Знак И-на - Татьяна Веденская

Что же получалось? Некие люди обращались в компанию «Форсаж Логистикс», чтобы продать свои квартиры. Там им находили покупателя, организовывали сделку, только вместо того, чтобы отдать деньги — путем передачи их через ячейку, — «Форсаж Логистикс» выступал посредником. Деньги из ячейки каждый раз вынимал Шестобитов. Что было дальше? Теоретически Шестобитов должен был отдать деньги продавцам. Может быть, с удержанием левой комиссии. Только вот проблема в том, что никто никогда и нигде так сделки не делает. Люди удавятся, но не дадут единоличный и бесконтрольный допуск к своим кровным и подчас единственным миллионам какому-то там Шестобитову.

Иван специально проконсультировался у специалиста из крупного риелторского агентства. Тот только пальцем у виска покрутил.

— Если бы в вашем депозитарии был совместный допуск — это еще куда ни шло. Агенту — комиссия, клиенту — деньги. Но чтобы агент единолично забирал всю сумму… А как вы его потом проконтролируете, если он денег вам не отдаст? Это же ячейка, он может деньги достать и унести в любой день, в любое время. Может вообще переложить их в другую ячейку — и все. Вообще не проконтролируешь.

— А суд? Если он денег мне не отдаст, я пойду в суд и истребую их, — предположил Иван. — Тем более что у Шестобитова наверняка есть что забрать.

— Логично, да. Только, как я понимаю, ни у компании «Форсаж Логистикс», ни у Шестобитова лично нет никаких проблем с клиентами, как бывшими, так и настоящими, — развел руками эксперт.

Проблем действительно не было. Иван решил узнать, почему. Он связался с одними из покупателей, теми, чья сделка прошла относительно недавно, в минувшем ноябре. Покупатели сначала заволновались, квартира им нравилась, претензий никаких нет, и звонок из полиции не мог их обрадовать. Успокоившись, они подтвердили, что сделка прошла у них без сучка без задоринки, что в ячейку деньги закладывали действительно с директором «Форсажа», именно с Шестобитовым. Это, кстати, действительно показалось и самим покупателям, и их агенту чуток странноватым, однако продавец полномочия Шестобитова подтвердил лично и расписку в получении денег написал собственноручно. Дееспособность его тоже была проверена, а кому и как реально шли деньги за квартиру, покупателей в целом не интересовало. У агента покупателей вообще имелось готовое и весьма логичное объяснение того, почему именно Шестобитов являлся получателем денег из ячейки.

— Понимаете, ведь бывает, что деньги в ячейке продавцу и не предназначаются. К примеру, он продает квартиру, но при этом покупает что-то еще. Новостройку, скорее всего. Тогда покупатель таким способом сразу и оплачивал эту новостройку. Мы, собственно, так и поняли тогда, что Шестобитов просто вынимал деньги за свою новостройку. «Форсаж» ведь много новостроек продает. У них и по взаимозачету есть квартиры, и от застройщиков и поставщиков.

Это было возможно и даже логично и полностью объясняло, почему получателем денег в ячейке был Шестобитов. Возможно и логично. Нормальная практика. Можно закрыть вопрос и признать очевидное: бегство Шестобитова — это отдельное дело, никак не связанное с убийством Морозова и уж точно никаким боком не пришитое к главному — к поимке Нечаева. Сбежал, потому что не хотел отвечать за все, что там могло найтись, перед новой собственницей. Сбежал, потому что устал. Может быть, давно хотел сбежать, вот и решил — пора. Да мало ли!

— Ну вот, опять. Ты, кажется, хотел провести время с детьми, а сам только и сидишь в своем телефоне!

Голос жены раздраженный, напряженный. В свой единственный выходной Третьяков вывел семью в новый торговый центр неподалеку от Солнцева. Там был парк развлечений, о котором мечтали Ярик и Федя. Теперь, оказывается, оба сына разочарованно смотрят на отца. Он не увидел, как они прыгали на батуте.

— Прости, прости, я сейчас. — Иван натянуто улыбнулся жене и подался вперед.

Ярослав тут же принялся крутиться и скакать, поглядывая, смотрит ли отец, но Федор обиделся и пошел куда-то к выходу.

— Видишь, что ты наделал, — пробормотала жена.

Иван продолжал держать на губах улыбку и следил, не отрываясь, за кульбитами Ярослава, но кулаки сжались. Ох, как хотелось ответить, кто наделал все это, кто сделал его, Ивана, отцом выходного дня, это при том, что выходных у Третьякова почти и не было. Но то, что они все вместе вышли в свет, уже было достижением, которое не хотелось терять. Хрупкий баланс. Третьяков разжал кулаки и вдохнул, успокаиваясь. Жена помолчала, а затем вдруг спросила:

— Ты счастлив?

— Что? — Он повернулся к ней и невольно скривился, словно увидел что-то испорченное, заплесневелое.

— Ты похудел.

— И что? — Он невольно говорил с агрессией, ничего не мог с собой поделать.

Жена отвернулась и посмотрела на батут.

— Ничего. Ярик постоянно спрашивает, когда ты придешь домой, — произнесла она сухо.

Иван задержался только на секунду, но потом встал и ушел. Пошел искать обиженного Федю.

Следующий выходной выдался только через десять дней, на начало июля, но Иван не поехал к детям. Рассказал им об этом только с утра, перед выездом в Шереметьево. Когда дети услышали об этом, Ярослав расплакался, а Федор сухо сказал, что так и думал. И отдал трубку матери. Упрямец, весь в отца. Жена так же сухо пожелала удачи в работе.

— Больше нечего сказать? — скривился он.

— А зачем? У тебя всегда только работа…

— Брось, Ленка, я устал это слушать. Хотя бы после развода я должен быть от этого избавлен, разве нет?

— Я так тебя ненавижу, Третьяков. Так ненавижу, что, если бы могла, испепелила бы и пепел развеяла по ветру, и чтобы ни следа от тебя не осталось.

— Подожди еще, испепелишь, — ответил он, и когда до Елены дошло, что именно он имеет в виду, она вдруг разрыдалась и бросила трубку.

Перезвонить? Не стал, так и поехал в аэропорт. Там сидел и смотрел, как взлетают и садятся самолеты, и ни о чем не думал. Говорят, это невозможно, что мозг человеческий не терпит пустоты, но это было почти медитацией. Звуки вокруг расходились кругами, ухо Ивана выхватывало обрывки разговоров, ругань пассажиров, нежные интонации авиадиспетчера, объявлявшего посадки и вылеты. В самолет он зашел последним, багажа у него не было, сидел он в самом начале салона эконом-класса.

Он летел в Белгород, даже не доложившись ни Мануйлову, ни Шапошниковой. По своей инициативе и исключительно в нарушение приказа. Дело Шестобитова официально передали в отдел по борьбе с экономическими преступлениями. То же здание, их же управление — район был тот же, но Мануйлов настрого запретил «лезть в «Форсаж» своими ручонками». Но Третьяков летел.

Основной инстинкт оперативника. Хочу все знать.

Летел к Михаилу Владимировичу Колюцкому, тому самому «дееспособному» и проверенному продавцу, что в ноябре отдал Шестобитову доступ к ячейке. Третьяков уже знал, что в ячейке лежало одиннадцать миллионов рублей. Немаленькая сумма, но и квартира была неплоха — двухкомнатная, в новом доме около метро «Царицыно». Ивану нужно было только спросить о причине такого распределения ролей на сделке. Просто успокоить жужжащую в его голове мушку. Всего пара вопросов. Все ли было хорошо со сделкой? Что именно купил Колюцкий взамен? Доволен ли покупкой? Какова была реальная комиссия фирмы «Форсаж Логистикс»?