впечатление. Во избежание неприятностей было предложено собираться по отдельности: англичане в Кале, а французы в двадцати милях оттуда, в Сент-Омере. В качестве посредника Должен был выступить архиепископ Руана. В связи с расколом этот план отложили, но в сентябре 1379 года предполагалась новая попытка.

Де Куси, Ривьер и Мерсье — то вместе, то порознь — были на этих переговорах полномочными представителями от Франции; делегировали их также и для встречи с графом Фландрии в Аррасе. Надеялись, что граф устроит им встречу с герцогом Бретани. Не успели они чего-то добиться, как во Фландрии произошел бунт, и графу стало не до них: он старался подавить восстание, но ничего не вышло, и Фландрию охватила гражданская война.