Вторая сестра - Чан Хо-Кей

– …следовательно, перед Вайолет встанет суровый выбор: ее жизнь или безопасность брата. И чем сильнее она его любит, чем сильнее заботится о нем, тем легче ее смутить.

– Даже если она думает, что ее брата посадят в тюрьму, нарушение неприкосновенности личной информации не считается таким уж тяжким преступлением, правда? Наверняка из-за этого не стоит кончать с собой…

– Если он будет отдан под суд, им заинтересуются СМИ и его осудит общественность. Вайолет боится, что ее брата разорвут на куски в Интернете из-за нее, сочтут извращенцем, который разрушил жизнь ни в чем не повинной девочки. Этому не помешает даже правда – поэтому Вайолет не решится вмешиваться. Поймет, что это не выход.

Нга-Йи мало-помалу начала свыкаться с его стилем рассуждений. Она знала, какой это огромный стресс – стать темой для разговора, а уж Вайолет явно понимала это, как никто другой: ведь она направила общественное мнение против Сиу-Ман.

– За последние несколько дней мы целенаправленно усиливали психологическое давление на Вайолет. Теперь она готова, что называется, дать трещину и поверить в то, что смерть сможет решить все ее проблемы, – сдержанно произнес N. – При таком неровном настроении, недосыпании, при том, что то и дело слышишь слово «Убийца!», которое неведомо кто кричит тебе прямо в ухо, – любой потеряет связь с реальностью.

Одного, правда, Нга-Йи не знала: это N оставил комментарий насчет самоубийства в книжном блоге Вайолет.

После знакомства с Розали и историей семейства Вайолет в голове у N начал рождаться план. В один из дней он написал комментарий в блоге Вайолет под именем «Фрэнни», чтобы Вайолет перечитала роман и задумалась о настроении главных героев. В ее подсознании после этого могла поселилась мысль о том, что самоубийство может быть разумным выбором. Он понятия не имел, сработает его маневр или нет, но опыт подсказывал ему, что в таких делах любой шаг не лишний. Речь тут шла не о гипнозе, не об управлении сознанием. Скорее, это было нечто наподобие рекламы – девиза или образа, которые подсознательно воздействуют на выбор покупателя.

– Внимательно следите за последним днем жизни Вайолет, – сказал N, откинув спинку кресла и распечатав энергетический батончик. – Вот она, ваша месть, и вы обязаны все досмотреть до конца.

Потом Нга-Йи несколько часов молча смотрела на экран и следила за искоркой жизни, все еще горевшей внутри Вайолет. В кои-то веки проявив гостеприимство, N предложил Нга-Йи энергетический батончик, но она отказалась. У нее бурлило в животе и сосало под ложечкой. Как бы страстно она ни желала наказать своего врага, у нее все же имелась совесть, и ей нелегко было отнять у человека жизнь. Люди способны на злобные мысли и ядовитые слова, но большинство из них не в состоянии увидеть воочию результаты своей жестокости. Несколько раз Нга-Йи была готова сказать N, что уходит домой – пусть позвонит ей, когда все будет кончено, но его слова насчет того, что она обязана досмотреть все до конца, удерживали ее напротив экрана.

Вскоре после девяти вечера N напечатал комментарий как бы от имени коллеги брата Вайолет по работе. После чтения этого комментария язык тела Вайолет, все ее движения резко изменились. Вид у нее по-прежнему был несчастный, но взгляд блуждать перестал, а губы уже не дрожали. У Нга-Йи было полное ощущение, что девочка сейчас запросто может открыть окно нараспашку и полететь навстречу смерти с высоты десятого этажа. Однако Вайолет осталась там, где сидела. Она не спускала глаз с экрана ноутбука и просидела неподвижно больше часа.

– И долго она вот так будет сидеть? – спросила Нга-Йи.

– Это бессердечно с вашей стороны, мисс Ау. Даже осужденному на смерть дают право произнести последнюю молитву, а вы лишаете ее этих финальных мгновений.

N злорадно ухмыльнулся, глядя на Нга-Йи.

Сама она ничего такого в виду не имела, хотела сказать только о том, что трудно вот так бесконечно ждать, но ей стало очень неловко.

– Я же просто…

N подвинул к ней микрофон и не дал договорить.

– Если не можете ждать, пожалуйста, положите последнюю соломинку на спину верблюда[60].

– Что?

– Помните про направленный динамик? Я установил его на дроне, и сейчас он нацелен через окно прямо на Вайолет. Если ей «померещится» еще один голос, подталкивающий ее к тому, чтобы она пожертвовала собой ради брата, пожалуй, она это прямо сразу и сделает.

Черный микрофон, стоявший перед Нга-Йи, словно бы излучал смертельный холод, а его красная кнопка призывала к себе, словно злой дух.

Был у нее порыв нажать на кнопку и снова прокричать «Убийца!» или еще что-нибудь столь же ядовитое. Ее рука дрогнула, но она не смогла прикоснуться к кнопке. В чем же дело? Что ее подвело – рука или храбрость? Или сработало чувство ответственности?

– Если хотите, можете ускорить ход событий. У меня другой работы по горло, чтобы я мог обеспечить вам полное отмщение.

– Полное отмщение?

– А вы думаете, почему я веду себя с Вайолет таким хитрым способом? – N сухо улыбнулся. – По всей видимости, Вайолет предсмертной записки не оставит. Ночью, после того как она умрет, я уберу все дроны, уничтожу любые следы нашего пребывания здесь и верну ее телефон к прежним настройкам. Ее братец ни за что на свете не узнает, из-за чего его горядчо любимая сестренка решила себя убить. Несколько дней назад она была жива и здорова – и вдруг ее нет. А он ведь и понятия не имел, что она чем-то расстроена. До конца жизни это горе будет мучить его. Он будет терзаться мыслью о том, что настолько погряз в своей работе, что не усмотрел за сестренкой. Как бы он ни преуспел в своей карьере, ему ни за что не вернуть обратно ее жизнь. Разве это не самое полное и справедливое отмщение за гибель Сиу-Ман?

Нга-Йи не сразу поняла смысл того, что сказал сыщик. Значит, его гарантия удовлетворения не была пустым обещанием. N хорошо понял ее страдания и все, что их вызывало. Он собирался не только наказать Вайолет – он был намерен заставить ее брата пережить то же самое, что выпало на долю Нга-Йи. Внутри этого человека крылась тьма, о которой Нга-Йи прежде не догадывалась. «Он человек или дьявол?» – подумала она. К какой фаустовской сделке он ее подталкивал?

Но нет, он ведь не был Мефистофелем, он был Немезидой, духом мщения.

Нга-Йи перевела взгляд на микрофон. Поступить ли ей так, как подсказывало воплощение мести? Одарить ли Вайолет последним толчком?

– Что мне сказать?

Этот же вопрос она задала два дня назад, держа палец на кнопке.

– Что хотите. Сгодится ваш лучший хит – «Убийца!» Или – «Хватит ли у тебя храбрости умереть?», «Дерьмо вроде тебя не имеет права жить», «Пора закончить то, что ты начала в прошлом году».