Запретный атрибут - Денис Петриков

— Отстань от него, — что-то вспомнив, возмутилась Айра. — Помнишь, нам сказали на его вопросы отвечать, а не своими доставать.

— И правда, — отчего-то расстроился Кей.

— А почему у вас их не любят? — поинтересовался я, осознав, что во всей этой кутерьме забыл о столь любопытном факте.

— Учитель говорит, что вы — земляне, по сравнению с радорцами эпические дауны и тормоза и что их, в отличии от вас, не выходит «доить», — поймав инициативу, принялся объяснять Кей. — Они удивительно быстро разбираются в происходящем. Обычно, без всяких учителей осваивают магию до момента её запечатывания, после чего дают своим пленителям просраться.

— А ещё Учитель упоминал, что есть какие-то третьи иномирцы, — встряла в разговор Айра, — но они очень, очень редкие, — заявила она.

Не успев толком осмыслить сказанное, я, однако, расстроился. Неприятно, знаете ли, когда тебя обзывают по-всякому. При этом интуиция подсказывала, что обвиняют, собственно, справедливо. Расслабились мы на Земле. Зажрались и обленились.

Решив пока оставить данную тему, я, повернувшись в сторону города, спросил:

— Тут у вас личи, вампиры, люди. Авантюристов много. Как они все уживаются и кто в городе главный?

— Главный Старший! — опередив Кея, выстрелила Айра.

— А много в городе вампиров? — поинтересовался я.

— Один, — не задумываясь ответила девочка.

Эм.

— Старший — высший вампир и он не любит других вампиров. А ещё, он не создает себе «семью» и слуг, — пояснил Кей.

— А личей сколько?

— Лич тоже один. Личи друг друга терпеть не могут, — сообщила Айра.

— Хорошо. А к кому относитесь вы?

— Мы относимся к Учителю. Учитель держит приют для талантливых беспризорных детей, — чуть подумав, ответила девочка, посмотрев на Кея, который демонстративно помалкивал.

— И чему вас учит учитель? — скорее на автомате поинтересовался я.

— Ну, всякому, — расплывчато ответила девочка.

— Понятно, — на автомате ответил я, попытавшись вернуть тему в прежнее русло:

— А как на вампира и лича смотрят авантюристы?

Ответа я не получил из-за пожаловавших к нам гостей. От основания стены донёсся шум непонятной возни. Далее, пыхтя и чертыхаясь, по лестнице наверх начала подниматься пара мужчин, в обхват несущая продолговатый тюк. И тюк этот до неприличия напоминал завёрнутое в грубую ткань тело.

— Посторонись мелюзга, — зычно буркнул идущий впереди мужчина.

Подняв тюк на стену, носильщики уложили его под внешний бортик, после чего направились по лестнице вниз. Глянув им вслед, я увидел внизу узкую длинную тележку, в которой лежала подобная первой «сигарета».

Тем временем от первого тюка начало попахивать букетом бальзамирующих трав и вонью разлагающейся плоти.

— Что это? — шёпотом обратился я к детям.

— Как что? Труп, — глядя на меня как на дурачка, пояснил Кей.

— И откуда он?

— Как откуда, из школы, — сообщил мальчик.

— Из вашей?

— Нет конечно, — хмыкнул Кей, принявшись объяснять. — Это тёмные маги тренируются. Потрошат их там, сущностей вселяют, големов делают. Ты же видел стражей на мосту. Их конечно опытные маги сделали, но все мы, как говорит Учитель, с чего-то да начинаем.

Тем временем носильщики подняли на стену второй труп. Далее мою психику ждало серьёзное испытание, ведь оказалось, что похожую на мешковину плотную ткань никто выбрасывать не собирался.

Наблюдая за тем, как я, лишь взглянув на исполосованное позеленевшее тело побледнел и отвернулся, дети в унисон захихикали.

Боженька верни меня обратно.

Расстояние от воды до стены составляло примерно четыре метра. Как именно мужчины сумели добросить тела, я не видел, зато ясно услышал два смачных «бултыха».

Заставив вздрогнуть, кто-то похлопал меня по плечу. Обернувшись, я встретился взглядом с одним из носильщиков — крепким рыжебородым мужчиной.

— Хлебни малец, полегчает, — протянул он мне флягу с отвинченной крышкой.

На автомате приняв тару, я, опять же на автомате, пробормотал:

— Не стоит наверно, мне через пару часов зелье магическое пить.

— Э, так ты к нам на эти, на процедуры? — сообразил рыжебородый. — Ну тогда да, не стоит, — забрав у меня флягу, он подмигнул и, подняв с камня свёрнутую ткань, направился вниз.

Возможно, все сисадмины немного сумасшедшие. Пусть на какую-то часть меня увиденное произвело тягостное впечатление, некая другая часть откровенно кайфовала от творящейся вокруг движухи. Ну а что ещё нужно среднему попаданцу? Кормят, обучают, не пытаются убить. Вот он — рецепт иномирского счастья.

Взглянув за стену, я увидел, что в месте падения тел туман расступился и сейчас он не торопясь затягивал дыры в своём покрове.

— А они не всплывут, мертвецы-то? — поинтересовался я у детей.

— Нет. Если бы всё что туда кидают всплывало… — захихикал Кей. — Вообще, это в том числе нужно для защиты города. Она так подпитывается, — объяснил он.

Точнее, попытался объяснить.

— И всё же, объясните мне по-человечески расстановку сил в городе, — целенаправленно обратился я именно к мальчику.

Хихикнув и показав подруге язык, парнишка принялся не по-детски основательно излагать:

— Главный, как мы и говорили, в городе Старший. И дело не только в том, что он здесь самый сильный, просто Старший любит порядок. Ему нравится развивать это место. Учитель говорит, что так он спасается от вампирской скуки. Старший и Фартан — так зовут осевшего в городе Лича, стоят как бы особняком. Они над и в стороне. Иногда Фартан создаёт проблемы, вроде произошедшего с той компанией, которая к вам с утра пришла. Старший терпит его из-за того, что он помогает поддерживать защиту города на должном уровне. А это задача не из лёгких и лич её выполняет. К нам сюда даже чешуйчатые крысы не лезут, а они здесь везде есть. Далее можно выделить три городские силы — авантюристы, Тёмная башня и Приют. У вторых и третьих в городе школы. Те девушки, на которых ты пялился, обучаются тёмной магии. Ну, это если очень и очень кратко, — довольный собой, завершил рассказ Кей.

— А чему учат вас? — ещё раз поинтересовался я.

— Покажи ему, — обратился к Айре мальчик.

— Отвернись, — на мой заинтересованный и, кстати, настороженный взгляд, потребовала девочка.

Последовав просьбе, я отвернулся.

— Можно, — произнесла она.

Повернувшись и взглянув на Айру, я узрел нечто странное. Как будто наложилось два образа — десятилетней девочки и, поверх неё, девушки лет семнадцати. Последняя была весьма откровенно одета и пыталась принять обольстительную позу.